Дженнет Лавсмит - Обольщение журналиста

Да, но ведь денежки ты все-таки цапнула, не отказалась? — казнила себя мучительными раздумьями Дениза. А раз ты их ухватила, то как это все называется? А что еще оставалось делать, когда он, можно сказать, помахивал долларовыми купюрами перед моим носом, а у меня в это время мать умирала, потому что не было денег на операцию! Я просто рада, что все так здорово сошлось. Если еще такой случай представится, я опять не растеряюсь.

И все же как страшно, тревожно на душе! О Боже, что же теперь будет? Мошенничество… А ведь и правда, могут засадить в тюрьму, почему бы и нет. Но я не хочу в тюрьму! У меня работа, мама больная на руках…

Она еще раз взглянула на конверт. Письмо было адресовано «мисс Шерри Шеридан из бара мистера Трэвиса». Значит, он не знает ни ее настоящих имени и фамилии, ни адреса. Если бы она не пришла сегодня вечером в бар, чтобы забрать у Сьюзи мамин талисман… Мама, еще в реанимационной палате, не вполне отойдя от наркоза, пробормотала: «Я потеряла в баре свой талисман… В тот вечер, когда мне стало плохо. Спроси у Сьюзи».

Официантка подтвердила, что талисман у нее, и Дениза зашла, чтобы забрать вещицу. Не зашла бы — никогда бы не получила это проклятое письмо с угрозами.

Она никому не сказала, куда переехала, не оставила никакой записки для Вилли, по которой ее можно было бы отыскать. Но закон все равно ее настигнет. Может быть, стоит нанять адвоката? Нет, такой роскоши она себе позволить не может. А ну-ка, Дениза Белл, включи свои мозги на полные обороты. Ты ведь не зря изучала в университете право. Раскопай-ка у себя в башке что-нибудь подходящее.

В устном контракте наверняка должны быть какие-то моменты, по-разному понимаемые сторонами. Кроме того, она ведь не преднамеренно обманула Рея Коллинза. Она лишь… О, черт, как она могла забыть! Разве она с самого начала не собиралась постепенно выплачивать эти деньги? Ну конечно! Может быть, прямо сейчас и начать выплачивать… Дениза задумалась. Пятьдесят тысяч она отложила на послеоперационные расходы и на свое пребывание в Филадельфии рядом с мамой. Но на это, может быть, потребуются не все пятьдесят тысяч. А что, если для начала отослать ему двадцать тысяч?

Дениза вернулась в свою новую квартиру и набросала черновик письма.

Барни с бесстрастным выражением наблюдал за другом:

— Ну, что скажешь?

Рей взглянул на него и принялся читать письмо вторично, более внимательно, чем в первый раз.

« Дорогой мистер Шелтон!

Отвечая на Ваше письмо от 4 мая, где вы от лица вашего клиента, Рея Коллинза, выдвигаете против меня обвинение в мошенничестве, считаю необходимым прояснить следующие факты. Возникает впечатление о наличии некоторых расхождений в трактовке устного контракта, заключенного мною и мистером Коллинзом. В обмен на выдачу мне последним чека на четыреста тысяч долларов я дала обещание не выходить замуж за Вильяма Стентона, не связывая это обязательство с какими-либо дополнительными условиями. Я честно блюду данное мною обещание. Его же утверждение о том, что необходимой предпосылкой моего обещания должна была быть зафиксированная помолвка, явилось для меня полной неожиданностью… »

— Гнусная ложь! — взорвался Рей. Барни продолжал сидеть с каменным лицом. — Ты бы слышал ее болтовню о взаимном тяготении биополей, об ознобе от одного его взгляда и любви, которая не продается!

Уголки губ Барни дрогнули, он с трудом подавил улыбку.

— Ты находишь это смешным? Я лично ничего смешного в этом не вижу, — пробормотал Рей и вернулся к письму.

« Однако я допускаю, что устный контракт может быть неправильно истолкован и мистер Коллинз превратно интерпретирует отдельные термины. В результате его понимание обсуждаемой проблемы в корне отличается от моего понимания. Тем не менее, я не желаю извлекать преимущества из его заблуждения и не хочу, чтобы у него возникло ощущение, будто бы я обманным путем лишила его указанной суммы. В силу изложенного я выражаю согласие возместить ему четыреста тысяч долларов путем выплаты означенной суммы. Однако за время, истекшее с момента получения мною денег, возникли определенные обстоятельства, делающие для меня невозможной уплату всей суммы в данное время. В настоящем письме я направляю вам чек на двадцать тысяч долларов и одновременно уведомляю истца, что со следующего месяца буду высылать ему по сто долларов ежемесячно вплоть до полной выплаты всей суммы, включая соответствующую процентную надбавку.

Надеюсь, вы воспримете все сказанное выше как свидетельство моих добрых намерений. Заранее благодарю.

Искренне ваша,

— Невероятно. — Воскликнул Рей. Адвокат удивленно поднял брови:

— А что тут, собственно, невероятного?

— Она не могла растратить за десять дней триста восемьдесят тысяч долларов, ты согласен?

Барни пожал плечами.

— Не в этом суть.

— Именно в этом вся суть!

— Нет, суть в том, что ты имеешь дело с исключительно хитрой штучкой или с кем-то, кто дает ей квалифицированные юридические советы.

— Ты действительно так считаешь?

— Безусловно. Она права. Устные контракты по своей природе довольно туманны и часто, умышленно или неумышленно, могут толковаться сторонами по-разному. Двадцать тысяч долларов — это веское доказательство ее добрых намерений и добросовестности.

— Да это же жалкая доля того, что она мне должна! — Рей швырнул чек на стол.

— Скажи спасибо и за это. Боюсь, что остальное ты получишь, когда рак на горе свистнет.

— Ну нет! Как-никак у нас в руках ее письменное обещание.

— Такие обещания не обязательно выполняются. За надувательство человека можно посадить в тюрьму, а за долги нельзя. Иными словами, милый Рей, считай, что рыбка сорвалась с крючка.

— Если мы не примем чек, она останется на крючке. А если притащим ее в суд…

— То проиграем. Может быть, тебе и нравится выглядеть дураком, но мне эта роль не улыбается.

— Ни черта мы не проиграем. Она сознательно и обдуманно меня надула и… — Он оборвал фразу, так как Барни насмешливо фыркнул.

— Кто, будучи в здравом уме, поверит, что широкоизвестный журналист Рей Коллинз, который так проницательно комментирует текущие события, дал себя провести какой-то девчонке и ни за что выложил ей чудовищную сумму денег?

— Я понимаю, что ты имеешь в виду.

— А что касается огласки, то тут уж твои коллеги устроят такой фестиваль с фейерверком на твоих костях — только держись! — Барни поморщился. — Боюсь, старина, что она уложила тебя на обе лопатки.

Рей хмуро взглянул на друга и погрузился в раздумья.

Самое обидное не утрата денег, а разочарование в человеке. Ну никак она не походила на авантюристку, способную вытянуть деньги у мужика. Такое достоинство в осанке, такой невинный взгляд…