Мишель Дуглас - Восхитительная Софи

– Объясни, кто есть кто?

– Это я… Это мой брат Лачлан, моя сестра Лейси… А вот и Лукас!

Примерно в возрасте трех лет Лайам, Лачлан и Лукас были абсолютно одинаковыми. Но со временем различия стали проявляться. И не только физические. Лайам стоял прямо, будто аршин проглотил, напряженно глядя в фотокамеру. Лачлан, с озорной улыбкой, всегда немного красовался. А Лукас непременно пригибал голову: немного неуверенно, немного стыдливо.

Они были чудесными детьми. И должны были превратиться в замечательных мужчин.

По мере того как Софи листала фотоальбом, перед ней возникала картина сплоченной, крепкой и любящей семьи, в которой царили дружба и взаимное уважение. На секунду ее охватила тоска. Всю жизнь она мечтала стать членом семьи, подобной этой.

Повезет ли Гарри больше, чем ей?

Наконец она вернула альбом Лайаму, и он, слава богу, снова сел в свое кресло, откуда его запах, его тепло не могли подействовать на нее. Он пах лошадьми, кожей, дикой травой – и эти запахи напоминали Софи о Кимберли и о чудесных временах. Когда он устроился рядом с ней, она едва сдержала желание прильнуть к нему. Нельзя быть такой сентиментальной!

– Сходство поразительное.

– Да.

Судя по снимкам, Лукас много смеялся. Он был бы замечательным отцом – веселым, задорным и любящим. В отличие от мужчины, сидевшего сейчас напротив нее.

Инстинкт подсказывал Софи, что Лайам – хороший человек, но ему не мешало бы быть еще и веселым. Ей следовало сразу догадаться, что Эмми вряд ли связалась бы с таким человеком, как Лайам. Он не из тех мужчин, с которыми можно флиртовать.

– Взгляни на это.

Лайам что-то протянул ей. Открытка. Тревожное предчувствие кольнуло молодую женщину. Софи не хотелось читать эту открытку, однако она онемевшими пальцами взяла ее. Это была открытка с видом отеля «Роттнест-Айленд». На обратной стороне стояла подпись Лукаса. Открытка была отослана двадцать один месяц назад. Софи нахмурилась. Все это выглядело достаточно безобидно.

Лайам показал ей два листка бумаги:

– Это движение средств на счете Лукаса двадцать один месяц назад. Несколько операций проведены именно там. Он находился в отеле примерно неделю.

То же самое рассказывала Эмми. Но…

Софи уставилась на Лайама, на бумаги, которые тот держал в руке, и во рту у нее мгновенно пересохло.

– Лайам, где Лукас?

Он пристально посмотрел на нее, и глаза его потемнели.

– Лукас мертв. Он скончался восемь месяцев назад.

Софи побелела.

– Прости, – прошептала она.

Бедный Гарри!

Нет! В это невозможно поверить!

– Внешнее сходство – это еще не все! Это не значит…

– Мы сделаем анализ ДНК, – предложил Лайам.

– Но если Лукас – отец Гарри, то… – Софи умолкла на полуслове, потому что была не в силах закончить фразу.

– Сделаем анализ моей ДНК и выясним, являюсь ли я близким родственником Гарри.

– Нет! Это не имеет смысла. – Ей надо найти отца Гарри. Она должна его найти! – Эмми утверждала, что ты отец Гарри, а не Лукас. Почему она в этом уверена? Почему?

– Лукас боготворил меня, – неохотно признался Лайам. – Ему было всего лишь двадцать три, когда он умер. Он на четырнадцать лет младше меня. Наша мать называла его Счастливый Случай.

Мать, потерявшая сына… На секунду Софи перестала видеть Лайама – слезы выступили у нее на глазах. Она смахнула их.

– После того несчастья я узнал, что Лукас, бывая в городе, иногда выдавал себя за меня.

Софи уставилась на него:

– Но почему?

Лайам пожал плечами:

– Я никогда не спрашивал его. В то время меня беспокоили более серьезные проблемы. – Нахмурившись, он взъерошил волосы. – Мне кажется, Лукас любил представляться управляющим Неваррой – он очень хотел им стать. И если это явится для тебя каким-то утешением, не думаю, что он намеренно обманывал твою сестру.

– Но это по-прежнему не означает, что он – отец Гарри!

– Последние четыре года Лукас представлял нашу семью на сельскохозяйственных выставках. Он действительно останавливался в отеле «Роттнест-Айленд» в то время, когда был зачат Гарри.

– Но…

– Я понимаю, что ты не ожидала такого поворота событий, но, если сопоставить факты, так все и получается.

Софи не могла унять дрожь. Почтовая открытка упала на пол. Отец Гарри мертв.

Нет!

Не отрывая взгляда от Лайама, молодая женщина покачала головой.

– Нет, – прошептала она. Она так надеялась, что Гарри найдет своего отца и тот полюбит его!

– Я сожалею, Софи.

Она подвела Эмми. Она подвела Гарри. Она с удовольствием поменялась бы местами с Лукасом, если бы…

Закрыв лицо руками, Софи зарыдала. Лайам вскочил на ноги, но она жестом остановила его. Тихо выругавшись, он снова сел в кресло.

Наконец, немного уняв дрожь, она подняла голову:

– Прости меня.

– Ты просто измучена.

Воцарилось молчание. Лайам наконец заставил себя заговорить:

– Разве Гарри сирота?

Софи насторожилась:

– Нет!

– Где же его мать? Почему она не приехала вместе с ним?

– Она… сейчас приболела.

Лайам изучающе смотрел на молодую женщину.

– Чего она хочет?

Во рту у нее пересохло. Ей захотелось взять Гарри на руки и крепко прижать к себе.

– Эмми хочет, чтобы отец Гарри полностью взял на себя заботу о нем.

Лайам вскинул голову:

– Почему?

На этот вопрос Софи не была готова ответить, поэтому просто покачала головой.

Лайам решительно встал на ноги.

– Мне надо напоить лошадей. Увидимся за обедом. – Он направился к двери.

– Лайам!

Он остановился. Повернулся к ней.

Софи замерла, увидев мрачный изгиб его губ.

– Что случилось с Лукасом?

Лицо его стало замкнутым.

– Он умер.

Не сказав больше ни слова, Лайам ушел.

Софи взглянула на малыша, спавшего рядом с ней.

Она больше ничего не может сделать для этого невинного ребенка. Софи прижала руку ко рту: «О, Гарри, прости, прости меня!»

Софи вскочила с кровати и бросилась в детскую, когда сквозь пелену сна до нее донесся пронзительный крик малыша.

– Гарри!

Взяв мальчика на руки, она попыталась успокоить его, но он не унимался. Мимолетное доверие, которое малыш проявил к ней, исчезло без следа.

Молодая женщина прижала его к себе, погладила по спинке и попыталась убаюкать, но все было напрасно.

– Тебе приснился страшный сон, мой мальчик?

Она запнулась, потому что кошмаром для него стала реальность. Он потерял мать, его оставили на попечение какой-то чужой тети, привезли в незнакомое место.

Софи сменила подгузник, но малыш продолжал капризничать. Она измерила ему температуру, проверила, нет ли сыпи на теле…

Женщина терялась в догадках. Точно так же было прошлой ночью. И позапрошлой. Может, у него режутся зубки?

Софи взглянула на часы – одиннадцать часов. Она попыталась поиграть с Гарри в Лошадку, чтобы отвлечь, стала петь колыбельные песни, расхаживая с ним по комнате взад-вперед. Ничто не помогало. Малыш не переставал кричать.