Лора Брантуэйт - Нет правил для любви

Они с Эдмондом были вместе четыре года — и за это время ей как-то в голову не приходило, что у них может родиться ребенок. То есть были, конечно, фантазии, мечты — но именно мечты, в крайнем случае, планы на ну-очень-отдаленное будущее.

Такое отдаленное, что ему никогда не настать.

А Джастин… Нет, в каком-то смысле они тоже были четыре года «вместе», регулярно созванивались и виделись, но стоило им сблизиться — как вот пожалуйста!

Саманта крепче прижала ладонь к животу.

Она никогда не мечтала стать матерью. То есть, наверное, ей так казалось, а на самом деле… Иначе откуда это блаженное, счастливое спокойствие?

Джастин подарил ей шесть дней любви — и малыша. И пускай пока это только сгусток жизни, несколько сотен клеток, скоро он станет размером с мышонка, потом со взрослую мышь, потом с котенка…

И всего через девять месяцев родится человек. Мальчик или девочка, а может, оба сразу, очень похожих на нее и на Джастина.

Интересно, он бы обрадовался?

Наверняка!

Саманта вздохнула. А вполне ведь может статься, что нет. «Как?! Боже мой! Девушка моего друга беременна от меня! Позор на мою голову!» Вдруг он стал бы посыпать голову пеплом? (Ей всегда был непонятен смысл этого обряда, хоть убей.)

Но ей-то проще. Она знает, что ждет ребенка от друга своего бывшего жениха. Это многое меняет.

И пусть она сама не знала, когда писала Эдмонду прощальное сообщение, что все обстоит именно так, это ничего не меняет.

А вообще забавно получилось. Врач из медицинского пункта при аэропорте хохотала от души, глядя на вытянувшееся лицо Саманты, когда третий тест подряд — простая формальность, которую ее заставили пройти, чтобы как-то мотивировать экстренный вызов, — показал, что она и вправду беременна.

— Повезло же вам, мисс, — говорила она, утирая выступившие на глазах слезы. — Иначе пришлось бы разбираться, почему учинили беспорядок… А так все понятно: гормональный всплеск, нестабильное состояние нервной системы. У вас, может быть, на самом деле что-то болит?

Саманта долго и внимательно, как будто от этого зависела ее жизнь, прислушивалась к своим ощущениям:

— Нет, ничего.

— Ну и слава богу. Судя по тому, что полосочки совсем бледные, срок микроскопический, зачатие произошло всего несколько дней назад.

— Да! — просияла Саманта. — Господи! И правда несколько дней назад…

Она аккуратно принимала таблетки. До самого отлета из Лондона. А потом — забыла раз, забыла два… и бросила совсем, будто знала, что ей это уже не нужно.

Не нужно!

И вот — они с Джастином зачали ребенка.

— Где здесь ближайшая больница? — Она подалась вперед, будто бы врач собиралась удерживать важные сведения в секрете. — Где я могла бы пройти осмотр? Мне необходимо знать срок!

Во взгляде врача промелькнуло некоторое недоверие: она догадывалась, в каких случаях срок особенно важен.

— На Сент-Патрик-роуд, это сорок пять минут на машине, если не гнать. Вам, кстати говоря, повезло, что виза сегодня еще действительна.

— Да! — Саманта вскочила. — Мне и правда повезло. Очень-очень повезло, вы даже представить не можете как! Спасибо огромное за все!

— Мисс, подождите, вам надо поставить свою подпись…

— Где?!

Саманта не глядя подмахнула несколько листов, порывисто послала докторше воздушный поцелуй — и зачем только?! — и умчалась.

За обследование ей пришлось заплатить кучу денег — ее страховка здесь не действовала и, соответственно, ничего не покрывала. Но деньги в данном случае Саманту волновали меньше всего. Важнее всего — результат.

— У меня положительный тест, — выпалила она с порога, когда медсестра проводила ее в кабинет. — Здравствуйте.

— Здравствуйте. Сколько дней задержка? — строго спросила очень молодая докторша, которая своей манерой держаться явно компенсировала несолидный возраст. — Да вы присаживайтесь, пожалуйста. — Она бросила на Саманту взгляд, красноречиво говоривший: и успокойтесь…

Саманта задумалась. А действительно, сколько?

— Два! — счастливо провозгласила она.

Докторша спрятала в уголке рта улыбку:

— Пожалуйста, проходите за ширму, раздевайтесь… Ширли, подготовь, пожалуйста, смотровое кресло.

Потом Саманта трясущимися руками застегивала неподатливые кнопки на джинсах. Мысль скакала в голове, как мультяшный заяц: «Ура! Ура! Джастин! Без вариантов!»

Почему-то ей было горько и противно от мысли, что это все-таки мог быть ребенок Эдмонда.

— А я всегда думала, что беременность определяется как минимум к концу первого месяца, — призналась Саманта. — Когда начинаются тошнота и обмороки… А тут каких-то три дня.

— Распространенное мнение. — Доктор Бейтс (Саманте удалось разглядеть имя на бедже) пожала плечами. — Но на самом деле уже в первые часы после зачатия в организме женщины происходят изменения, по которым можно отследить начало беременности. И вообще, вы же понимаете, момент отказа от гормональных средств…

— Какая удача! — улыбнулась Саманта. — Какая удача, что все сложилось именно так.

— Так что будем делать с беременностью, мисс Фокс? — Доктор Бейтс мельком заглянула в карточку Саманты. — Если прерывать, то медикаментозный аборт…

Саманта почувствовала себя компьютером после перепада напряжения в сети. Короткая пауза, отключение, полная перезагрузка.

— Как прерывать? — изумилась она. — Не дам!

Доктор Бейтс улыбнулась уже в открытую:

— Вот и замечательно. Просто когда женщина приходит в первый день задержки, она либо очень сильно хочет стать мамой… либо очень сильно не хочет.

— Я хочу.

— Это чудесно. Сейчас я заполню вашу карту…

— Прервать, — пробормотала Саманта и погладила живот. — Никому тебя не отдам, слышишь? Пусть только попробуют!

На благополучие ее будущего чада никто, по-видимому, покушаться не собирался, но трудно было переориентироваться на новую жизнь. Саманте еще вчера казалось, что новая жизнь — это новое ощущение себя и мира. Оказалось, что сюда же относятся и режим дня, и правильное питание, и все-все-все… Придется и правда учиться жить по-другому. Смешно, она так боялась одиночества! И в тот момент, когда уже переборола свой страх, отважилась, оказалось, что она больше не одна.

И одна уже никогда не будет. Даже когда он или она вырастет и уедет учиться в колледж, потом на стажировку, потом создаст свою семью и родит своих детей — она, Саманта, будет для него самым родным человеком. А он — для нее.

Она вдруг осознала себя звеном в гигантской цепи рождений и смертей, которая тянется из глубины веков и уходит в далекое, укрытое туманом прошлое. Когда-то подобные чувства переживала ее мать, и до этого — мать ее матери, и еще раньше — бабка ее матери… Все женщины ее рода. Все женщины планеты. Все, кто когда-то готовился дать жизнь новому человеку.