Ронда Бэйс - Жребий судьбы

Наконец она остановила свой выбор на облегающем темно-зеленом платье с глубоким декольте и без рукавов. Это платье хорошо гармонировало с ее глазами, подчеркивая их зеленый оттенок.

Изучив альбомы Келли, Ники многое для себя вынесла. Она поняла, как сестра одевалась, какие предпочитала прически. Келли любила, чтобы ее волосы спадали на плечи. Ники решила, что не стоит отступать от правила. Ведь она теперь Келли. Келли Стрэнджер.

Ники усмехнулась, разглядывая в большом зеркале свое отражение. Она видела преуспевающую красивую девушку, которая живет в богатстве и роскоши и никогда не ведала никаких невзгод.

Ники облегченно вздохнула. Теперь уж точно никто ничего не заподозрит. Никто и никогда. Она вышла из комнаты и спустилась вниз.

— Ты куда? — Дороти остановила ее уже у двери.

Ники обернулась.

— Встречаюсь с Томом, — слегка хриплым голосом ответила она.

— Уверена, что ты уже в состоянии выходить из дома? — В голосе Дороти послышалось сомнение.

— Конечно. — Ники уверенно кивнула. — Мне просто необходимо немного развеяться. — Она демонстративно взялась за ручку двери.

— Ну что ж, тогда желаю хорошо провести время, — произнесла Дороти.

Ники вышла, облегченно вздыхая. Ей тяжело было разговаривать с матерью Келли: все время приходилось держать себя в руках, чтобы не выдать.

Дороти подошла к окну и посмотрела на дочь.

Странно. В душе поселилось какое-то тревожное чувство, которое не давало ей покоя. Возможно, это было связано с тем, что Келли, ничего не сказав, поехала встречаться со своей кровной родней. Да еще и перенесла столько потрясений.

Дороти вдруг показалось, что в семейных отношениях произошел какой-то надлом. И она даже не представляла, что сделать для того, чтобы все нормализовалось.

Отойдя от окна, Дороти вернулась в комнату, села в кресло, задумалась. Она вспомнила, как забирала Келли из роддома. Как уже через какое-то время малышка начала улыбаться, слыша ее голос. На глаза навернулись слезы. Как же давно это было. А кажется, что только вчера.

Филипп. Он так радовался дочери. Да, они потеряли своего ребенка, но судьба подарила им шанс стать родителями, приняв Келли в свою семью. И ни разу, ни разу ни она, ни Филипп не пожалели об этом.

Келли была хорошим ребенком. Она всегда помогала Дороти, любила разбираться в бумагах Филиппа, когда тот позволял это делать, объясняя своей маленькой помощнице что и как. И удивительно, Келли, даже будучи школьницей, внимательно слушала своего приемного отца, пытаясь вникнуть в его слова. Конечно, не все она понимала, но, улавливая суть, со временем научилась разбираться во многих финансовых и делопроизводственных вопросах, и, по всему было видно, это приносило ей немало удовольствия. А потом — именно это обстоятельство сыграло главную роль в выборе будущей профессии. Келли сразу решила, что войдет в семейное дело. И Филипп, довольный стремлениями дочери, был на ее стороне.

Университетские годы пролетели незаметно. Келли многому научилась, многого достигла. Она окончила обучение с наивысшими оценками. Ее как молодого и перспективного специалиста пытались заполучить известные компании. Но она не изменила принятому когда-то решению: она собиралась продолжать семейный бизнес и не думала от этого отказываться.

Дороти вздохнула. Годы… годы! Филипп и она не молодеют. Но до сих пор они ценят друг друга и любят свою дочь.

К сожалению, у Дороти больше не получилось забеременеть. И Келли явилась тем солнышком, которое осветило, да и продолжало освещать, ее жизнь.

Но сейчас… Дороти и сама не понимала, что произошло. Ей вдруг показалось, что дочь стала другой. Какой-то отстраненной. Размышляя на эту тему, Дороти не знала, что и думать. Конечно, вполне вероятно, на Келли сильно повлияла гибель сестры. Ведь они только встретились, только узнали друг друга. И тут… такая трагедия.

Дороти вспомнила, как Келли позвонила. Она плакала и извинялась, что не сказала правду о своей поездке. Плакала и рассказывала, что очень полюбила Ники и теперь даже не представляет, как будет жить дальше. Очень тяжело было, едва обретя сестру, тут же ее потерять.

Дороти знала, что такое потери. Поэтому они с Филиппом первым же рейсом вылетели к дочери. Они разговаривали с полицией, которая так и не обнаружила тело. Они общались с Анитой, которая требовала выпить, чтобы унять свою боль. Они поддерживали Келли, которая плакала дни напролет, не в силах разговаривать.

Дороти с Филиппом оплатили лечение Аниты, поместив ее в санаторий. Дороти очень надеялась, что там Анита забудет наконец об алкоголе. Во всяком случае, Филипп оплатил курс лечения, и ему обещали, что Аниту выведут из кризиса.

Уладив все формальности, они увезли дочь домой.

Вернувшись, Дороти и сама чувствовала себя не лучшим образом. Что уж говорить о Келли, на юные плечи которой свалилось разом столько потрясений. Филипп держался. Но было видно, что ему тоже тяжело. Встреча с прошлым негативно сказалась на всех членах семьи.

Неожиданно Дороти подумала, что лучше бы уж этого не произошло. Лучше бы она никогда не говорила Келли правду о ее рождении. Лучше бы Келли думала, что она их родная дочь. Тогда, возможно, всего этого бы не было. Но теперь уже поздно. Что случилось, то случилось. И надо было принять ситуацию и пережить ее.

Дороти вздохнула, смахнула набежавшую слезу.

Пережить. Легко только на словах.

Келли злилась. Она даже предположить не могла, что попадет в такую двусмысленную ситуацию.

— Но я-то чем виноват? — войдя в номер мотеля, развел руками Джордж. — Или ты думаешь, что я специально упросил дать нам один номер?

Келли пристально посмотрела в его честные голубые глаза. Нет, он не мог врать. Да и откуда ему было знать, что последние несколько часов, что они были в дороге, она дрожала от предательского волнения, охватывающего ее в его присутствии?

— Ну хорошо, — вздохнув, кивнула она головой. — Как будем делить кровать?

Джордж усмехнулся.

— Я лягу на диване, — сказал он. — И делить ничего не придется.

Келли покраснела. Как нарочно, она не обратила внимания на старенький диван, стоявший у стены. А теперь получалось, что она намекнула на секс. О боже! Вот он, наверное, потешается в душе!

Она пытливо уставилась на него. Но взгляд Джорджа был безмятежен и дружествен. Никакой насмешки в нем не наблюдалось.

Келли немного успокоилась.

— Если не возражаешь, я пойду в душ, — пробормотала она.

— Иди, — кивнул он. — А я пока закажу нам что-нибудь перекусить.

Келли вошла в ванную. Грязная душевая не производила благоприятного впечатления. Но делать нечего. В конце концов, альтернативы все равно не было.