Сеймур Элстин - Любовь в виноградниках

Она наконец решилась. Следуя объяснениям медсестры, они быстро разыскали кафетерий.

Мэри выбрала содовую воду в банке, он — апельсиновый сок. Они сели друг против друга за столик у окна, и хотя вокруг тоже перекусывали сотрудники больницы, Мэри внезапно охватило чувство неловкости. В такой близости от Тони ей приходилось в полной мере испытывать на себе его обаяние, и ей это не нравилось.

Мужчина не должен быть так красив, думала она, замечая кокетливые взгляды, которые бросали на него женщины. Голос Тони отвлек ее от этой мысли.

— Расскажи мне про Калифорнию.

Она вопросительно приподняла брови.

— Почему тебя это интересует?

— Потому что я хочу, чтобы ты на какое-то время перестала думать о своем отце. Кроме того, ты сказала вчера, что все сплетни о тебе совершенно несправедливы, а мне так хочется услышать правду. Как ты жила все эти годы с тех пор, как уехала из Радужной долины?

Мэри медленно отпила глоток воды, чтобы успокоить легкий спазм в желудке. Говорить о себе доставляло ей мало удовольствия.

— Мне в самом деле не о чем рассказывать. Я уехала к тете, сестре отца. Училась в колледже, стала бухгалтером, вышла замуж. Ничего необыкновенного или особенно интересного.

Выражение его лица заметно изменилось, стало строже, а взгляд упал на безымянный палец ее левой руки, где не было кольца.

— Так ты замужем? Я не знал.

— Была, — поправила она. — Мой муж умер два года назад.

— Наверное, это было сильным потрясением…

Мэри снова перевела взгляд на окно, выходившее в сад.

— Да. На заводе произошел несчастный случай. Он был владельцем винного завода. Ты слышал когда-нибудь о Кальдеронах?

— Ну конечно. Они появились на рынке несколько лет назад и вызвали много разговоров на собрании местной Ассоциации виноторговцев, потому что эти Кальдероны, казалось, возникли из ниоткуда.

Мэри печально улыбнулась.

— Так и было. Конечно, пришлось много поработать, и риск был велик, но Эдвард никогда не боялся риска.

— Ты, по-видимому, любила его, — спокойно произнес Тони. — Значит, теперь ты стала владелицей завода?

Она покачала головой.

— Нет. Завод в надежных руках Фрэнка, сына Эдварда.

Она улыбнулась, увидев замешательство на его лице.

— Нет, он не мой сын. Эдвард был старше меня и уже женат. Его дети почти моего возраста.

— И чем же ты занималась после смерти мужа? — продолжал расспрашивать он.

Она пожала плечами и провела пальцем по ободку банки с содовой.

— Продолжала работать по специальности — бухгалтером на заводе, но главным образом старалась не мешать Фрэнку и его молодой жене.

Она не добавила, что в последнее время, несмотря на то что они в общем-то неплохо ладили между собой, она все больше и больше чувствовала себя в их доме лишней.

— Фрэнк прекрасно справляется с делами на своем месте. Поэтому я не чувствовала себя слишком виноватой, когда отцу понадобилась моя помощь и мне пришлось оставить дела на помощника. Конечно, если бы я полностью представляла себе положение, в котором оказался отец, то приехала бы гораздо раньше.

Дверь кафетерия распахнулась, и на пороге появилась уже знакомая им медсестра. Она позвала их и сразу же, предваряя расспросы, сообщила, что их хочет видеть врач. На пути в приемную она не отрывала от Тони восхищенного взгляда.

В кабинете врача новости не были утешительными. Оказалось, что нога у отца повреждена в нескольких местах, и требовалось серьезное лечение. Мэри с растущей тревогой слушала, как доктор объяснял ей, почему ее отцу придется пробыть в больнице длительное время.

— Как долго? — беспокойно спросила она.

— Это станет ясно к концу дня, — ответил доктор. — Его общее состояние оставляет желать лучшего. Если хотите, можете пройти к нему, как только кончат накладывать гипс.

Немного погодя, пока Тони ждал ее в вестибюле, Мэри стояла в больничной палате и смотрела на изможденное лицо отца. Сначала она решила, что он спит, но, когда она коснулась его руки, он медленно открыл глаза.

— Мэри… прости, что так вышло, детка. Не надо было впутывать тебя. — Он с трудом перевел дыхание. — Теперь все кончено. Я не смогу бороться с Голардо с больничной койки.

— Не беспокойся, папа, — твердо произнесла она. — Я здесь, и если есть хоть малейший шанс, я сохраню тебе твою землю.

— Нет, тебе не следует этим заниматься. Голардо сегодня добрался до меня, он может попытаться повредить и тебе. Мне следовало подумать об этом прежде, чем звать тебя домой. Возвращайся в Калифорнию, Мэри, там ты будешь в безопасности.

— Ничего подобного, — решительно сказала она. — И что это за ерунда, что Тони «добрался до тебя»? Его же не было рядом, когда Бой взбесился.

— Не обязательно находиться рядом, если есть ружье.

— Папочка, — терпеливо возразила Мэри, — эта идея, что кто-то подкарауливает тебя в засаде, стреляет из ружья, да еще с глушителем, звучит как сцена из шпионского фильма.

Пытаясь улыбнуться как можно беспечнее, она наклонилась и поцеловала его морщинистую щеку.

— Знаешь, что я думаю? Что, скорее всего, это был овод или одна из твоих пчел. Для такого нервного жеребца, как Бой, даже комариного укуса достаточно.

— Ты не знаешь Тони Голардо, — сурово проговорил отец.

— Может, и нет, но я успела узнать Боя. Пока мне кажется, что его характер хуже, чем у Тони. Ты сейчас отдыхай, я очень скоро снова приду к тебе.

Когда она вышла в вестибюль, Тони предложил поехать к нему домой, чтобы она могла взять предложенную ей машину.

— Ну хорошо, — сказала она, подумав. — Но я не понимаю, почему ты помогаешь мне, если я собираюсь бороться с тобой за землю отца всеми средствами.

— Просто мне очень понравилось, как ты выглядела тогда в мокрой тенниске, — произнес он, спокойно повернулся и направился к двери.

Едва веря своим ушам, Мэри замерла на месте. Прошло какое-то время, прежде чем она, придя наконец в себя, решительно двинулась за ним.

Когда Мэри подошла к Тони, ожидавшему ее на стоянке, она уже точно знала, что должна ему ответить. Хотя, к сожалению, это ненамного облегчало ее задачу.

— Мистер Голардо… — серьезно начала она.

— Да, миссис Кальдерон, — в тон ей откликнулся он, сохраняя невозмутимое выражение лица.

— Я мисс Мартинес. И я думаю, что нам следует выяснить наши отношения.

Он приподнял одну бровь.

— Не знал, что они у нас есть, но это неважно. Я слушаю с большим интересом.

Он хотел подчеркнуть, что придал ее словам другой смысл.

— Да, в вашем понимании у нас их нет, — сухо согласилась она, — и я желаю, чтобы и впредь все оставалось без изменений. Я больше не приму от вас никакой помощи, если вы считаете возможным…

— Покупать ваше расположение? Но эта мысль мне и в голову не приходила.