Валери Парв - План похищения

— Откуда ты знаешь?

— Наш источник из дворца сказал… — Шейн осекся, и выражение его лица стало коварным. — Неважно, как я узнал. Я знаю.

Он поднял сжатый кулак, и Мэган увидела, как принц Николас напрягся. Она больше не могла терпеть.

— Шейн, перестань. Он уже сказал, что не знает ничего.

— О, я думаю, он знает гораздо больше, чем говорит. — И он нагнулся над Николасом. — Ты скажешь, как пройти к сокровищнице, или мне опять позвать Дейва?

Николас только сверкнул глазами, услышав имя Дейва, и весь подобрался, натянув веревки настолько, насколько они ему позволяли.

— Делай что хочешь. Я ничего не скажу тебе, — ответил он решительно.

Ее восхищение смешалось со страхом. Какой бы план ни вынашивал Николас, она хотела, чтобы он действовал скорее. Она понимала, что терпение Шейна на пределе. Ей нужно что-то предпринять до того, как Николас рассердит его окончательно.

Она встала, слегка покачиваясь, с неподдельной бледностью на лице.

— Шейн, я… мне плохо.

— Какого черта…

Мэган увидела, как Николас вскочил с кресла, услышала, как он проклинал веревки на руках, затем почувствовала, как ее брат поймал ее.

Она держала глаза закрытыми, в то время как Шейн положил ее на диван и накрыл покрывалом. Он тер ее руки своими.

— Очнись, Мэган. Пожалуйста, очнись.

Мэган не открывала глаз.

— Разве ты не видишь, что она больна? Пошли за доктором.

— Я отдаю здесь приказания, — закричал Шейн.

— Тогда отдай хоть одно полезное тому чудовищу на улице. Пошли его за доктором.

— Ты ведь только того и ждешь? Если я отошлю своего лучшего человека, тебе будет легче сбежать.

— Если я дам слово не пытаться бежать, ты пошлешь за доктором?

Мэган чуть не выдала себя, открыв глаза. Как Николас мог обещать такое? Она разыграла обморок специально, чтобы дать ему шанс. Предлагая себя в залог за нее, он рушил ее планы.

Она слегка простонала и открыла глаза.

— Что произошло?

Шейн, казалось, был в замешательстве.

— Ты потеряла сознание. Я не знал, что делать.

— Я сказал тебе, что делать.

Она посмотрела вокруг и увидела Николаса на ногах, неудобно балансировавшего руками, все еще связанными за спиной. Почему он ничего не сделал? Она подняла голову.

— Со мной сейчас все в порядке.

— Нет, не все. Вам нужно обратиться к врачу.

Уверенность Николаса была практически ее гибелью. Она почувствовала, как все вокруг нее стало нечетким, и поморгала, чтобы избавиться от неприятного ощущения.

— Я правда в порядке. Мне просто нужно отдохнуть.

Шейн неуклюже натянул покрывало на ее ноги.

— Ты отдыхай. Я продолжу разговор с принцем позже.

Он встал и вытолкнул Николаса из комнаты. Она закрыла глаза, и неподдельное изнеможение навалилось на нее. Она дала Николасу шанс. Но он им не воспользовался.

Бен был почти уверен, что Мэган догадалась, кто он. Хотел бы он знать, был ли ее вчерашний обморок неудачной попыткой помочь ему или нет.

Он чуть не сошел с ума, видя, как она падает. Она выглядела такой беспомощной, что он хотел вырвать ее у брата, взять на руки и качать, как в люльке, пока она не придет в себя. В первый раз он почувствовал себя пленником. Но не Шейна и его банды. Хрупкой красавицы со стальным сердцем.

Она должна быть последней женщиной, к которой он будет чувствовать что-то подобное, подумал Бен. Своей смелостью Мэган напоминала ему его покойную невесту Марину. Позволить себе заботиться о ней — напрашиваться на неприятности.

Если Мэган попыталась проделать отвлекающий маневр, то он скорее навредил, чем помог. Бена отвели обратно в крошечную комнату Молли и избили, потому что он сопротивлялся, когда его привязывали.

У него теперь все болело. Запястья горели там, где он натягивал веревки, ребра горели и дергали, будто кто-то прыгал на них. Но он старался не обращать внимания на свое избитое тело. Он волновался за Мэган. Как она там?

Конечно, ее обморок был настоящим. Он бы отдал все, чтобы узнать, что с ней все в порядке.

Мэган готовила завтрак. В кухню вошел Шейн.

— Ты бы отдохнула, — сказал он с сочувствием.

Заставить себя отдыхать вчера было мучением, но по крайней мере Шейн не допрашивал Николаса. После ее обморока брат перестал возражать, чтобы Молли оставалась у подруги, пока Мэган не будет чувствовать себя лучше.

— Мне нужно что-то делать, или я сойду с ума, — возразила она.

Мэган взяла тарелку и хотела уже отнести завтрак принцу, но Шейн грубо остановил ее:

— Я возьму это. А для нашего королевского гостя подойдут кофе и хлеб.

— Без проблем, — сказала она, подавив разочарование, которое готово было вырваться наружу, когда она подумала, что может не увидеть Николаса сегодня утром. Ей нужно было удостовериться, что с ним все в порядке. Нежность и волнение охватывали ее при мысли о нем.

— Дейв позаботится о нем, — повторил он. — Он вчера переодел его в повседневную одежду. — Шейн самодовольно взъерошил волосы. — Готов поспорить, что его величество в первый раз почувствовал грубую одежду на своей изнеженной коже. Это лишний раз напомнит ему, что он не лучше, чем все остальные.

Значит, они издевались над ним, подумала она, и ее сердце сдавило от боли.

— Дейв ведь не причинил Николасу вреда? — с надеждой спросила Мэган.

— Почему ты так волнуешься? Не утруждайся, я знаю ответ. Ты всегда была неравнодушна к королевской семье, даже когда мы были детьми.

— Они сделали нам много хорошего.

Его губы искривились.

— Они сделали много хорошего для себя, теперь наша очередь. Ты не хочешь для своей дочери чего-то большего, чем то, что у нее есть? — Широким жестом он обвел скромную обстановку, которая окружала их.

— Конечно, хочу. Но не таким способом, — ответила Мэган.

— Но другого способа нет, — уверенно сказал он, взяв тарелку, которую она приготовила для Николаса, и сел за кухонный стол есть.

В растерянности она посмотрела вокруг и взяла железный кофейник и две чашки.

— Ничего, если я налью Дейву кофе?

Шейн кивнул:

— Он наверняка тоже проголодался.

Она нашла Дейва у окна. Он смотрел на лес. Струйки утреннего тумана за окном просачивались сквозь деревья. Дейв казался бледным. Когда она спросила, все ли с ним в порядке, он кивнул, не сказав ничего.

— Похоже, скоро будет тепло, — сказала Мэган, наливая кофе в одну из чашек. Он был таким высоким и широкоплечим, что рядом с ним она чувствовала себя ребенком. Дейв был примерно ее возраста, но не получил достаточного образования. Он старался говорить мало, и потребовались недели, прежде чем она узнала, что он заикается.

Дейв взял кофе с благодарным ворчанием, но она знала, что он больше ничего не скажет. Все же она попыталась: