Дайан Левинг - Вернись, любовь!

— Так устрой себе проверку.

— Например?

— Романтический ужин сначала с одним, потом с другим, и реши, к кому тебя больше тянет.

Валери усмехнулась.

— Ты так всегда в молодости разбиралась со своими возлюбленными?

— Во-первых, дорогая моя, во времена моей молодости замуж чаще всего выходили девственницами. Так что проблем с бывшими любовниками не возникало. А во-вторых, вздумай я пригласить мужчину на ужин, меня бы сочли женщиной легкого поведения.

— Так что же ты мне советы даешь, если заранее меня осуждаешь?

Одри отобрала у нее тарелку и протянула полотенце.

— Я домою эту злосчастную посуду позже. Сядь и поговори со мной.

Валери послушно опустилась на стул. Одри скрестила руки на груди и покачала головой.

— Ты глупая девчонка. Кроме меня, некому тебя наставить на путь истинный. Так вот слушай: я тебя не осуждаю. Что случилось — то случилось. Ты же не могла знать, что Коул окажется таким идиотом…

— Он просто испугался. И из-за страха перед ответственностью уехал.

— Он и сейчас больше всего на свете боится ответственности. Я слышала краем уха, что он предлагает тебе уехать с ним в Токио. Так неужели ты думаешь, что там он будет вести себя по-другому? Перестанет строить глазки твоим подружкам и превратится в примерного семьянина?

— Он не всегда был бабником.

— Не смеши меня! О нем ходила такая слава… Я вздохнула с облегчением, когда он уехал. Я боялась, что твои братья, взяв с него пример, превратятся в его подобие. Ты была влюблена в Коула и не видела ни одного его отрицательного качества. Не спорю, он сильно привязался к твоей семье. Однако Коул не задумываясь обесчестил тебя, как только представилась такая возможность.

— Обесчестил! — Валери прыснула. — Какое смешное слово. Одри, я ведь сама к нему в постель забралась!

— И что, он сопротивлялся?

— Коул был пьян.

— Настолько пьян, что не понимал, что происходит?

— Он понимал, но сопротивляться не мог. — Уверенности в голосе Валери поубавилось.

— Я же говорю: ты глупее Сьюзен. Коул давно уже ждал удобного случая переспать с тобой. Я хоть и старая, но не слепая. Видела, как он пожирает тебя глазами.

— Но, если я ему нравилась, почему он так испугался утром того, что натворил?

— Да потому, что утром ты заговорила с ним о любви! Вот он и сдрейфил. Ему-то казалось, что ты просто решила немного развлечься. А потом до него наконец дошло, что придется разбираться с твоими братьями. И он сбежал поджав хвост, ухватившись за первую же попавшуюся возможность.

— Никогда не смотрела на произошедшее с такой точки зрения, — удивленно проговорила Валери.

— А иногда полезно изменить угол обзора, — закончила Одри сердито и отвернулась. — Если тебе хочется провести всю свою жизнь с патологическим трусом и бабником — выбирай Коула.

— Да ведь ты всегда его обожала! Так с чего вдруг нападаешь на него?

— Он умеет обращаться с женщинами. С ним приятно болтать о пустяках. Коул — обаятельный пустослов. Он всегда будет иметь оглушительный успех. Однако я вижу его насквозь. Будь ты моей внучкой, я бы однозначно запретила тебе с ним видеться.

Валери вышла из кухни, вернулась в свою комнату и долго сидела в кресле, размышляя над словами Одри. Одри хоть и внесла в ее душу смятение, но все же не убедила Валери, что Коул — бессердечный негодяй, который боится серьезных отношений.

— Он не такой. — Валери шмыгнула носом. — Он умеет любить, я уверена. Просто рядом с ним не было женщины, которая смогла бы его понять и принять таким, какой он есть.

И все же она сомневалась. Ее взгляд то и дело падал на обручальное кольцо. Милый Арнольд, он никогда не заставлял ее страдать!

Я должна выбрать того, кого действительно люблю. Думай сердцем, а не умом, Валери! Ведь именно это посоветовал Арнольд. Пусть я ошибусь, зато не буду до конца своих дней жалеть о бездействии.

Арнольд вышел из клиники на улицу, устало взглянул на темное небо, откуда опять сыпал мокрый снег, и, вздохнув, побрел домой. Однако не успел он пройти и полквартала, как перед ним появилась Валери.

— Ты мне мерещишься? — с грустной усмешкой спросил он.

— Нет, это правда я, из плоти и крови. — Она протянула ему руки. — Можешь потрогать.

— Какая ты теплая. — Он коснулся ее пальцев. — Твои братья правду говорили: в тебе горит неугасимый огонь.

— Арнольд, я хотела пригласить тебя в ресторан.

Он кивнул с серьезным видом.

— Собираешься мне что-то сообщить?

— Нет, я всего лишь хотела с тобой поужинать.

Он колебался и потому тянул с ответом. Ему гораздо проще было бы жить, если бы Валери наконец дала окончательный ответ: с кем она остается. Арнольд не знал, как себя с ней вести. И поцеловать ее нельзя, и держаться на расстоянии глупо.

Она облегчила ему задачу, шагнув к нему и чмокнув его в губы.

— Я скучала.

— Мы виделись вчера.

— Да, но я действительно успела соскучиться. Раньше со мной такого не было. Я вдруг поняла, что ты не приедешь ни сегодня, ни завтра, и мне стало так грустно…

— Что ж, я с удовольствием с тобой поужинаю.

Валери облегченно вздохнула.

— О, я так рада, что ты согласился! Правда, я не заказывала заранее столик и теперь не знаю, куда лучше пойти.

Арнольд взмахом руки остановил такси и открыл перед Валери дверцу.

— Будем заезжать в каждый ресторан, который попадется нам на пути. Уверен, что хотя бы в одном из них найдется свободный столик.

Валери нервничала, как на первом свидании. Арнольд же казался совершенно спокойным. Они словно поменялись ролями. Обычно Валери смотрела свысока на своего жениха, а он изо всех сил старался ей угодить.

— Что будете заказывать? — Миловидная официантка выросла рядом с их столиком.

— Салат из рукколы и овощей, картофельную запеканку, фрикадельки и два апельсиновых сока, пожалуйста, — сказал Арнольд.

— Ты даже не спросил, чего хочу я, — нахмурилась Валери, когда официантка ушла.

— Ты всегда заказываешь салат из рукколы в этом ресторане. Я ошибся?

— Нет, но ты обычно всегда советуешься со мной в выборе еды.

— В следующий раз я так и сделаю, — сухо ответил Арнольд.

Он не заказал вино, грубит мне, значит, не собирается мириться, отметила Валери. Наверное, решил не сдаваться так быстро. Хочет еще немного меня помучить. Следует признать, что мне даже нравится, что он наконец-то начал показывать свой характер.

— Как дела на работе? — ласковым голосом спросила она.

— Как обычно.

— И все?

— Тебе вряд ли будет интересно слушать о том, как я лечу зубы.

— Ты никогда мне не рассказывал. Возможно, я буду слушать тебя раскрыв рот.

— Ты не на приеме у стоматолога. Мы всего лишь ужинаем.

Она не сразу поняла суть его шутки. Он вел себя совершенно неестественно. То есть разговор в подобном тоне был характерен для Коула, но никак не для душки Арнольда.