Элисон Кент - Самый лучший праздник (Сборник)

— Что ж, теперь я вернулся. А единственная плесень — здесь, в холодильнике!

— Вижу, друг, твое чувство юмора не изменилось, так же, как и твое тщеславие, — закончил Джеймс, выходя наконец из Интернета и поворачиваясь к Дункану. — Помнишь, как ты переживал, когда я победил тебя?

Стоя в арке, разделяющей кухню и столовую, Дункан поднес к губам бутылку с водой, сделал большой глоток и сказал:

— Я позволил тебе победить, и ты это знаешь. Я всегда позволял тебе побеждать.

— Верно, — кивнул Джеймс. — Ты всегда позволял мне победить. Только чем объяснить, почему ты в третьем классе расквасил мне нос из-за этой симпатичной малышки Дженни Хиллер?

Дункан оторвался от бутылки.

— В третьем классе у меня на уме было другое.

— Дай угадать. Мисс Коллинз? Богиня, которая учила нас чтению, письму и арифметике. — Джеймс расхохотался.

Он был прав. Мисс Коллинз действительно занимала воображение Дункана. Но не так, как воображение его друга. Весь третий класс Дункан задавался вопросом, сравнит ли когда-нибудь его учительница подписи на записках якобы от родителей, в которых он куда-то отпрашивался, с подлинными подписями в его табеле. Не сравнила, и к четвертому классу Дункан заделался заправским мошенником. К пятому классу он был уже сам себе хозяин.

— Ладно, я рад, что ты здесь! — Джеймс хлопнул ладонью по столу и поднялся, засунув руки в карманы свободных брюк цвета хаки. — Закончил обязательную практику и теперь будешь соперничать со всеми, как соперничал в Сиэтле!

Дункан посторонился, чтобы дать другу пройти в кухню.

— А вот и нет. Я приехал сюда заниматься именно тем, чем я занимаюсь!

«Скорая помощь». Дункан Кокс находился там, где в нем нуждались, где у него не было времени на развлечения… вроде шлепанцев из оленьего меха и носков с изображением куропатки на грушевом дереве!

— Знаешь, а ты сумасшедший! С твоей репутацией, с твоим талантом — и «Скорая помощь»? — Джеймс покачал головой и раскрыл дверцу холодильника.

— Мой талант не пропадет даром. В этом можешь не сомневаться.

Джеймс пожал плечами.

— Слава Богу, наши интересы лежат в разных плоскостях. Мы не соперники. Это хорошо и для госпиталя. — Он развернул стул и уселся на него верхом. — Ну как, улавливаешь, что грядут перемены, которые именно мы здесь и произведем?

Дункан улавливал. Но их с Джеймсом методы работы не совпадали. Джеймс стремился к высоким целям. Дункан же, с его точки зрения, копался в грязи.

— Знаешь, мы такие разные, и именно это должно нравиться женщинам!

— Каким женщинам?..

— Всем.

— А я думал, ты имеешь в виду двоих — или даже одну.

— Брук и Салли? — Джеймс усмехнулся. — Они — забавная пара. Учти, под мягким пушком в Салли скрывается акула. И я считаю это комплиментом. У нее смертельная хватка.

— Но это же как раз в твоем вкусе!

— Нет. Мы бы разорвали друг друга на кусочки…

— Тебя интересует Брук? — поинтересовался Дункан.

— Вроде того…

— И ты пытаешься заставить меня поддаться чарам Салли?

— А почему нет? — Джеймс поднял брови. — В ней море шарма. И остроумия. Не говоря уж о том, что Салли чертовски умна.

Но Дункан почему-то считал иначе. Несмотря на весь свой шарм, остроумие и ум, Салли никак не вязалась со шлепанцами из оленьего меха. И уж тем более с носками, на которых изображены дурацкие куропатки.

И у нее не было таких черных, как вороново крыло, волос, завязанных в хвост, который Брук обычно носила низко на затылке. Черных и блестящих, как шелк, которые все время хотелось потрогать.

А яркие голубые глаза! Такие проницательные, умные, взгляд их проникал в самое сердце.

А ее тело! Оно заставляло мужчину думать о нежной женской коже, мечтать о том моменте, когда можно будет дотронуться до этих восхитительных линий, соблазнительных изгибов…

Проклятье!

— Дело в том, — говорил как ни в чем не бывало Джеймс, — что у Салли шарм иногда бывает несколько неистовым. Сравни ее с Брук — у той полная сдержанность, я бы даже сказал — профессионализм.

Полная сдержанность! Очевидно, Джеймс не слишком внимательно вглядывался в глаза Брук.

— Вот именно. Образцово-показательная миссис доктор Джеймс Маккей!

Поднявшись, Джеймс прошелся по комнате и с глубоким вздохом тяжело опустился в мягкое кресло.

— Видишь ли, убедить ее в этом не так уж легко!

Дункан не смог сдержать улыбку.

— Что, изменило хваленое обаяние Маккея?

— Только если речь идет о Брук Бейли!

— Так оставь эту затею!

— Ты что, шутишь?

— Ничуть. Если не получается, брось. Очевидно, эта женщина не годится для роли твоей жены.

— Да нет, она именно такая! Изысканная… Изощренная…

Конечно! Изысканная и изощренная! А шлепанцы из оленьего меха?

— Она делает невероятные успехи! — продолжал Джеймс. — Ты был в последнее время в «Филдинг-Лейн»? — В порыве возбуждения он подался вперед в своем кресле. — Бьюсь об заклад, эта лавочка уже соперничает с лучшими магазинами! Просто поразительно, чего ей удалось добиться! Особенно к Рождеству. Она диктует моду во всем юго-западном регионе. А это пятнадцать крупнейших магазинов, Дункан! — Он провел рукой по волосам. — Брук — увлеченная, творческая, тщеславная натура…

Дункан подхватил описание:

— …и она бы тебе очень подошла!

Джеймс внимательно посмотрел на друга.

— Ну, если ты так на это смотришь… Отчасти ты прав. Но…

— Но?..

— Ничего не получается. Ты же сам видел, как она пошла на попятную! А моя карьера? Возьми сегодняшний обед в правлении! И что же? Она не хочет иметь к нему никакого отношения!

Затруднительное положение. Дункан поставил бутылку с водой на стол.

— Маккей признает поражение?

— Поражение? Не думаю.

— Ну, конечно, это не плач о помощи, — констатировал Дункан, понимая, что так оно и есть.

Он знал Джеймса всю жизнь. И был многим ему обязан.

— Плакать не совсем в моем вкусе. И мне нужна не столько помощь, сколько… наставление, — пояснил Джеймс.

— Скажем так: то, что я знаю, — не то, что тебе нужно для решения этой проблемы, — глядя в глаза другу, произнес Дункан.

— И то верно. Ты слишком серьезно относишься к работе, чтобы так же относиться к женщинам! И никакая миссис доктор тебе не светит!

Это была правда. Дункан еще не встретил женщину, которая бы разделяла его убеждения. Вместо этого все они хотели изменить Дункана. Чтобы он меньше времени отдавал работе. Чтобы отказывался от многих пациентов.

Чтобы он наслаждался Рождеством!

А этого никогда не будет! Рождество всегда было для него худшим временем в году. Именно в эти дни он должен был быть настороже, быть максимально занятым, иначе нарушится привычный уклад жизни.

Чтобы никакие обладательницы шлепанцев из оленьего меха и носков с куропатками на грушевых деревьях не застали его врасплох!