Элда Мингер - Ритмы ночи

— Да я… вовсе не то имею в виду. — Он был заметно смущен.

— Знаю, знаю. Я вовсе и не обиделась. Просто торт очень вкусный — необычный.

— Так и передам.

— Дэниел, а ведь Бетти Сью не придет в восторг от твоего сообщения, что другая женщина наедине с тобой, в твоем доме, наслаждалась поздно ночью ее тортом. Улавливаешь?

Он так рассмеялся, что чуть не пролил кофе.

— Мэг… ох! Да Бетти замужем за Доналдом Херликаем, и у них четверо детей — две девочки и двое мальчиков-близнецов.

— О-о-о! — Теперь пришла очередь смутиться Мэг.

Я ревную! Не могу себе в этом признаться, но ревную его к этой Бетти Сью, хотя бы потому, что она живет неподалеку и может печь ему шоколадные торты. Но надо спасать ситуацию. И Мэг как ни в чем не бывало, предложила:

— Должно быть, яйца уж такие свежие…

Вместо ответа он рассмеялся и отрезал ей еще кусок.

— Ты, может быть, пойдешь спать в другую комнату? — осведомился Дэниел.

Мэг стояла в его спальне, задумчиво уставясь на кровать. С тортом и кофе они покончили, теперь предстояло решить вопрос о ночлеге.

— Нет.

— Ты уверена, Синеглазка?

— Нет.

— По крайней мере, откровенно…

Она повернулась к нему, посмотрела прямо в глаза.

— Я просто, как бы сказать… Это случилось так быстро…

— Понял. — Дэниел направился к двери. — Сейчас приготовлю постель в соседней комнате.

— Нет. Мне хочется, вообще-то… Не могли бы мы…

Он ждал так терпеливо, что сердце ее разрывалось.

— Мне бы хотелось… — еле слышно выдавила она из себя, — спать с тобой…

— …Но никакого секса, так? — закончил он за нее.

Она посмотрела на него неуверенным взглядом.

— Это что, так ужасно? Я, наверно, буду как… недоступная приманка для тебя?

— Правильно я понял — тебе хочется замедлить ход событий, но все равно быть рядом?

— Да, именно.

— Отлично, Синеглазка.

Присев на краешек кровати, она ждала, пока он искал для нее в шкафу ночную рубашку. Не нашел ничего подходящего и предложил ей свою пижаму.

— Пойду переоденусь в ванной. — И Мэг вышла.

Когда она вернулась, Дэниел уже лежал под одеялом; полумрак комнаты рассеивала лишь единственная неяркая настольная лампа на тумбе у кровати. Пижамная куртка Дэниела чуть-чуть не доходила ей до колен, и она чувствовала себя вполне комфортно. Дэниел человек слова. Если пообещал — ему можно доверять.

— Порядок! — светло и спокойно улыбнулась она, скользнула под одеяло, взбила подушку, легла на спину и, не в силах встретиться с ним глазами, уставилась в потолок.

Впрочем, Дэниел тут же выключил свет. На несколько минут воцарилось молчание. Потом Мэг прошептала нерешительно:

— А знаешь, я всегда представляла, как это все у нас будет…

— Что, Мэг?

— Ну, как я буду спать с тобой.

— Так ведь я тоже.

— Неужели правда?

— Все время, еще со школы.

— Да, Ковбой. Сколько времени мы с тобой упустили…

— Как-нибудь точно подсчитаю сколько. — Он улыбался в темноте, она это почувствовала. — Синеглазка, ты можешь подвинуться ближе, я не кусаюсь. И… ничего не буду предпринимать, обещаю.

— Хмм… — Она подумала немного. — А… что на тебе надето?

— Трусы и… носки.

— Носки? — Мэг прыснула: такой сексуальный мужчина и в одних носках (о трусах она не подумала), вот забавно!

