Джулия Тиммон - Нарочно не придумаешь

Когда за окнами забрезжил серый рассвет, Алан выпил кофе, вышел из дому, вывел из гаража машину и на бешеной скорости поехал за город, желая хоть немного успокоиться.

В который раз он принялся прокручивать в голове их последнюю телефонную беседу, стараясь вспомнить все, что говорила Энн.

«Понимаешь… в ближайшие дни я должна уладить кое-какие дела… Это связано с тем вчерашним звонком…» — вдруг отчетливо прозвучал в его ушах голос Энн. Тот звонок! — подумал он, хмурясь. Она сказала тогда, на Ниагаре, что ей позвонил какой-то знакомый… Знакомый, с которым у них в недавнем прошлом вышел инцидент… Кто он такой? Чего хотел от нее? Может, он один из безнадежно влюбленных в нее почитателей? Или…

Алан вдруг подумал о том, что в разговорах с ним Энн никогда не упоминала ни о муже, ни о друге, с которым в тот или иной период жизни встречалась.

Но она не юная девушка, принялся рассуждать он. К тому же очень привлекательная. Наверняка крутила с кем-нибудь романы, а может, крутит и в настоящий момент…

В сердце больно кольнуло, а в душе возникло мерзостное ощущение, которое испытывает человек, узнав, что лучший друг его предал.

Ему вдруг пришел на память день, когда Энн приступила к написанию его портрета, точнее момент, когда они вместе зашли в мастерскую.

На столе лежали какие-то рисунки, вспомнил он, сильнее хмурясь. Она ужасно смутилась, взглянув на них, вероятно, хотела убрать до его прихода да забыла. Связаны ли каким-то образом эти листы с тем телефонным звонком? И с ее нынешним исчезновением? И не заключаются ли ее проблемы в бойфренде, заподозрившем, что у его подружки появился кто-то еще?

Нет-нет, такого не может быть. Тогда бы она не разговаривала с ним во время их последней беседы с таким волнением. Хотя, с другой стороны, от женщин можно ожидать что угодно. Несмотря на то что некоторые из них, в том числе и Энн, кажутся исключительными…

Сегодня встречу ее у галереи и потребую объяснений, решил Алан. В противном случае просто сойду с ума, ей-богу!

Не встретив Энн у галереи, Алан подумал, что пропустил ее, что она вошла внутрь через какой-нибудь из служебных входов. Тогда он отправился к администратору и спросил, где можно найти мисс Голдстоун.

— Она позвонила на прошлой неделе, — ответила администратор невозмутимо. — Сказала, что в течение месяца не сможет проводить экскурсий.

— Как это? — выпалил Алан, не подумав, что задает дурацкий вопрос.

Администратор пожала плечами. Уголки ее узких, накрашенных лиловой помады губ опустились, образуя дугу.

— Вот так.

— У нее какие-то проблемы? — спросил Алан, в висках у которого застучало от перенапряжения.

— Откуда же мне знать, молодой человек? — удивленно тараща глаза, произнесла администратор.

— Да-да, конечно, — пробормотал Алан. — Спасибо, что уделили мне время.

— Не за что.

Он вернулся в машину, опять набрал номер сотового Энн, уже не глядя на кнопки и не задумываясь, на какую из них следует нажимать, и в очередной раз услышал голос оператора: «Абонент временно недоступен».

— Черт знает что такое! — выругался он. — Такое ощущение, что в надежде увидеть поворот я бегаю по кругу как какой-нибудь умалишенный!

Вскоре он уже сидел дома, не зная, что делать дальше. Все его мысли сводились к Энн, заниматься чем-то другим не представлялось возможным. Неизвестность изводила, осознание своей беспомощности сводило с ума.

Телевизор, компьютер, стереосистема, радио — все было выключено, и тиканье настенных часов в кухне, где он сидел, казалось в этой тишине оглушающе громким.

Ему хотелось опять поехать к ее дому, в сотый раз набрать ее номер телефона, оставить для нее еще одно сообщение на автоответчике. Но он знал, что все это бесполезно, и продолжал сидеть на месте, тупо уставясь в пространство перед собой.

Погода в этот день, как и всю прошедшую неделю, была под стать его состоянию — хмурой и безотрадной. Моросило, ветви могучих кленов в саду, колышимые ветром, шлепали мокрыми листьями по окнам, будто прося пустить их в дом погреться.

А ведь я не знаю, ни где живут ее родители, ни где работает брат, думал Алан, перебирая в уме все возможные варианты выхода на след Энн. Ни с одной ее подругой не познакомился, а о личной жизни вообще не имею представления. Не исключено, что ее квартира на Квин-стрит, в изобилии обставленная антикварными вещицами, — место, в котором она отдыхает от повседневности, набирается новых впечатлений, и что где-то совсем в другом районе Торонто у нее есть другой дом — обычный дом с мужем и детьми. Художники — странный народ, так она сама однажды выразилась.

Он устало закрыл глаза, и ему представилось милое лицо Энн. Чуть вздернутый нос, полные губы, выразительные честные глаза…

Нет, сказал он себе. Я не верю, что она способна на низость. Надо во что бы то ни стало ее разыскать и все выяснить.

Зазвонил телефон. Алан вскочил со стула и добрался до столика, на котором стоял телефонный аппарат, буквально за секунду.

— Энн? — выкрикнул он, едва поднеся трубку к уху.

— Это не Энн, старина, — ответил знакомый голос Питера. — В чем дело? Почему ты так орешь?

Алан закрыл глаза. Впервые в жизни голос друга вызвал в нем раздражение.

— А, Питер, это ты… Прости, я решил, что звонит… — Он махнул рукой, не задумываясь о том, что Питер не может видеть этого жеста. — Видишь ли, я вот уже второй день жду звонка от Энн, а она… Впрочем, это запутанная история. Признаться, я сам не понимаю, что происходит…

— Судя по голосу, ты чувствуешь себя прескверно, — заметил Питер. — Знаешь что? Минут через тридцать я к тебе подъеду. Если захочешь, расскажешь, что у тебя за проблемы, нет — я не обижусь. Просто побуду у тебя, так сказать, поддержу морально.

Алан вдруг ощутил, что остро нуждается в помощи друга, и с некоторым облегчением провел по лицу ладонью.

— Да, дружище, пожалуйста, приезжай.

Виски, привезенное Питером, оказалось как никогда кстати. Выпив полбокала, Алан, хоть и ничего не ел сегодня и очень много нервничал, почему-то ничуть не захмелел, зато немного расслабился и взглянул на мир менее мрачно.

— Ты кошмарно выглядишь, — сказал Питер, увидев его осунувшееся, покрытое щетиной лицо и покрасневшие глаза. — Создается такое впечатление, будто ты не спал всю прошедшую ночь.

Алан безрадостно усмехнулся.

— Представь, так оно и было.

— М-да, чую, плохи твои дела… — протянул Питер, сделав очередной глоток.

Алан был на сто процентов уверен, что, не продолжи он этот разговор, Питер тоже больше не вернется к нему. Но причин не поведать другу о событиях, заставляющих его второй день сходить с ума от переживаний и тягостных мыслей, у него не было, поэтому, откашлявшись, он начал свой рассказ: