Эмма Ричмонд - Сюрприз для мужа

— Значит, я знал этот город? Бывал здесь?

— Да.

Он задумчиво кивнул головой.

— Значит, я был прав. Я здесь бывал несколько раз, искал, ждал, надеялся. Когда меня нашли после аварии, на мне был коричневый кожаный пояс. Внутри него на штампе был указан магазин и его адрес в Портсмуте. Очевидно, он был изготовлен и куплен здесь. К несчастью, этот магазин закрылся.

— Да, — согласилась она.

— Вы об этом знаете?

Джеллис кивнула.

— Это вы купили мне его?

— Нет, — тихо возразила она. — Моя мать. Она купила вам его на Рождество. — «А через несколько недель наступит еще одно Рождество. Но у меня не будет никаких подарков для Себастьена. И родители мои тоже ничего ему не подарят. И я тоже. И никаких подарков родственникам Себастьена». Страшная боль раздирала все у нее внутри. — А она вернется? Ваша память? — равнодушно спросила она.

— Кто знает? — пожал он плечами.

— А вы обращались к врачам?

— Да, — усмехнулся он.

— И что вы сейчас собираетесь делать?

— Поеду во Францию. С вами. Потрясенная, чуть ли не в панике, она молча уставилась на него.

— Но я не могу поехать во Францию!

— Почему?

— Потому что не могу! — «Я не могу никуда поехать с этим человеком. Но ведь и уйти не могу, не правда ли? Я до сих пор люблю его. Нет, я люблю того человека, каким он был прежде. А снова знакомиться с ним — опасно». Она внутренне сжалась и покачала головой. — Нет. Теперь у меня новая жизнь. Мне очень жаль, что вы утратили память, жаль, что вы были ранены. Я дам вам адреса людей во Франции, которые смогут вам помочь, но…

— Нет, — мягко перебил ее он.

— Что?

— Нет, — повторил Себастьен. — Вы — единственный человек, которого я встретил за эти четыре месяца, — единственный, кто знает меня. Единственный человек, который может сказать мне, каким я был. А в Коллиуре есть еще люди, которые могли бы меня знать?

— Да, вы там снимали квартиру.

— Разве? — нахмурился он.

— Да. А банк автоматически каждый месяц перечисляет квартплату. По крайней мере, я уверена, что они так делают.

— А мы там жили вместе?

— Да.

— Как любовники?

— Да, — напряженно подтвердила она.

— А что случилось потом? Вы мне надоели? Или я встретил кого-то еще?

«Да! — мысленно закричала она. — Ты встретил Натали. Прекрасную белокурую француженку».

— Один раз вы ушли и не вернулись.

— А вы меня не искали? — со своей отвратительной насмешливой улыбкой спросил он.

Джеллис рывком вскочила на ноги и бросила на него полный ярости взгляд.

— Напротив, я искала вас! Искала — везде и повсюду! И даже несмотря на то… — Подхватив свою сумку, она побежала к выходу.

Резко распахнув двери кафе, она выскочила на улицу. Ее буквально трясло. «Ну почему? — в отчаянии вопрошала она. — Почему? Как же больно! Боже правый, до чего же больно. Однако прожила же я четыре месяца без него, значит, проживу и дальше. И неважно, потерял он память или нет, но я никогда не забуду, что он со мной сделал».

Подавив все свои мысли и чувства, она быстро зашагала по улице, направляясь к машине. И тут он схватил ее за руку.

— Не трогайте меня! — проскрежетала она. — Никогда не прикасайтесь ко мне! — Развернувшись, бросила на него исполненный дикой ярости взгляд. Она никогда не была мстительной или злой, но ей слишком через многое пришлось пройти. Раньше ей удавалось подавлять боль, злость и отчаяние. Но теперь было на кого все это выплеснуть. Было кого обвинить. — Не трогайте меня, и все, — веско повторяла она.

Покачиваясь, она отвернулась, но он опять остановил ее, крепко схватив за руку.

— Я сказала…

— Я знаю. — Он нежно повернул ее к себе и прижал к стене, всматриваясь в утонченное лицо, во враждебные глаза. — Почему вы ни о чем не хотите знать? Чтобы забыть все самой?

Она отвела взгляд в сторону и покачала головой.

— Могу себе вообразить…

— Нет, Джеллис, не можете. Никто не может. Ваша жизнь в полном порядке: вы знаете, кто вы, как вы живете, как вы любили. А у меня — ничего нет. Белый парус. И ваше имя отзывается во мне гулким эхом. — Он опустил на тротуар свою сумку и куртку, поднял руки и вытянул их вперед. — Мои руки были такими же, когда вы меня знали?

Все еще злясь на него, она бросила напряженный взгляд на его мозоли и шрамы и снова покачала головой.

— Нет. Четыре месяца ада. Грубая работа, жестокие города, еще более жестокие люди. Однако я выжил. А теперь у меня появился шанс узнать, кто я на самом деле, а вы — единственный человек, который может мне помочь. Я прошу всего две недели. Две недели на то, чтобы выяснить, кто я.

Она все смотрела на его руки, потом горько улыбнулась.

— Я не могу.

— Не можете? Но поставьте себя на мое место: если бы вы потеряли память, неужели вы не стали бы бороться изо всех сил, чтобы заставить единственного человека, который вас знал, вам помочь?

— Да, — беспомощно согласилась она. — Но я не могу сделать это. — Она посмотрела ему в глаза и ровным голосом повторила: — Не могу. Не просите меня об этом.

Он нежно прикоснулся пальцами к ее щеке, но нахмурился, едва она вздрогнула и отодвинулась.

— Неужели я так сильно вас обидел? — мрачно спросил он.

— Да.

— Тогда расскажите мне. Чтобы я понял.

В ее прелестных глазах появились слезы, и она покачала головой.

— Тогда посмотрите на это как на работу, — издевательски пробормотал он. — Я вам заплачу.

— Мне не нужны деньги, — расстроенно отказалась она. — Не смейте надо мной издеваться. Никогда! У вас нет на это права!

— Очевидно, нет. Десять дней.

— Нет!

— Да! Сколько вам времени понадобится на то, чтобы собраться? Час?

— Нет! Я не могу поехать с вами! Вы что, не понимаете?.. Нет, — утомленно продолжала она, — конечно, не понимаете. Но поверьте моему слову, Себастьен. Я не могу поехать с вами.

— Не хотите? — мрачно поправил он ее.

— Да. Не хочу. — «Если бы он помнил, что сделал со мной, то ни за что не попросил бы об этом. А может, попросил бы?»

Он нагнулся к ней и низким голосом настойчиво произнес:

— Но это моя жизнь, Джеллис! Я потерял четыре месяца. Не дня, не недели, а месяца! А без вас я могу потерять годы. Что бы там я ни сделал, видит Бог, я хотел бы все вспомнить! Мне очень жаль, если я вас обидел! Жаль, если я причинил вам боль, но вы — моя единственная надежда, Джеллис.

— Я не могу, — в отчаянии сопротивлялась она.

— Не можете! Ради Бога, я ведь не прошу вас поехать на другой край земли! Всего лишь через этот проклятый канал. Мне надо знать, Джеллис! Неужели вы не понимаете? Мне надо знать.

«И мне тоже, — напряженно подумала она. — И мне тоже».

— Ну же! — Этот человек не умоляет, а требует. — Пожалуйста, — повторил он.

Несколько бесконечных мгновений она смотрела ему в глаза, потом ссутулилась, опустила голову и вздрогнула. «О Господи. У меня так и не пропало это чувство, жажда, потребность в нем…»