— У меня иногда ноги мерзнут. — И он засмеялся, услышав ее реакцию. — Хотя там, в машине, мне было тепло до кончиков пальцев. И вообще все было… тепло.

— Даже горячо ты хочешь сказать? — Она придвинулась ближе. — Дал слово держись. Ты надежный, я знаю.

— Можешь не сомневаться.

Так хорошо лежать, прижавшись к нему. Ощущать тепло его тела; жесткие волосы на груди; это восхитительное местечко на плече, куда очень удобно положить голову.

— Я рада, что это, наконец случилось, — выдохнула она еле слышно. Веки ее отяжелели — ужасно хочется спать.

— И я тоже, милая.

Произнес он эти слова или ей почудилось, когда она погружалась в сон?

Мэг проснулась через несколько часов: Дэниел спал, ритмично посапывая. Никогда еще, кажется, ей не спалось так уютно и сладко, как сейчас, в обнимку с Дэниелом. Она лежала на боку, повернувшись к нему спиной, а он, прижавшись к ней животом, обнял ее сзади. Тело его излучало тепло, и она прижималась к нему все теснее, с радостью и нежностью чувствуя его руки вокруг своего тела, его мускулистые ноги, переплетенные с ее, свою голову на его плече…

Она осторожно повернулась и легла на спину. Дэниел спал. Она откинулась немного, чтобы лучше рассмотреть его лицо.

Когда-то, очень давно, так больно было расстаться с ним, выехать на своем джипе из Блу-Спрюс на шоссе, ведущее в Лос-Анджелес. Если б не его мать, не все эти сплетни, которые ей годами нашептывали об этой семье, наверно, она согласилась бы стать женой хозяина ранчо.

Мэг закрыла глаза. Она лукавит сама с собой, даже в мыслях. Нет, она всегда хотела увидеть мир, ее тянуло туда, где бурлит жизнь. И она добилась своего. Но сейчас, в доме Дэниела, лежа в его объятиях, она не представляла себе лучшего места на свете. От чего же она убегала?

Дэниел вздохнул и, притянув ее к себе, обнял еще крепче. Мэг отметила про себя, что даже подсознательно, во сне, он хочет ее. Она придвинулась ближе, поцеловала его в шею, вдохнула его запах, ощутила его чистое мужское тепло. Еще поцеловала, едва прикоснувшись губами. Ее рассмешило недовольно-удивленное выражение его лица, когда он стал просыпаться.

— Мэг? — пробормотал он спросонья.

— Забудь свое обещание! — прошептала она, касаясь его губ.

— Мэг, я…

— Я передумала. Забудь свое обещание! — все так же, шепотом, повторила она, прижимаясь к нему.

Он тихонько застонал от ее прикосновений. Она улыбалась и целовала его… Вдруг он просунул язык ей между губами, и она стала тонуть… То было ее последнее сознательное ощущение, потому что он накрыл ее тело своим, и началось то медленное, долгое, о чем она мечтала тогда в кузове машины…

Он проснулся, как и все фермеры, едва занялся рассвет. Солнце уже выставило свой край над горизонтом, и первые, неяркие лучи его коснулись земли. Как хорошо, что Мэг с ним, подумал он. Потом ему пришло в голову, что надо держать свои чувства под контролем, иначе он опять потеряет ее.

Вот она, лежит рядом, он чувствует тепло ее тела. Это больше того, на что он смел надеяться. Удивительно красивый, нежный изгиб груди. Солнце заиграло в ее светло-русых волосах: чудный, живой цвет. И какие темные, густые ресницы спят на щеках… От вчерашней косметики не осталось и следа, но лицо ее от этого еще прекраснее. Вчера она набросила его куртку после душа и сразу забралась к нему, под одеяло. Ему всегда нравилась эта ее непосредственность, смелость, с которой она встречала перемены в жизни. Нет, лежать вот так рядом с ней, оставаясь неподвижным, — мучение, изощренная пытка.