Патриция Хорст - О ком грустит Пьеро

— Нет! — перебил Арчибальд. — Не хотелось бы напоминать, но то, что ты имеешь, ты имеешь благодаря нам. И я не потерплю, чтобы какой-то проходимец завладел этим.

— Разве ты не видишь, что его интересуют только твои деньги? — Кэролайн обернулась к дочери, и в полумраке ее глаза блеснули, как два драгоценных камешка. — А когда спохватишься, будет слишком поздно.

Кэтрин устало откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Она любила своих родителей, но иногда они бывали просто невыносимы. В детстве, когда ей не позволяли играть с детьми прислуги, она плакала и обижалась, не понимая, чем эти веселые беззаботные ребятишки хуже ее самой.

В пятнадцать лет Кэтрин без памяти влюбилась в недавно нанятого водителя. Конечно, юношеская влюбленность — это несерьезно, просто он был красив и строен и всегда встречал смущенную девушку широкой улыбкой. Кэтрин, не в силах хранить свою маленькую тайну, однажды рассказала о ней матери. Какой был скандал!

Вместо того, чтобы посмеяться или посочувствовать, Кэролайн раскричалась, обвиняя дочь во всевозможных грехах. Водителя уволили в тот же день, а с Кэтрин несколько дней не разговаривали, словно она совершила страшное преступление. Похоже, родителей приводило в ярость одно предположение о том, что кого-то из семейства Хэшстропов могут коснуться руки простого человека.

Вот и теперь, ничего не зная о Дэвиде, они, наверное, уже переживали в мыслях тот позор и град сплетен, который вскоре обрушится на них, если немедленно не принять мер. Мнение знакомых было гораздо важнее для них мнения собственной дочери.

Кэтрин покачала головой: ну нет, она сама решит, как ей поступать, и гнев родителей ее не остановит. В конце концов, она действительно взрослая женщина и разбирается в людях не хуже Арчибальда. Дэвид не похож на обманщика, расставляющего сети в надежде, что золотая рыбка с хорошим счетом в банке попадется на его приманку.

— Ты меня слышишь? — раздраженно спросила Кэролайн. — Я с тобой разговариваю.

— Извини, мама, я, кажется, задремала, — ответила Кэтрин и нехотя открыла глаза. — О чем ты говорила?

— О том, что необходимо вести себя прилично и достойно. — Она негодующе всплеснула руками. — У меня такое впечатление, что ты все делаешь нам назло.

— Нет, конечно. Просто мистер Колбери кажется мне интересным человеком, — спокойно сказала Кэтрин и добавила: — К тому же многие заинтересовались его предложениями.

— Неужели? — недоверчиво спросил Арчибальд и презрительно усмехнулся. — Что он может предложить, этот проходимец? Выстроить хижину размером с дворец, потратив на это полтора миллиона? Благодарю покорно, но я не участвую в подобных аферах.

Родительский серебристый «бьюик» остановился у дома Кэтрин, и она, попрощавшись, вышла из машины. Сандра встретила ее в прихожей, сказав, что Эрни сегодня был какой-то вялый и скучный.

— Только бы он не заболел! — Кэтрин на цыпочках поднялась в детскую и приложила ладонь ко лбу сына. — Нет, кажется, все нормально. Сандра, — тихонько позвала она, сойдя вниз. — Завтра в полдень у меня будет гость. Распорядитесь, чтобы его впустили.

Кэтрин проснулась рано и первым делом узнала, как себя чувствует Эрни. Успокоившись, она приняла прохладную ванну и долго стояла перед платяным шкафом, решая, что надеть. Приятное волнение охватило ее, когда она взглянула на часы: уже скоро! Возможно, не в такой роскошной обстановке, как у Элис, Дэвид будет вести себя более раскованно и естественно. И Кэтрин удастся лучше разобраться, что он за человек.

