Эмма Голдрик - Скрепим контракт поцелуем?

— Я люблю тебя, папа. — Сузи подошла и, забравшись к нему на колени, обняла его и поцеловала.

— Мне ужасно повезло, что у меня такая любящая, красивая дочка. — Он прижал ее к себе, гладя по головке. — Я тоже тебя люблю.

— Давай теперь приготовим маме завтрак, — спрыгнув на пол, сказала Сузи. — Да, пока я не забыла, мама решила перейти на чай. Там меньше кофеина.

— Что за новость? — Он удивленно посмотрел на нее, вставая со стула. — Обычно, чтобы проснуться, ей нужно две чашки кофе.

— Ну, она сказала, что прочитала в медицинском журнале, как вреден кофеин. И решила пить чай, потому что не выносит запаха обескофеиненного кофе.

Кажется, он поверил. Теперь надо незаметно достать крекеры. Когда он отвернулся, она взяла из банки несколько штук. Спрятав их за спиной, она прокралась к лестнице.

Гарри услышал скрип ступенек и оглянулся. Сузи исчезла… Интересно, что у нее на уме?

Он с подносом вошел в спальню следом за Сузи. Поставив поднос, он наклонился к Лори.

— Просыпайся, спящая красавица. — Он поцеловал ее в прямой, аристократический носик. — Поднимайся и свети, солнышко. Пора завтракать.

— Мама, папа принес тебе чай, а вот твои любимые крекеры, — сказала Сузи, передавая их Лори. — Я поставлю чай сюда на столик.

— Спасибо, куколка. — Лори, не открывая глаз, откусила кусочек крекера.

Гарри с изумлением наблюдал за бурной деятельностью своей дочери. Что бы это значило? Покончив с крекерами, Лори не стала садиться, а выпила чай через соломинку, предусмотрительно воткнутую Сузи в чашку, которую девочка теперь держала перед ней.

Гарри, бедный дурачок, выйди на минуту и позволь своей дочери сделать то, что она, совершенно очевидно, делала уже не раз. Он удалился в ванную немного подумать. Почему она ничего не сказала мне? — недоумевал он. Улыбка растянула его губы. Я опять стану отцом? Что ж, придется подождать. Она не сможет слишком долго хранить секрет. Но Сузи, должно быть, в курсе, иначе откуда взялись крекеры и чай?..

Выглянув потихоньку, чтобы убедиться, что с чаем покончено, он вымыл руки и спустил воду. Услышал шепот Сузи. Так, подумал он. Она собирается сесть. Лучше, пожалуй, мне выйти.

— Теперь ты готова поесть?

— Милый, я и не заметила, как ты вошел, — проговорила Лори и добавила слабым голосом: — Да, теперь я могу позавтракать.

— Похоже, все остыло. Пойду подогрею, — дипломатично сказал Гарри. Взяв поднос, он вышел. Но через несколько минут вернулся. — Немного горячей овсянки, как ты любишь. — Он поставил поднос перед ней. Лори уже не казалась такой бледной.

Остаток дня они провели, разъезжая по окрестностям. Перекрытые плотинами речки образовали большие водоемы, где можно было кататься на лодках и ловить рыбу. Они же обеспечивали Теннесси электричеством. Погода была великолепная.

Гарри все время улыбался. Лори была довольна, но несколько озабочена предстоящим разговором.

После ужина Гарри повел ее на прогулку вокруг дома, чтобы посмотреть, как животные и растения поживают под присмотром мужа Делии.

— Здесь так хорошо. О, Гарри, как я тебя люблю. Думаю, мне лучше сразу сказать тебе, что через восемь месяцев я жду нашего ребенка, — выпалила она на одном дыхании, не зная, как он это воспримет.

— Я все думал, когда же ты перестанешь ходить вокруг да около и все расскажешь. Я понимаю, нам трудно найти время для разговора, но ты явно не спешила. Даже Сузи узнала об этом раньше меня. Но я все равно тебя прощаю. Любовь к тебе, моя единственная, — величайшая радость моей жизни.

Охваченные страстью, они прильнули друг к другу в нежном объятии, слившись в долгом, захватывающем дух, жарком поцелуе.

Сузи и Делия наблюдали за ними из окна кухни.

— Почему он делает ей искусственное дыхание, Делия?

— Солнышко, ты слишком мала, чтобы подглядывать.

— Я не подглядываю, я просто хочу знать побольше о медицинских процедурах. — Она с достоинством посмотрела на Делию.

— Он, конечно же, не делает ей искусственное дыхание, — скептически заметила Делия. — Он просто целует ее. Кстати, солнышко, в их возрасте это полезно для сердца.

— О? О!

— Канун Рождества — такое прекрасное время года.

Лори прижалась к Гарри. Они вышли из церкви. Он держал за руку Сузи. Мейбл и Эммет следовали за ними.

— Служба прошла превосходно. Они исполняли мои любимые мелодии, — заметила Мейбл. — Хор мальчиков превзошел себя, когда они пели «Спустилась ясная ночь». У Нила Харрингтона волшебное сопрано.

— Почему это у озорников всегда ангельские голоса? — засмеялась Лори.

На полпути вверх по холму Сузи начала спотыкаться. Она с трудом боролась со сном. Гарри поднял ее на руки.

— Папа, я тебя люблю, — сказала она и заснула, уткнувшись лицом ему в шею. Он запыхался, взбираясь на холм, а затем по лестнице с девочкой на руках.

Оставив чету Ройсов возле их дома, Лори вошла в дом вслед за Гарри. Она заперла дверь и поднялась наверх помочь уложить Сузи. Они переодели ее в ночную рубашку и штанишки и укрыли одеялом.

— Теперь пойдем положим подарки под елку.

— Поторопись, моя любовь. Давай закончим со всем этим и постараемся поспать хотя бы два часа. — Гарри потащил ее вниз в свой кабинет и отпер дверь. Все подарки хранились здесь, подальше от глаз Сузи и прочих любопытных.

Первое совместное Рождество. Радостное волнение не покидало их. Все было положено под елку, включая санки для Сузи и новую куклу в роскошном наряде — вроде тех, что носила Скарлетт, — сшитом Мейбл. Он включал панталоны, корсет, рубашечку, одну нижнюю юбку с проволокой, пропущенной через подол, и другую — с кружевными оборками. И поверх всего — красное бархатное платье.

Лори восхищалась мерцанием украшений на елке, а Гарри кинулся в кухню и вернулся, неся два бокала с яичным ликером, приготовленным по старому южному рецепту. Мейбл помогла ему. Неплохо, решил он, попробовав.

— За самую прелестную красавицу южанку. От всего сердца!

— Гарри, ты лучший представитель сильной половины человечества. — Лори отпила глоток. — О-о! Кто это сделал? Настоящий яичный ликер. Какой приятный, мягкий вкус.

— Это сделал я под руководством Мейбл. Мне нравится. Давай на минуту поставим бокалы. Так как уже полночь, позволь преподнести тебе в знак моей глубокой привязанности. — Он вытащил из кармана конверт и вручил его Лори.

Что это может быть? — подумала она, вскрывая конверт. Внутри был подписанный ею контракт на девяносто дней. Сердце Лори упало. Неужели он хочет прервать контракт или ждет, что это сделает она? Она вскинула на него испуганные глаза.

— Что это значит?

— Любовь моя, твои глаза подсказали мне ответ. Это значит только, что девяносто дней прошли, и я прошу, чтобы моя любовь к тебе и, надеюсь, твоя любовь ко мне заставили тебя порвать этот контракт и сделать наш брак настоящим. Особенно теперь, когда ты ждешь нашего ребенка.