Линда Уиздом - Все, что нужно мужчине

— Я покоряюсь тебе, Марк, и сегодня буду принадлежать тебе. Но, пожалуйста, не проси и не надейся на большее.

Марк словно потерял дар речи. Неужели она действительно считала, что он может переспать с ней один раз и спокойно удалиться?

Ему хватило сообразительности, чтобы не пытаться тотчас же объясниться по этому поводу, — по крайней мере не сейчас, когда он держит ее в объятиях и намерен доказать ей, что одной ночи, проведенной вместе, им обоим будет мало. Марк был не настолько самонадеян, чтобы считать себя супермужчиной, вроде Тая Винтерса. Но он точно знал, что между ним и Кейт возникло особое, невероятно сильное, ни с чем не сравнимое физическое влечение.

— В таком случае, — он чуть опустил голову, чтобы она не смогла прочесть выражения его лица, — мы постараемся, чтобы эта ночь запомнилась нам обоим. Ты согласна? — Не дожидаясь ее ответа, в неистовом поцелуе он прильнул к ней, его язык требовательно раздвинул ее губы, в то время как руки, расстегнув халат, принялись поглаживать и ласкать ее тело сквозь шелк ночной рубашки.

Синяя, отливающая серебром ночная рубашка Кейт была, несомненно, творением модельера-мужчины, задумавшего скрыть под ней само воплощение женственности. Марк просунул пальцы за воротничок рубашки и легкими касаниями погладил ее нежные плечи.

— Раздень меня, — охрипшим голосом попросил он, потирая пальцами чувствительную впадинку у основания ее шеи.

Ей не нужно было повторять приглашения. Она засунула руки под мягкую шерсть свитера и на мгновение застыла, ощущая под пальцами нежный шелк волос на упругих мышцах его груди. Сегодня ночью он будет принадлежать ей, думала Кейт, поднимая вверх черную водолазку, помогая ему снять ее и небрежно роняя на ковер. Она позволила ему освободить свои плечи и руки от халата, и пушистый велюр мягкой волной упал к ее ногам, сама же Кейт принялась расстегивать джинсы Марка. Обнаружив, что под джинсами у него нет никакого белья, она тихонько вздохнула от удивления и неожиданного удовольствия.

— Я очень спешил сюда. Тебе повезло, что я сообразил надеть хотя бы джинсы, а то не избежать бы нам скандала, — сказал он, отгадав ее мысли. Теперь он торопливо расстегивал длинный ряд маленьких пуговок на ее ночной рубашке, постепенно обнажая холмики грудей. Прохлада шелка и жар ее кожи доводили его до исступления — лед и пламя, — и он не собирался терять ни секунды этой волшебной ночи.

Кружево рубашки скользнуло по напряженному соску, чуть не лишая Кейт рассудка.

— Марк, — простонала она, выгибаясь назад и поднимая руки. Рубашка спустилась с плеч, открывая его жадному взгляду прекрасное тело женщины.

— О, Кейт, ты не представляешь, какая ты красивая, — хрипло прошептал он, тыльной стороной ладони потирая ее соски и заставляя вздрагивать от наслаждения. Наклонив голову, он наконец припал губами к ее болезненно отвердевшей груди, доводя ее наслаждение до немыслимой высоты. — Как ты могла прятать от меня такую прелесть? — грубовато пробормотал он. Теперь его ладони поглаживали ее живот, а потом опустились ниже. — Хочу, чтобы ты ощутила силу моего желания, Кейт, — говорил Марк.

Она и не думала отвергать его предложение или противиться той власти, которую он обрел над ней в эти минуты, хотя в глубине души совсем не была уверена, что эта власть окончится после того, как их страсть будет утолена.

С тихим шелестом шелковая рубашка упала на ковер, и обнаженная Кейт почувствовала, как руки Марка бережно укладывают ее на кровать. Марк, ни на миг не выпуская ее из своих объятий, сдвинул в сторону одеяло и, прижавшись к ней еще теснее, лег рядом.

Шепча нежные признания, он осыпал ее лицо и шею страстными поцелуями. Слова любви срывались с его губ, когда он целовал самые интимные уголки ее тела.

Кейт громко застонала, не в силах более противиться всепоглощающей, бушующей внутри тела, сжигающей ее страсти. Она не могла поверить, что мужчина может заставить ее забыть обо всем на свете одним лишь прикосновением своих рук и губ.

В ответ ее пальцы скользнули по его груди, покрытой мягкими волосами, и с неистовым удовольствием принялись ласкать его упругие ягодицы и бедра.

Марк казался сгустком энергии в объятиях Кейт. Он был мужчиной, который мог предложить многое, и сегодня ночью она собиралась пойти навстречу всем его желаниям.

Кончиком языка она потрогала его маленькие острые соски и с удовольствием отметила, что это доставляет ему наслаждение. Тихонько смеясь, она укусила его, и ей понравился солоноватый вкус его гладкой кожи. Обхватив ладонью его горячий, вздрагивающий, напряженный мужской орган, она направила его в себя. Смотря Марку прямо в глаза, Кейт без слов заверяла его, что она хочет именно этого.

— Все будет хорошо, — прошептала она, отвечая на невысказанный вопрос в его глазах.

Не медля ни секунды, одним легким толчком Марк наполнил Кейт, подчиняясь ее желанию. Он приподнял вверх ее бедра, а она обхватила его талию своими стройными ногами. Всем телом выгибаясь ему навстречу, она приглашала его проникнуть в нее глубже.

— Кейт, — выдохнул он, — ты не представляешь, что со мной творится! Ты моя, и мы созданы друг для друга. Боюсь, мне долго не выдержать.

Она упивалась наслаждением, которое доставлял ей Марк каждым своим проникновением в глубь ее лона. Тела их слились воедино, моментально находя общий ритм, будто они были любовниками много лет. Они спешили утолить свою страсть, но, даже ускоряя движения, шепотом молили друг друга о том, чтобы наслаждение длилось вечно.

— Я не хочу, чтобы это закончилось, Кейт, — повторял он сквозь стиснутые зубы, проникая в нее все глубже и глубже.

— Это не закончится, никогда не закончится, — уверяла она, проводя рукой между их влажными телами. — То прекрасное, что мы испытываем сейчас, всегда будет с нами. — Странно, но именно Кейт произнесла слово «всегда», хотя она обещала подарить Марку только эту одну-единственную ночь. И в душе его вспыхнула надежда.

Их тела слились в последнем пароксизме страсти. Утомленные, они застыли неподвижно, не в состоянии выразить словами то, что произошло между ними, но понимая, что случилось нечто особенное. И сейчас оба они боялись нарушить сладострастный покой.

Марк нежно поцеловал грудь Кейт, почувствовал пробежавшую по ее телу дрожь и улыбнулся, довольный тем, что так легко возбуждает ее вновь.

— Ты — словно горячий мед, — выдохнул он, лаская губами розовый трепетный кружочек с коралловым соском посередине. — Такая сладкая, такая обжигающая… Так, наверное, бывает только в раю!

Глубокий грудной смех Кейт сводил Марка с ума.

— Вижу, ты готов к еще одному путешествию в рай, — прошептала она, опуская руку вниз и накрывая ладонью его горячую, возбужденную плоть.