Сара Хочмэн - Рассудку вопреки

В коридоре раздался шум, дверь распахнулась, послышались голоса вошедших, среди которых девочка различила нянюшкин голос, голос Сильвестра, дворецкого и мисс Хол, экономки, — а затем наступило гробовое молчание… возможно, перед тем, как отец сделает им выговор за то, что вошли без стука, что было совершенно недопустимо!

— О Боже…! — вдруг в ужасе простонал Сильвестр.

Странно, почему нянюшка не отчитывает его за упоминание имени Господа всуе. Она так всегда поступала. Эта пожилая уже женщина нянчила в свое время и отца, а сейчас была в преклонном возрасте и досаждала второму поколению своими старомодными нравоучениями.

Однако любопытство брало верх над страхом перед наказанием за отлынивание от уроков. Дивиния не могла дольше оставаться в неведении и, покинув свое убежище, спокойно направилась к письменному столу, рядом с которым столпились вошедшие. Они были в таком шоке, что даже не заметили ее появления. То, что она увидела, подойдя к столу, было чудовищно.

Она застыла от ужаса с широко открытыми глазами и побелевшим лицом. Это… что же это такое?!! Жалкие, ужасные останки человека, которого невозможно было даже опознать. И море крови. Кровь была повсюду. На голубой рубашке, на пиджаке в полоску, который был надет на отце в тот день. На стене…

Она было открыла рот, чтобы закричать, когда осознала, что это был ее отец. И не издала ни звука. Кричала только ее душа…

— Я и раньше наряжала невест к свадьбе, — Джоанна в сотый раз любовно расправляла кремовое кружево фаты, — но ты, Ди, выглядишь, ты выглядишь…

Пройдя испытание двумя браками и двумя разводами, циничная по натуре, она тем не менее не смогла сразу подобрать нужное слово.

— Умопомрачительно! — выпалила Келли, ворвавшись в комнату и услышав часть разговора.

— …Совершенной красавицей. — Джоанна, вполне способная говорить без подсказки, выбрала довольно скромное определение. — Однако фасону определенно не хватает изюминки!

— В нем достаточно изюминок, — произнесла наконец Диана, скрытая за облаком кружева фаты, изысканно украшенной жемчугом. — Чарлз будет в восторге, — уверенно заявила она, ободряюще пожимая руку пожилой дамы.

— Ну и отлично! — отчеканила Джоанна, все еще суетясь с фатой, добиваясь абсолютного совершенства линий складок, ниспадающих каскадом поверх золота прекрасных волос Дианы. — Меня преследовали кошмарные сны в связи с предстоящим показом!

— Шла бы ты лучше отсюда, Ди, — предостерегающе предложила Келли. — Прежде чем от Чарлза останутся рожки да ножки!

— И было бы поделом, — злорадно заявила Джоанна. — Я так зла на него за то, что он устроил мне на этой неделе!

Изобразив подобие сочувственной улыбки, Диана в кремовом атласном платье, единственным украшением которого были капли жемчуга, разбросанные спереди на фате и по всему платью, простые линии которого подчеркивали совершенную форму ее девичьей груди, стройность талии и нежную округлость бедер, плавно прошла к двери. Фасон был продуман гениально, платье было вершиной искусства модельера.

— О Господи, от радости совсем забыла тебе сказать! — Келли устремилась к ней в своем тоже изумительном, сверкающем золотом платье. — Наконец прибыл тот таинственный гость, — запыхавшись проговорила она. — Это Рик Фалкон! — В голосе ее звучало торжество, она явно рассчитывала произвести эффект.

Но Келли не могла предугадать, какой эффект произведет это имя на девушку, к счастью, скрытую фатой. Она побледнела, на нее нахлынули жуткие воспоминания, во рту внезапно пересохло.

— Он — отец Криса, — пояснила Келли, не дождавшись ответной реакции от Дианы. — Кристофера Фалкона, — добавила она с недоумением, по-прежнему не получая ответа. — Того, кто посылал тебе красные розы в течение всей недели и нам изрядно надоел.

Диана проглотила комок, застрявший в горле, пытаясь справиться с овладевшими ею чувствами. Она была в шоке от внезапного сообщения…

Впрочем, девушка знала, что рано или поздно ей придется встретиться с ним, и надеялась, что сумеет достойным образом подготовиться к встрече, но не думала, что все произойдет так неожиданно. Она даже не подозревала, что ему было послано приглашение. Впрочем, он мог явиться и без приглашения. Чарлз обязательно предупредил бы ее о таком важном госте. Нет, Рик Фалкон устроил это в последнюю минуту, что на него было так похоже. Если он чего-то хотел, перед ним не было преград. Такому человеку, как он, ничего не стоило явиться сегодня незваным.

На лице Келли отразилось недоумение.

— Диана…

— Не отвлекай девочку, ей предстоит выход, — с отчаянием в голосе вмешалась Джоанна. — Слышу, что Чарлз уже заканчивает. Одному Богу известно, что он сделает, если Диана не выйдет вовремя!

— Провидение не допустит опоздания невесты, — сухо возразила Диана, полностью справившись с нахлынувшими воспоминаниями. Рик Фалкон — обыкновенный человек, самонадеянная манера только скрывала его слабости. У нее уже был опыт общения с одним из таких мужчин.

Но ей нечего бояться — он был бессилен причинить вред, моральный или физический.

— Никто не останется равнодушным, — пророчески заявила Джоанна.

Даже ее очерствевшую и закаленную душу глубоко взволновала девственная прелесть стоящей перед ней в одеянии невесты Дианы.

Девушка одарила ее благодарной улыбкой, грациозно выходя из комнаты; слышались приглушенные голоса зрителей в зале. Она приготовилась к выходу, чтобы предстать перед ними с профессионализмом манекенщицы, выходящей на подиум по незаметному сигналу и не замечающей восхищенных возгласов. Диана спустилась вниз по дорожке, как было ведено Чарлзом.

В зале наступила полная тишина, так что даже Чарлз, гениальный автор этого туалета, обычно известный своей разговорчивостью, не нашелся, что добавить к уже объявленному: «Божественная невеста».

Всю неделю на этом Парижском показе мод Диана демонстрировала исключительно «Бьюти коллекшн» Чарлза. Но Бьюти была она сама.

Все началось с шутки, придуманной ею вместе с ее менеджером, когда она четыре года назад впервые занялась показом моделей: «Диана Бьюти». Но по мере признания ее коллегами и публикой она получила известность под псевдонимом Бьюти. Эта коллекция, названная в ее честь, была ее собственным триумфом манекенщицы и фотомодели и колоссальным успехом модельера Чарлза Оксли. Свадебный туалет, в котором она появилась в финале, был задуман ею и Чарлзом как последний, завершающий аккорд.

И, судя по ошеломленному выражению на лицах присутствующих, удар достиг своей цели.

Но сейчас Диану интересовала реакция лишь одного зрителя — мужчины, восседавшего в центре зала у самого края подиума в кресле между восхитительной рыжеволосой красавицей и пикантной блондинкой. Это место в течение всего показа моделей оставалось пустым, что раздражало манекенщиц, возвращавшихся за кулисы после очередной демонстрации, чтобы срочно переодеться в новый туалет: неслыханно, чтобы пустовало место на Парижском показе мод. Тем более там, в конце подиума, у всех на виду.