Кэндис Адамс - Поверженная победительница

— Мммммм, — томно замурлыкала она. — И все-таки?

— Аллен.

— Аллен, — повторила она и приподнялась на локте, критически осматривая его. — Ты не очень-то похож на Аллена. Я всегда представляла себе мужчину с таким именем как старательного заторможенного типа. — Уж он-то точно не отличался этим качеством прошлой ночью!

— Это девичья фамилия моей матери, — объяснил Кристофер. — Но если оно тебе не нравится, то, может быть, я поменяю его.

Адриен усмехнулась.

— Я не хочу стать врагом твоей семьи.

Кристофер нежно обвил одной рукой ее талию, а вторую подложил себе под голову. Теперь он лежал, задумчиво смотря в потолок.

— На тебя некому гневаться. Мои родители и единственная тетя умерли.

— О, прости, — Адриен почувствовала, что задела его больное место. — А давно это произошло? — осторожно спросила она.

— Когда мне было десять лет, — странно бесстрастным голосом произнес Кристофер.

Она вдруг вспомнила Малькольма. Ему тоже было десять. Хотя его родители живы, у него совсем не было близких людей, и она особенно остро поняла, какое это тяжелое бремя для маленького мальчика.

— Это, наверное, ужасно, — сказала она, готовясь сменить тему разговора, если Кристофер не захочет продолжить его.

— Довольно неприятно, — уклончиво сказал он.

Адриен легонько дотронулась до его упругого живота.

— Ты не хочешь об этом говорить?

— Не с тобой, — тихо сказал Кристофер. Она повернула к нему голову и увидела, что он смотрит на нее с бесконечной нежностью. Он улыбнулся и быстро поцеловал ее в нос.

— Не надо так переживать за меня. Тебе не стоит за меня волноваться. Я уже большой мальчик. Я справлюсь.

Да, он справится. Теперь Адриен лучше понимала его заботливое отношение к мальчикам из Хопвелла. Ведь он знал, что это такое потерять родных, остаться без любящих тебя людей.

Поднявшись, Кристофер стал натягивать джинсы.

— Я проголодался. Что у нас сегодня на завтрак?

— Утром я всегда ем кукурузные хлопья.

Она тоже поднялась и прошла в ванную за халатом. На пороге кухни она торопливо завязывала поясок халата.

— Кукурузные хлопья? Ты, наверное, шутишь. — Он уже рылся в холодильнике, и его голос звучал приглушенно. — Что? У тебя нет ни яиц, ни бекона?

— В яйцах много холестерина, а в беконе нитриты, — назидательно произнесла Адриен.

Кристофер с деланным ужасом посмотрел на нее.

— Ты настолько заботишься о своем здоровье?

Адриен рассмеялась.

— Вообще-то нет. Обычно у меня есть и яйца, и бекон, просто я уже давно не была в магазине.

— Ну слава Богу! Мне слишком нравится мое опасное для здоровья меню, чтобы отказаться от него, даже ради тебя. — Кристофер привлек ее к себе, нежно покусывая мочку ее уха. — Пожалуй, — решил он, опускаясь ниже, — я все-таки откажусь от него ради тебя.

— Я-то думала, что ты хочешь есть, — неодобрительно проворчала Адриен, хотя ее тело подчинялось его ласкающим рукам.

Кристофер неохотно отпустил ее, запечатлев быстрый поцелуй на ее губах.

— Ты права. Всему свое время.

За горячей картошкой и сосисками они мило болтали. Но когда она допивала свой апельсиновый сок, он, напрягшись, оперся локтями на стол, внимательно наблюдая за ней. Вскоре его ищущий взгляд скользнул в глубокий вырез ее халата. Она машинально запахнула халат на груди.

Кристофер счастливо рассмеялся и отвел ее руки.

— Не надо меня стесняться. Ты слишком прекрасна, чтобы скрывать такие прелести.

Он отставил стул и подошел ближе.

— Слишком прекрасна, — повторил Кристофер низким голосом, повысив температуру ее тела сразу на несколько градусов. Его руки крепко обхватили талию Адриен. — Мне кажется, что есть место, где мы могли бы провести время гораздо лучше, чем сидя здесь.

— Что ты имеешь в виду? — невинно спросила она.

Кристофер приподнял бровь, а затем подхватил Адриен на руки и понес в спальню. Его поцелуи не давали ей произнести ни слова. Он сбросил с нее халат и пробежал пальцами по шелковистой коже живота.

— Если бы ты знала, сколько раз я вот так дотрагивался до тебя в своих мечтах.

Его губы снова потянулись к ее устам, а затем спустились к ложбинке между грудей.

Адриен закружилась в вихре почти нереальных ощущений. Но некоторые вещи, впрочем, казались очень даже реальными, например напряженные мышцы на его спине, которые она ласкала пальцами. И темные пряди его волос, щекотавшие ей шею, когда губы Кристофера прокладывали огненную дорожку к ее груди. Руки Кристофера ласкали и дразнили, пока ее тело не пробудилось к жизни.

В этот раз, когда они слились, Адриен почувствовала нечто большее, чем наслаждение от их физической близости. Она чувствовала, что полностью принадлежит ему, а он ей. Страсть между ними начала нарастать в мягком, пульсирующем ритме, и ее тело отвечало на каждое прикосновение его рук, губ, бедер. Мало-помалу вальс страсти стал более эротичным и безумным. Ее тело полностью отдавалось ему во власть, и она стонала при каждом его движении. А он еще крепче прижимал ее к себе, и Адриен охватил головокружительный, сладострастный экстаз. Прошло некоторое время, прежде чем вспышка, потрясшая ее тело, угасла, и дыхание восстановилось настолько, что она смогла говорить.

Кристофер глубоко вздохнул.

— Я не это имел в виду, когда приехал к тебе вчера вечером, но все равно счастлив, что так случилось.

Адриен удобно устроилась в его объятиях и улыбнулась, почувствовав, как он провел кончиками пальцев по изгибу ее губ.

— А что ты имел в виду? — поддразнивая его, спросила она.

Он пожал плечами.

— Не знаю. Наверное, просто хотел побыть с тобой. Я не думал, что дело может зайти так далеко.

— Я рада, что ты приехал ко мне. Мне, наверное, было бы очень плохо одной.

— Почему?

— Меня совершенно выбил из колеи один очень неприятный случай.

И она рассказала ему о Малькольме, лошади и даже о том, как необходимо собирать пожертвования для Хопвелла.

Кристофер молча слушал ее.

— Будут какие-нибудь предложения? — наконец спросила Адриен.

— Каждый ребенок переживает тот момент, когда не может получить то, чего так страстно желает, — медленно сказал Кристофер. — Если бы Малькольм был обычным ребенком, я бы сказал ему, что нужно научиться обходиться в этом мире без каких-то самых желанных вещей. Но здесь другой случай. Малькольм так одинок. Будет очень обидно, если он не сможет получить лошадь.

Приподнявшись на локте, Адриен увидела, что густые темные ресницы скрыли глаза Кристофера. Он, казалось, был погружен в глубокое раздумье.

Она ожидала, что он скажет. Но когда Кристофер наконец заговорил, его интересовал не Малькольм, а проблемы Хопвелла.

Может быть, лучший способ собрать деньги для Хопвелла — это отснять короткие рекламные ролики, где бы выступали сами мальчики? Им не обязательно что-то выдумывать. Можно просто сказать, что это их дом, и нужны пожертвования для того, чтобы он не перестал существовать.