Патриция Хорст - Судьба на ладони

Угроза оказалась напрасной: пока они ехали, О'Коннор ни жестом, ни словом не намекнул на продолжение вечера в более интимном ключе. Видя, что его спутница не в духе, он не пытался ее разговорить, а просто болтал, шутил и смеялся сам по себе. Таким образом, глаза его остались в целости и сохранности, а Карина быстро и без приключений добралась до замка. Перед тем как проститься, Лео вдруг посерьезнел и сказал:

— Если когда-нибудь у вас возникнут здесь проблемы и если в этих проблемах вам сможет помочь хоть один смертный, то, поверьте, это буду я. Вот мой телефон — звоните в любое время дня и ночи. Я надеюсь…

— Спасибо, Лео, но мне и без того неловко за доставленное вам беспокойство.

— Никакого беспокойства, мисс Фриман. Благодарю за чудесный танец — вы были бесподобны.

— Ах, спасибо вам. — Карине хотелось плакать, впечатления этого дня наслаивались друг на друга, она валилась с ног от усталости. — Спасибо вам, но я не думаю, что буду когда-либо нуждаться в ваших услугах. — И, махнув на прощание рукой, она повернулась и пошла прочь.

Безлунная ночь опустилась над Шотландией. Тишина и покой царили вокруг Карины, но внутри нее все кипело. Величественный замок, каменные лестницы, старинная обстановка — все это казалось помпезной бутафорией по сравнению со страстями, бушующими в ее душе.

— Осталось три дня, — прошептала она, поднявшись на ощупь в свою комнату и пытаясь найти выключатель. — Три дня, и я улетаю. Господи, побыстрее бы…

— Побыстрее бы, — холодно согласился голос Алана, и сам он ступил из темноты в круг света, образованный лампой на ковре. Карина вскрикнула и закрыла лицо руками. — В чем дело? Тебе стыдно смотреть мне в глаза?

— Мне стыдно? — воскликнула она, опуская руки и сощуриваясь. — И ты смеешь, Алан Редфорд, говорить такое? И какого черта ты позволяешь себе прокрадываться в мою комнату? Сумочку с деньгами я всегда беру с собой, учти это.

— Раньше ты не была против моего присутствия в этой комнате, не правда ли, дорогая? Что случилось? Боишься, что на этой постели не хватит места троим? Где, к слову сказать, твой друг Лео — залег в кустах на берегу в ожидании тебя?

— Я даже не удосужусь ответить на этот бред. Впрочем, мне не стоит удивляться, что ты сваливаешь на меня вину за свою подлость. Подлецам свойственно…

— Подлец — это я, видимо? Просвети меня, пожалуйста, потому что по итогам сегодняшнего вечера, у меня сложилось противоположное впечатление.

— А что ты хотел сказать мне, Алан, за секунду до того, как тебе напомнили о твоих не терпящих отлагательства делах? Может, хотел рассказать, что летал в Лондон с Рейчел, что чуть не переспал с ней, что своим поведением позволяешь ей строить в отношении тебя ох как далеко идущие планы? Это все — или есть что-то еще?

Алан и бровью не повел.

— Нет, ничего из этого я говорить не собирался. Тут мне нечего тебе сказать.

— Да что ты? — Карина перешла на крик. — Так ли уж нечего? Зато у Рейчел нашлось что рассказать первому встречному о своих нежных чувствах к твоей персоне.

— И? И что дальше?

— А то, что ты лгал мне! Ты говорил, будто она тебя не интересует.

— Это правда.

— А какого черта ты летал с ней в Лондон? Может, она просто любит полетать на самолетиках?

— Не знаю, не спрашивал. — Алан начал выходить из себя. — Но зато она любит делать покупки в лондонских магазинах и попросила взять ее с собой. Ближайший аэропорт в ста километрах отсюда, а у меня в самолете было свободное место. Почему же я должен был отказать ей?

— Она сказала… — Карина нервно теребила складки своей юбки. Действительно, что же такого сказала Рейчел? — Она сказала, что…

— Мне плевать на то, что сказала Рейчел Споффорд. Мне важно другое: если тебя так замучили подозрения, почему ты не обратилась прямиком ко мне, вместо того чтобы скакать с этим типом?

— А если тебе было нечего скрывать, то почему ты не сказал мне, что Рейчел летала с тобой?

— Потому что я не твой муж, Карина, и не считаю своей обязанностью отчитываться перед тобой за каждый свой шаг! Тем более теперь, когда ты своим мерзким поведением показала без прикрас, на что способна.

— Что?! — Ее лицо вытянулось от изумления, она чуть не лишилась дара речи. — Ты просто наглец!

— Ты появляешься на вечеринке, где на глазах у всех тех, кто заботился о тебе, холил тебя, заводишь шашни с негодяем. Не просто с каким-то проходимцем, а с человеком, которого, как ты знаешь, я ненавижу как никого на этом свете! Возможно, подобное считается нормой в твоих кругах, но у нас это называют подлостью. Так что прибереги свои любовные признания для кого-нибудь еще, Карина, меня они не интересуют!

— Понятное дело… — Она безуспешно пыталась справиться с дрожью. — А я-то, глупенькая, думала, что ты хоть что-то ко мне испытываешь. Ан нет, посмотрите на него, это просто скала, а не мужчина.

— Испытывал. Я не привык спать с женщиной, к которой равнодушен.

— Но тогда эта несчастная должна быть совершенной, не правда ли? Пускай у нее есть ангельское терпение и ум, этого недостаточно, бедняжка должна быть вообще без изъяна и оставаться такой всегда, при любых обстоятельствах, особенно на людях! Я теперь понимаю твою жену: попробуй-ка ужиться с таким, как ты, попробуй пожить с праведником!

Алан сделался страшен и начал медленно надвигаться на нее.

— Ты заставляешь меня забыть о том, что я цивилизованный человек, Карина, — хрипло, глухо произнес он.

— Ах, извините, пожалуйста, так дело не пойдет! — издевательски воскликнула она. — А вдруг выяснится, что ты напичкан изъянами и склонен к ошибкам не меньше любого смертного? Что ты отличаешься от твоего садовника только накрахмаленным воротничком? Так дело не пойдет, — уже тише произнесла она, испугавшись его вида и отступая к стене.

Алан приближался угрожающе, неотвратимо и вдруг выпростал руку и обхватил Карину за талию.

Она уперлась ладонями в его грудь, но он даже не заметил этого, и через секунду они слились в страстном, быстром, взрывном поцелуе. Карина стонала от негодования, но все слабее и слабее и наконец только постанывала, уже не зная, от протеста или от наслаждения. Алан оторвался от нее и, не давая потупить глаз, взял рукой за подбородок.

— Если ты думаешь, что я не делаю ошибок, что я не страдаю от них после, что я всегда знаю, что к чему, то посмотри на меня внимательно. — Просьба была излишней, потому что Карина и без того не могла оторвать от него взгляда. — Посмотри на меня, и тебе все станет.

Не говоря больше ни слова, он выпустил ее из объятий, как выпускают из рук пустую ракушку, и вышел прочь.

На следующее утро прислуга принесла Карине записку от Алана с требованием немедленно явиться к нему в кабинет.