Сара Хочмэн - Рассудку вопреки

Теперь оно было занято.

Это был он. Рик Фалкон. Или просто Фалкон, как его обычно называли. Стервятник .

Вот кстати.

И Диана хорошо понимала, что сегодня она находится в фокусе его пристального, леденящего душу взгляда. Он смотрел на нее не с восхищением, как другие, а словно прикидывал ей цену; всем своим видом он выражал холодное, презрительное равнодушие.

Фата на Диане служила прозрачной ширмой, то есть она могла сквозь нее наблюдать за окружающими, а с внешней стороны никто, включая и этого дьявола со сверлящим взглядом, выражения ее лица видеть не мог. Ей необходима была эта короткая передышка после того, как она узнала о его неожиданном приходе. Она знала, почему он здесь, знала наверняка, что этот момент наступит в конце концов. И этот пернатый хищник, покрытый непробиваемой броней…

Фотографии, которые она видела, ни в коей мере не отражали силы, исходящей от него, сидящего так спокойно и уверенно. Светлый дорогостоящий костюм, шелковая сорочка кремового цвета и аккуратно завязанный галстук только оттеняли животную жестокость, которую выражало его лицо. Все это были лишь признаки цивилизации у человека, живущего по своим собственным законам, а не по тем, которые приняты в обществе.

Темные, слегка вьющиеся волосы были аккуратно подстрижены и уложены, подчеркивая совершенную форму головы; темные брови надменно взметнулись над прищуренными глазами стального цвета, причем их яркость подчеркивалась еще и бронзовым загаром. Нос, казалось, был когда-то перебит. «Вероятно, одним из его врагов», — презрительно подумала Диана. Бугорок на переносице придавал ему сходство с клювом ястреба, еще более подчеркивая его репутацию хищника. Тонкие губы, неулыбчивый рот, квадратная челюсть и гордо откинутая назад голова словно бросали окружающим вызов.

Но в планы девушки не входило становиться его очередной жертвой!

Следуя указаниям Чарлза, она торжественно завершила свой проход по подиуму грациозной позой, сконцентрировав на себе все взгляды, затем не спеша подняла изящные, с нежным перламутром на ногтях пальцев кисти рук и отбросила фату с лица.

Как и предвосхищал Чарлз, мгновенно сорвался шквал аплодисментов, все по достоинству оценили великолепную простоту туалета, подчеркивающую прелесть юности, а некоторые дамы даже прослезились от полноты чувств.

Рик Фалкон, как отметила про себя Диана, не выразил никаких эмоций, впрочем, блеск его глаз говорил о том, что происходящее ему не так уж безразлично.

Диана не обманывалась насчет своей внешности, зная, что ее красота сродни бледной английской розе. Однако за последние четыре года ее лицо и фигура принесли ей целое состояние, а фотографы и модельеры убедили ее в том, что ее популярность держится именно на этой хрупкой красоте.

Ее отливающие золотом волнистые волосы, ниспадающие до пояса, нежно обрамляли очаровательное лицо, а зеленые, всегда задумчивые и лучистые, глаза оттенялись густыми черными ресницами. У нее был пикантный носик и полные чувственные губы, маленький волевой подбородок и нежная бледная кожа цвета распустившейся магнолии.

Благодаря своей возвышенной красоте, ценимой во все века, она пользовалась успехом и как манекенщица, и как фотомодель. Но лицо Рика Фалкона выражало равнодушие, словно перед ним на подиуме стояла не красавица в изысканном туалете, а кухарка в грязном переднике. Его серые глаза сохраняли невозмутимое выражение, когда она сначала прошла с одной стороны Тобразного помоста, потом с другой, чтобы продемонстрировать летящие линии шлейфа и развевающиеся золотистые волосы под кремовой фатой.

Диана, как того требовал Чарлз, сохраняла задумчивое выражение лица, а ее руки были соединены как в молитве; длинные свободные рукава удерживались на тесьме средними пальцами.

Это была невеста, с преданной жертвенностью идущая к алтарю.

Молчание нарушалось то здесь, то там восхищенным шепотом женщин, преисполненных ощущением волшебной красоты.:..

Диана, несмотря на то, что полностью была занята демонстрацией, заметила, что рыжеволосая красавица, сидевшая слева от Рика Фалкона, повернулась к нему и, не отрывая от нее пристального взгляда голубых глаз, что-то прошептала на ухо. Эта дама, присутствовавшая на показе мод с самого начала, перешептываясь с Фалконом, положила ему на плечо свою холеную, с ярким маникюром руку, между ними существовали близкие отношения.

Для Дианы это не имело никакого значения, действительно никакого, и тем не менее… За Риком Фалконом всегда тянулась вереница женщин, сопровождавших его со времени его развода десять лет назад, и было маловероятно, что эта особа значила для него больше других, — она же не подозревала, что он мог быть кем-нибудь еще увлечен…

Прежде чем перейти к завершающему, триумфальному проходу по подиуму под оглушительные аплодисменты зрителей, Диана вновь бросила на эту женщину оценивающий взгляд. Она была не так молода, как показалась сначала. Ей было далеко за тридцать, скорее всего, она была ровесницей Рика Фалкона, которому исполнилось тридцать девять, хотя умело наложенная косметика молодила ее, невысокую и изящную, в дорогом туалете из авторской коллекции, что Диана моментально определила наметанным глазом.

Она была, очевидно, одной из утонченных великосветских дам, с которыми обычно заводил романы Рик Фалкон. Несмотря на свою красоту, при разговоре с ним она удостоилась лишь части его внимания, которое было сосредоточено на Диане; это вызывало сомнение в исключительности ее роли в жизни Фалкона.

Теперь, в конце выступления, под пристальным взглядом этих серых глаз девушка вновь обрела уверенность в силе своего очарования.

Какое бы место ни занимала рыжеволосая красавица в его жизни, она не могла полностью отвлечь его внимание от Дианы!

Поздравления, сыпавшиеся на нее со всех сторон в гримерной, где переодевались девушки и суетилась Джоанна, не доходили до ее сознания. Она механически, словно во сне, сняла свадебное платье и оказалась в одних трусиках телесного цвета, обнажив девичью грудь с розовыми сосками, тело, еще более стройное, чем оно казалось, когда было задрапировано изысканными туалетами, которые Диана показывала в течение всей последней недели, и длинные, стройные ноги. Во всех ее движениях была врожденная грация, а длинные волосы заструились во всем своем великолепии, когда девушка осторожно сняла с головы тонкое кружево фаты.

Ее внимание привлек букет роз на столике в углу комнаты — сегодняшнее послание от Криса; записка, приколотая к букету, осталась непрочитанной, поскольку розы принесли перед самым выступлением, когда было не до цветов. Она не спешила открывать конверт и читать послание, так как была совершенно уверена, что оно ничем не отличается от всех других, полученных ранее на этой неделе. Там могло быть лишь несколько слов типа «выходи за меня замуж». Но, может быть, на сей раз она ошибается, — ведь Крис должен знать, что его отец находится в Париже.