Элизабет Дьюк - Девушка из сказки

Потом она поняла, что серьезно проголодалась — проспала завтрак, из-за пожара пропустила ланч и обед. Девушка спустилась на кухню, поставила разогревать остатки вчерашнего супа и сунула в тостер ломтики хлеба. Она слишком устала, чтобы готовить себе ужин.

Тарин ждала приезда Майка или хотя бы звонка от него. Но напрасно. Телефон молчал; Майк скрылся в неизвестности. Может быть, он решил не приезжать. Или остался с Кристалл.

Миновали все возможные сроки для визита, и Тарин уже готова была погрузиться в пучину отчаяния, когда послышался звук подъехавшего автомобиля. Девушка подавила желание выбежать наружу и осталась сидеть в глубоком кресле. Если приехал Майк, пусть постучится и войдет. Не полетит же она ему навстречу, как последняя дурочка.

Наконец девушка услышала громкий стук в дверь кухни и бархатистый голос:

— Тарин, вы дома?

Она сглотнула, унимая бешено стучащее сердце. Майк. Он приехал. Сейчас разрешатся все вопросы и сомнения.

Тарин не спешила на кухню. Ее пугала перспектива скорой развязки. Кристалл — умная женщина. Умная, очаровательная и… злая. Она вполне способна прийти в себя после своего поступка и сочинить логичное объяснение, почему остановилась на дороге. Более того, Кристалл могла все отрицать, а не тратить время на оправдания.

Тарин резко дернула дверь, и Майк чуть не ввалился внутрь. Девушка отшатнулась, приоткрывая рот для приветствия, и вдруг почувствовала, что ее правая нога делается непослушной, угрожающе подворачивается и… Лицо Тарин искривилось от ужасной боли. Боже, сейчас она упадет!

Но она не упала. Майк успел подхватить ее на руки.

— Вы повредили ногу!

— Нет, я… все нормально… — пробормотала девушка, удивляясь, как мягко и бережно держат ее сильные руки Майка, одновременно покачивая, словно успокаивают ребенка. — Я такая неуклюжая… Чересчур резко отпрыгнула… — Тарин задыхалась, ее сердце колотилось в диком ритме. Только бы Майк не заметил…

— Нет, вы, наверное, слишком утомили свою ногу, когда мчались предупреждать о пожаре занятого коровами соседа, — проворчал Майк и осторожно прижал Тарин к себе, чтобы пройти в полуоткрытую дверь маленькой гостиной.

Тарин покачала головой. Единственным ее желанием сейчас было спрятать лицо на его груди. Девушка глубоко вздохнула, впитывая запах Майка, и замерла от горькой и одновременно сладостной нежности, нахлынувшей на нее.

— Я весь день не чувствовала ногу, — сказала она, и это была правда. Только теперь она поняла, что во всем виновата бешеная скачка на Пирате в Долину Платанов и обратно. Доктора предупреждали, что нога может отказать, после чрезмерных физических нагрузок или быстрой езды. И что только время и отдых вылечат ее.

— Забавно, что вы говорите это, — ласково сказал Майк, с улыбкой наклоняясь к Тарин, отчего черты его лица приобрели удивительную выразительность. — Я заметил, что когда вы соскочили с лошади и бежали ко мне, то совсем не хромали.

— Совсем? — У Тарин дрогнули ресницы от неясной надежды.

— Абсолютно. — Майк смотрел на девушку с теплотой во взгляде. — Должно быть, ваши мысли были заняты чем-то другим. Или кем-то другим. — Его необычно хриплый голос обтекал Тарин глубоким нежным потоком. — Когда вы забываете о хромоте, она становится меньше. Вы понимаете, что это значит? Что вы подсознательно стараетесь меньше нагружать больную ногу, не переносите на неё вес, и от этого хромаете сильнее. Но это неважно, — неожиданно закончил Майк и поцеловал ее в лоб. — Вы не должны думать о своей ноге, когда я рядом, моя самая дорогая, самая храбрая девочка. Я люблю тебя… люблю, как бы ты ни выглядела…

Тарин вздрогнула. Люблю тебя? Быть не может, что Майк имеет в виду настоящую любовь… Так, игра слов, оборот речи, вежливая фраза, чтобы успокоить и взбодрить. Наверное, он хотел сказать, что ценит ее мужество и все такое прочее…

— Э-э-э… ты можешь поставить меня на ноги, — дернулась Тарин и попыталась вырваться из мужских рук, ведь Майк вошел в комнату с диванами и креслами. Больше не было причин находиться в его объятиях.

