Люси Дейн - Подари мне любовь

Комната Дейва находилась в правом крыле замка шестнадцатого века, выстроенного в форме буквы «П». Левое крыло имело отдельный вход и вот уже два года являлось своего рода музеем. Раз в неделю его мог посетить любой желающий. Правда, последние два месяца доступ был закрыт для туристов, так как в этой части здания проводились некоторые усовершенствования.

Поэтому Дейв немного удивился, увидев мотоциклиста, катящего на серебристой «хонде» прямо к дому. Притормозив у парадного крыльца, парень в синих джинсах и черной кожаной куртке спешился, аккуратно снял желтый шлем… и оказался светловолосой девушкой. Поправляя круто завитые локоны, посетительница огляделась и, как показалось Дейву, изумленно присвистнула.

Наверное, новая горничная, решил он, быстро потеряв интерес к незнакомке.

Ему припомнилось, как мать недавно жаловалась, что сейчас невозможно найти хорошую прислугу.

Отойдя от окна, Дейв удалился в смежную со спальней комнату, служившую небольшой домашней студией. Здесь он включил компьютер и вынул из пластикового футляра саксофон. Ему хотелось до ланча поработать над сочинением, которое должно было стать самой яркой вещью его сольного альбома.

Вскоре в помещении, стены которого были покрыты специальной звукопоглощающей плиткой, зазвучала музыка. Для разминки Дейв решил сыграть что-нибудь из классики джаза.

Как ни уговаривала себя Дженни ничему ни удивляться, Блэквуд-холл не оставил ее равнодушной. Ей нравилось здесь все. И замысловатая ажурность тяжелых чугунных ворот, давно модернизированных и открывающихся автоматически — их половинки разошлись сами собой, когда она назвала привратнику свое имя. И короткая аллея, по обеим сторонам которой росли вековые вязы. И раскинувшийся за ней ухоженный парк с затейливыми клумбами и стрижеными кустами. И сам особняк, сложенный из некогда красного, но за минувшие века приобретшего бордово-серый оттенок кирпича, с высокими окнами, рамы которых были выкрашены белой краской. Над главным входом, под самой черепичной крышей, белел восьмиугольный циферблат часов с римскими цифрами.

Словом, Блэквуд-холл больше походил на красивую картинку в книжке сказок, чем на дом, в котором могут жить реальные люди.

Взбив слегка примятые мотоциклетным шлемом кудряшки парика, который Дейзи согласилась продать за треть цены — все равно за полгода на него не нашлось покупателя, — Дженни сняла с багажника дорожную сумку и направилась к каменным ступенькам, двумя пролетами сходящимся с разных сторон на площадке перед парадным входом. Поднявшись к почерневшей от времени дубовой двери, она нажала на кнопку звонка и услыхала, как внутри раздался мелодичный звук, отдаленно напоминавший бой курантов.

Ждать пришлось довольно долго. Наконец в холле послышались неспешные шаги, щелкнул замок, и одна половинка двери приоткрылась. Сквозь щель на Дженни взглянул чей-то прищуренный глаз.

— Слушаю вас, мисс. — Надтреснутый голос принадлежал пожилой женщине.

— Мое имя Дженнифер Прайс. Я медсестра, приехала, чтобы встретиться с леди Эстер.

— Ах да, конечно… — Звякнула цепочка, и дверь распахнулась. Сухонькая, гладко причесанная старушка в сером платье с белым кружевным воротничком отступила на шаг, приглашая Дженни войти. — Мисс Нора сообщила, что направит вас сюда, но не указала точно, когда следует ждать вашего прибытия. Ступайте за мной. Сумку можете пока оставить здесь.

Дженни опустила багаж на пол у одной из мраморных колонн, потом, попросив старушку подождать, отвернулась и сделала вид, что вынимает из глаз контактные линзы. Затем извлекла из внутреннего кармана куртки очки в массивной роговой оправе, водрузила их на нос и обернулась с улыбкой.

— Никак не привыкну к линзам.

Аккуратная старушка кивнула и двинулась вперед.

Следуя за ней, Дженни пересекла просторный холл, стараясь особенно не глазеть по сторонам, хотя ее взгляд то и дело натыкался на необычные объекты: то на чучело бурого медведя, стоящего на задних лапах в полный рост, то на головы кабанов, оленей и косуль на стенах.

Они поднялись по беломраморной, крытой ковром лестнице на второй этаж и повернули налево. Здесь, в коридоре, Дженни поджидал новый сюрприз: в недрах дома кто-то играл на саксофоне с детства знакомую ей вещь Гровера Вашингтона. Это произведение частенько исполнял в ресторане Фил. На миг Дженни даже почудилось, будто она никуда не уезжала из родного городка и сейчас находится в «Упитанном ангеле».

Но долго тешить себя иллюзией ей не пришлось, потому что старушка остановилась у одной из дверей и постучала.

— Мэм, к вам посетительница!

— Войдите, — донеслось изнутри.

В ту же минуту навеянное музыкальными звуками наваждение покинуло Дженни и ее сердце учащенно забилось. Она взволнованно вздохнула, подумав о том, что сейчас увидит свою настоящую мать.

— Прибыла медсестра, о которой говорила мисс Нора, — сообщила старушка, первой входя в комнату.

Дженни переступила порог следом за ней и оказалась в шикарном будуаре. Мебель — белая, лакированная, с зеркалами и позолотой — поражала взор своим великолепием. Помещение словно было поделено на две части — спальную и зону отдыха. В первой стояла обширная и, по-видимому, очень удобная кровать, шкафы, трюмо и пуфики. Во второй — обтянутые мягкой белой кожей диван, кушетка и пара кресел, между которыми помещался журнальный столик. Пол был покрыт толстым ковром сливочных и светло-кофейных оттенков. Проникавший сквозь открытую балконную дверь ветерок легонько шевелил белоснежные портьеры.

Когда Дженни увидела сидящую в кресле с журналом в руках женщину, первой ее мыслью было: как хорошо, что я позаботилась об очках и парике! А второй — наверное, точно так я буду выглядеть через пару десятков лет.

Оба соображения были справедливы, потому что Эстер в самом деле оказалась очень похожа на Дженни. Или, если угодно, наоборот.

Темные волосы изящной, но уже начинающей полнеть хозяйки Блэквуд-холла были красиво пострижены, на лицо — без малейших следов последствий страшной катастрофы — нанесен легкий макияж. Тонкие руки леди Эстер отягощало большое количество серебряных браслетов, на пальцах поблескивали кольца. Одета она была в расклешенные джинсы и светло-розовый трикотажный топ с короткими рукавами. Судя по всему, Эстер старалась идти в ногу со временем. На вид ей можно было дать не более тридцати пяти лет, хотя в одном из последовавших за встречей в Куорри телефонных разговоров Нора как-то обмолвилась, что ее младшая сестра родилась в пятидесятом году.

Ну и, разумеется, Эстер ничем не напоминала не вылезавшую из затрапезных домашних халатов маму Мэнди.