Сидни Ламберт - Завидный жених

Настоящее любовное гнездышко для тех, кто хочет укрыться от посторонних глаз! Никто не видит, как парочка наслаждается изысканной едой и обменивается сладкими глупостями. Магнаты приводят сюда молоденьких любовниц, а знаменитости обоего пола ужинают здесь с последними и самыми свежими спутниками жизни.

Наверное, любовное гнездышко впервые видит столь явных врагов, как она и принц Марио, подумала Гейл.

Поскольку в нише царил полумрак, она не сразу разглядела принца, который сидел лицом к входу. Благодаря темному костюму и сильному загару он почти сливался с антуражем алькова. Но, когда глаза ее привыкли к темноте, вначале из темноты выплыло его лицо, а затем и вся фигура.

Она отметила, что он выглядит как типичный плейбой — одет дорого, но довольно небрежно. На нем дорогая черная пиджачная пара и черная шелковая рубаха без ворота. Надо сказать, костюм ему очень к лицу.

Не оттого ли у нее так сильно забилось сердце? Впрочем, возможно, она просто предвкушает схватку — из-за этого увеличился выброс адреналина в кровь.

Кажется, Луи говорил, что принц может стать опасным. А Луи — не дурак. О какой опасности он говорил? Ладно, посмотрим. Наверняка принц привык к обожанию, избалован всеобщим поклонением и вниманием женщин. Да, он все так же пожирает ее взглядом, невзирая на более чем скромный наряд. Глаза его похожи на горящие угли, прожигающие ее лицо и тело насквозь.

Зря переодевалась, раздраженно подумала Гейл. Кажется, теперь, когда ее соблазнительные изгибы скрыты под туникой, ему еще сильнее хочется раздеть меня!

Но, как говорится, хотеть не вредно. Больше ему ничего не остается. Пусть себе вожделеет, сколько хочет. Даже в уединенном алькове вряд ли ему удастся за время ужина изнасиловать ее, тем более без ее согласия! Один крик — и сюда сбежится толпа народу.

Итак, сегодня вечером ей нечего бояться, кроме собственных промахов. Сдерживайся, наставляла она себя. И не давай волю характеру. Совсем скоро, через три часа, ты будешь свободна и больше никогда в жизни не увидишь этого проклятого принца!

Ее изумило, что он встал при ее приближении. Она не ожидала, что он окажется настолько джентльменом.

— Добрый вечер, Гейл, — сказал принц слегка склоняя голову и демонстрируя безупречную прическу.

Черные волосы немного вьются. Густые, чистые, блестящие. В такую шевелюру хочется зарыться руками. Посторонняя мысль совершенно захватила Гейл врасплох. Она думала, что ей больше никогда не доставит радости прикасаться к чьей-либо шевелюре. Как и вообще прикасаться к мужчине. Но она вдруг представила, как ее пальцы зарываются в волосы этого человека. Что за нелепая мысль!

— Вы выглядите… замечательно, — добавил он, не сводя жадного и томного взгляда с ее лица.

Гейл рада была тому, что в этот момент подошедший метрдотель придвинул ей стул. Она молча села, благодарная за то, что избавлена от необходимости отвечать принцу. Он тоже сел, но глаза его по-прежнему были безжалостно прикованы к ее лицу.

Метрдотель ловко встряхнул салфетку и разложил у нее на коленях. Потом обошел столик И сделал то же самое для принца.

— Ваша светлость ваш личный официант скоро прибудет, — сказал метрдотель, почтительно кланяясь принцу перед тем, как удалиться и на время оставить их наедине.

Впервые в жизни Гейл не нашлась, что сказать. Несколько секунд прошли в томительном молчании.

К счастью, официант не заставил себя долго ждать. Стройный загорелый юноша с изящными руками, к счастью, говорил без французского акцента. Он подал им обоим меню, сообщил, какие сегодня есть фирменные блюда, и спросил, не желают ли они заказать аперитив — или, может быть, просто бутылку вина из винной карты? Карту он положил по правую руку принца.

— Принесите мне минеральной воды, — распорядился принц, наскоро проглядев меню. — Газированной. Я не пью спиртного. Вообще, — пояснил он, обращаясь к ней, и добавил; — Но вовсе не требую, чтобы вы следовали моему примеру. Прошу, заказывайте все, что хотите. — И он через стол протянул Гейл винную карту.

— Я тоже не пью, — ответила она и вернула карту официанту. — Значит, мне тоже газированной воды, — С этими словами она сладко улыбнулась своему визави. Если он рассчитывал напоить ее, а потом осуществить свой план мести в президентском номере отеля, то его план провалился.

Официант поспешил прочь выполнять заказ, и они снова остались одни.

— Вы вообще не пьете? — спросил принц, и в голосе его слышалось скорее любопытство, чем разочарование.

— Нет.

— Почему?

— По многим причинам, — заносчиво ответила она.

Он сдержанно улыбнулся, и суровые линии рта немного смягчились.

— По причиним, которые вы не собираетесь открывать мне.

— Вы очень проницательны.

Гейл говорила с наигранной беззаботностью, но руки, лежащие на коленях, так сжали салфетку, словно она тонула, а салфетка была спасательным кругом. В присутствии принца Марио она сама не своя. Определенно, все из-за того, как он на нее глазеет. Так… жадно. И в то же время так уверенно, словно она уже лежит в его постели. Она с удовольствием, воспользовалась бы любым предлогом, чтобы можно было хлестнуть его по его надменному лицу, увидеть на его смуглой, гладкой щеке красный след от удара ее ладони!

— Вы не рады тому, что сегодня оказались здесь со мной.

Она попыталась не выказывать удивления тому, что он читает ее мысли. Хотя, возможно, его вполне корректное предположение вовсе не свидетельствует о чрезвычайной проницательности. Не нужно много ума, чтобы догадаться, что она не прыгает от восторга, оказавшись в таком положении.

— Вовсе нет. — Гейл против воли попыталась выдавить из себя улыбку. — Благодаря сегодняшнему вечеру мой фонд обогатится на четыре миллиона американских долларов. Как же мне не радоваться?

— Во время последней нашей встречи вы заявляли, что никогда и ни за что не станете ужинать со мной, — напомнил он, внимательно следя за выражением ее лица.

Ей удалось абсолютно равнодушно передернуть плечами.

— То было давно, сейчас — другое дело. Я поняла, что жизнь часто делает неожиданные повороты. По-моему, куда лучше плыть по течению, чем бороться с ним.

Его издевательская улыбочка вывела ее из себя. Она не могла догадаться, что у него на уме.

— Здесь вы совершенно правы, моя дорогая Гейл. Вы не возражаете, что я называю вас запросто, по имени? В вашей профессии не принято обращаться по фамилии. Поправьте меня, если я ошибаюсь.

— «Гейл» меня вполне устраивает.

Она едва не добавила, что слова «моя дорогая» можно опустить, но вовремя осеклась, понимая, что, начав язвить, уже не остановится на полпути.

— А вы должны называть меня «Марио», — продолжал он.