— Я не хочу отпускать тебя, — пробормотал Майк.

Тарин растерянно моргнула и облизала внезапно пересохшие губы. Она вдруг поняла, что они перешли на «ты».

Майк опустился на ближайший диван, прижимая Тарин к себе.

Она почувствовала, как сердце выпрыгивает из груди. Майк отбросил со лба ее волосы и легко провел по ним чуткими пальцами. Его невероятные синие глаза смотрели на девушку с нежностью, какой она и не подозревала в этом вспыльчивом человеке.

Происходящее казалось Тарин сном, чудесной мечтой, волшебной сказкой. Нереальностью. «Я не хочу отпускать тебя». Она не ослышалась?

— Ты… ты видел Кристалл? — выдавила Тарин.

Она желала знать, что происходит.

— Да. Можешь больше не волноваться, Тарин. Я обещаю, она не причинит тебе новых неприятностей. Ни тебе, ни мне.

У Тарин пересохло в горле. Что значат его слова?

— Кристалл покидает Австралию. Первым же рейсом она улетает в Испанию. Ей придется жить у матери. Думаю, очень долго. — В голосе Майка зазвучали стальные нотки. — Она знает, что, если вернется, ей грозит арест. И, разумеется, тюрьма.

— Ты хочешь сказать, Кристалл призналась?

— Не сразу. Но когда я сообщил ей, что есть свидетели, готовые дать показания, она увяла. Кристалл умоляла не губить ее. Она пробовала свалить вину на меня — представить дело так, будто мое поведение толкнуло ее на отчаянный поступок. — Майк улыбнулся. — Вчера вечером я объяснил Кристалл, что не желаю ее видеть.

— Вчера вечером? — нервно переспросила Тарин. — Что произошло между вами?

— Вернувшись домой, я застал там Кристалл. Дверь была не заперта, и она вошла. Я попробовал вежливо избавиться от нашей красавицы, но она разрыдалась. Устроила настоящую истерику, говорила, что всегда любила меня одного и готова на все ради меня. И жить согласна со мной в любом месте, где я захочу, даже вместе с моим отцом, хотя… — Майк горько усмехнулся, — при этом добавила, что папа будет гораздо более счастлив в частном пансионате для престарелых, чем с нами,

Тарин, потрясенная, взглянула на Майка. Бедный Патрик! Кристалл — жестокая, бессердечная стерва. Неужели до Майка это дошло только вчера?

— Кристалл просила дать ей последний шанс, — презрительно фыркнул Майк. — Она была в полной уверенности, — голос его дрогнул, — что я общаюсь с тобой лишь потому, что ты немного похожа на нее. — Он коротко рассмеялся.

Тарин сглотнула. А что, разве не так? Майк покачал головой, словно читал ее мысли.

— Я сказал Кристалл, что она напрасно теряет время. Я не люблю ее и уже никогда не полюблю. — Его голос зазвучал мягче. — Я прояснил для Кристалл этот вопрос раз и навсегда. Я люблю тебя, Тарин. Только тебя. Меня интересовала именно ты, несмотря на отдаленное сходство с моей бывшей невестой. И могу смело сказать — между тобой и Кристалл нет ничего общего. Абсолютно ничего. Так я ей и сказал. — Майк склонился к лицу Тарин и внимательно посмотрел в ее изумленные глаза. — Это правда, Тарин. Я люблю тебя больше жизни. Я и не знал, что способен на такую любовь.