Она спустилась в сад и села в шезлонг, стоявший на подстриженной ярко-зеленой лужайке. Солнце стояло в зените, сверкая золотом, и заливало все вокруг теплом и светом. Ветер едва шевелил ветви деревьев и тонкие стебли роз, гладил траву и касался, словно горячей ладонью, кожи Кэтрин.

— Мама, привет! — Эрни в синих шортиках и короткой майке выскочил из-за угла коттеджа. — Я уже позавтракал! А ты?

— Нет, малыш, я жду в гости одного человека. — Кэтрин прижала к себе сына, вдыхая запах его слегка вьющихся волос. — Посидишь со мной?

— Ты расскажешь сказку? — Он забрался к ней на колени и прислонился к плечу. — Про пиратов.

— Хорошо, слушай. Жил когда-то в далеком замке король со своей прекрасной дочерью…

— Я не помешал?

На дорожке появился Дэвид, а следом за ним шли два охранника, с трудом несущие какую-то огромную коробку.

— Мы вас ждали, — с улыбкой сказала Кэтрин. — Что это такое?

— Подарок Эрни. — Дэвид кивнул охранникам, и те, поставив коробку на траву, принялись ее вскрывать. — Я позволил себе…

— Ух, ты, машина! — Эрни соскочил с коленей матери и бросился к груде картона. — Мама, она настоящая!

— Да, и ты сможешь ездить на ней сам. — Дэвид, заметив, что Кэтрин нахмурилась, поторопился ее успокоить: — Не волнуйтесь, это совершенно безопасно.

— Но… Но это слишком дорогой подарок, — растерянно сказала она. — Зачем вы…

— Знаете, я очень люблю детей. — Дэвид немного побледнел, несмотря на жаркое солнце. — Я увидел ее сегодня в витрине и подумал, что если бы я был ребёнком, то ни о чем другом и не мечтал бы.

Эрни уже забрался в машину с открытым верхом и самозабвенно крутил руль и давил на педали, ожидая, когда же она поедет.

— Погоди, сначала надо вставить батареи, — сказал Дэвид, наклоняясь к ящику, оставленному охранниками на дорожке. — Вот, теперь можешь ехать. Удачи!

Эрни осторожно вывернул руль, и машина с негромким жужжанием медленно покатилась по траве. Кэтрин только развела руками: отнять у сына эту игрушку теперь будет невозможно. Но почему Дэвид решил преподнести ее сыну столь дорогой подарок?

— Вы позволите мне сфотографировать его? — Он достал из кармана маленький фотоаппарат. — Когда мне будет слишком печально, я буду смотреть на фотографию и вспоминать этот солнечный день…

— Конечно, — с улыбкой сказала Кэтрин. — Но с одним условием: я тоже хочу получить снимок.

— Договорились. — Дэвид сел рядом с ней в шезлонг. — Вчера мне показалось, что ваш отец не слишком был рад знакомству со мной.

— Не обращайте внимания. — Кэтрин равнодушно махнула рукой. — У родителей свой взгляд на то, как я должна жить. Они, например, сначала были против усыновления Эрни. Как же так, он будет носить наше гордое имя, а мы даже не знаем, кто его отец.

Дэвид как-то странно взглянул на нее и тут же отвернулся, пытаясь скрыть свои эмоции. Боль острой иглой уколола его в сердце, руки похолодели. Не выдал ли он чем-то себя? Нет, Кэтрин безмятежно улыбалась, ее полные губы чуть приоткрылись, в серых глазах, затененных длинными ресницами, плескалась нежность.

И Дэвид снова пожалел, что не встретился с этой женщиной при других обстоятельствах. Он не мог позволить себе увлечься ею, хотя его душа буквально разрывалась на две половинки. Мягкая красота Кэтрин, ее бледные, словно присыпанные рисовой пудрой руки, ее маленькая грудь, туго обтянутая голубой тканью сарафана, ее изящные лодыжки…