Дафна Клэр - Рыцарь из моих снов

Его отклик, жаркий и полный страстного желания, она почувствовала сразу, потом Зак глубоко вздохнул. В следующую минуту он уже спал.

Кэтрин подошла к окну, невидящим взглядом окинула больничные здания, газон с одиноким деревом.

Возможно, у нее не было никаких прав находиться здесь, маскируясь под невесту Закери Бэллантайна. Но он так нуждался в ней! Пути назад больше не было. Только что сказать Кэллуму на этот раз?

— Я этому не верю, — сказал он, когда Кэтрин позвонила и сообщила, что остается еще ненадолго. — Ты была близка с Бэллантайном на прошлой неделе?

— Кэллум, я же тебе говорила!

— Слушай, ты уже продемонстрировала свою заботу. Сейчас, если не ошибаюсь, он идет на поправку. Так что теперь…

— Он боится, что потеряет руки…

Последовала короткая пауза. Затем Кэллум ровным голосом сказал:

— Мне очень жаль. Но ты ведь ничем не можешь помочь?

— Врачи сказали, что важно поддерживать в нем оптимизм и бодрость.

— И ты решила, что это как раз для тебя! Почему, Кэти? Ну ладно, он вытащил тебя из воды, когда ты была ребенком. Или по крайней мере он так говорит.

— Это не сказки, Кэллум! Это не он так говорит, а я! Он вообще не любит об этом говорить.

— Кэти, ты ничего не рассказала мне — тогда, на ужине, на котором он выступал.

— Я тебе уже объясняла, что была не уверена, он ли это.

— А теперь уверена? — Его тон стал снисходительным. — Иногда ты бываешь удивительно наивной, дорогая! Ты — прекрасная, желанная молодая женщина. И представь себе: ты говоришь мужчине, что он — твой герой. Конечно, он не хочет разбивать твои иллюзии, к тому же Бэллантайн достаточно осторожен, чтобы открыто врать.

— Все совсем не так! Я знаю, что это был он! Последние сомнения исчезли, когда…

— Когда? — подтолкнул ее Кэллум.

— Мы поднимались в горы. Он… Я поскользнулась, и он вытащил меня…

— Ты была в опасности?

— Не совсем. Это был учебный подъем.

— Если он подвергал тебя риску… — начал Кэллум в ярости.

— Я просто перепугалась, вот и все! Мы были связаны одной веревкой, а Закери знал, что он делал. Но когда опасность миновала, я поняла…

— Ради Бога, Кэти! Ты чуть не утонула в юном возрасте, пришел незнакомец, спас тебя и таинственно исчез. А теперь опять ты была на краю…

— С Закери я была в безопасности…

— Он спас тебя от падения, но ты сама только что сказала, что испугалась! Вот эти два случая совпали в твоем мозгу, и ты убедила самое себя, что он и есть тот самый спаситель из далекого прошлого.

— Ты делаешь из меня какую-то неврастеничку! — Кэтрин крутила телефонный шнур, чувствуя, как в ней нарастает раздражение. — Ты не понимаешь…

— Боюсь, я и в самом деле не понимаю. Я считаю, что мне надо приехать и вытащить тебя оттуда буквально за волосы.

— Кэллум!

— Ты прекрасно знаешь, что я этого не сделаю. Я люблю тебя, Кэти. Не забывай об этом, ладно?

— Не забуду. — Она очень хотела добавить то, чего он ждал: «Я тоже тебя люблю», но не смогла. — Спокойной ночи.

— Сегодня ему стало хуже, — сказали Кэтрин утром в больнице. От испуга сердце ее упало. — Началась лихорадка. Мы даем ему антибиотики.

Зак спал, но, как только Кэтрин вошла в палату, его глаза открылись. На этот раз она сама, без всякой просьбы, поцеловала его в сухие, жаркие губы. Ему поставили капельницу, на тумбочке возле кровати — графин и стакан с соломинкой.

Она налила ему воды и поднесла соломинку к губам. От высокой температуры у него блестели глаза.

— Подойди поближе, — попросил он. — Пожалуйста.

Она пододвинула стул вплотную к кровати, нагнулась, и он обнял ее за плечи.

— Осторожней, твои руки…

Но он уже снова закрыл глаза. Кэтрин сидела не шелохнувшись, наблюдая, как во сне подрагивают его ресницы. Осторожно протянув руку, она убрала волосы с его вспотевшего лба, потом, положив голову ему на плечо, прислушалась к дыханию.

Постепенно залегшая от боли складка разгладилась, на губах появилась легкая, спокойная улыбка.

Интересно, что ему сейчас снится?

Когда я лежал без сознания в снегу, мне снилась ты, сказал он ей.

Прошло еще два дня. Под действием антибиотиков температура начала спадать. Они много разговаривали, Кэтрин приносила с собой книги и читала их Заку. Когда ему наконец разрешили вставать с кровати, Кэтрин стала возить его в инвалидном кресле, так как он не мог управлять им обмороженными руками.

В конце недели, когда Кэтрин вошла в палату, она увидела, что Зак сидит на стуле возле окна.

— Доктор только что сказал, что об ампутации вопрос больше не стоит!

— Зак, я поздравляю тебя! — Она подбежала к нему, он встал на здоровую ногу и крепко прижал Кэтрин к себе. С сияющими глазами наклонился и поцеловал ее.

Это был страстный и настойчивый поцелуй, и она, уже не задумываясь, ответила, вложив в свой поцелуй все облегчение и радость, которые они оба испытывали.

Он снова взглянул на нее, и она опять увидела в его глазах огонь желания.

— Если ты не заметила, — произнес Зак, улыбаясь, — то хочу тебе сказать, что чувствую себя гораздо лучше.

— Заметила. — Она подумала о Кэллуме и осторожно попыталась освободиться из его объятий.

Но он не отпускал.

— Не уходи, я мечтал об этом с тех самых пор, когда ушел от тебя в тот вечер в гостинице. Вот так держать тебя, целовать, любить…

И он снова поцеловал Кэтрин. Несмотря на ее сопротивление. Его мягкие губы были такими настойчивыми! И она уступила и ответила…

Наконец Зак со стоном оторвался от нее.

— Черт! Мне надо поскорее выбраться из этого проклятого места! Я не могу без тебя.

Кэтрин забеспокоилась.

— Подожди, Зак, нам надо поговорить.

Он неохотно выпустил ее, но продолжал одной рукой обнимать за талию.

— Я знаю. Помоги мне добраться до кровати. — Он откинулся на подушки. — Врачи говорят, что через пару дней я могу быть свободен.

— Куда ты поедешь?

Мгновение он молчал.

— Венди пригласила меня погостить у них, пока я окончательно не выздоровлю.

У Кэтрин замерло сердце.

— Как мило с ее стороны.

— Да. Но ведь она и так по горло занята детьми! Хорошие у нее девочки, только непоседы.

Не самое лучшее место для выздоровления! Ему еще нужна помощь. Например, он ел уже сам, но еду для него надо было резать на мелкие кусочки. И еще тысяча бытовых трудностей…

— А не слишком ли ты торопишься? Твои руки и нога…

— До того, как я выпишусь, мне надо будет научиться ходить на костылях.

Кэтрин больше не колебалась. А что еще ей оставалось делать?

— У меня есть свободная комната.

— Я не могу просить тебя быть моей сиделкой. — Закери попытался сжать руку в кулак.

— Не надо, — остановила его Кэтрин, нежно коснувшись обезображенных пальцев.