Элис Детли - Спустя годы

— Надо понимать, ты не против?

Целых три дня вдвоем — и никаких больных! Да это просто рай земной!

— Боюсь, не доживу до субботы, — шепнула Лина.

— Я тоже, — согласился Энтони и не спеша начал расстегивать на ней платье.

На следующий день, когда они обсуждали предстоящую поездку, их разговор услышала Мэри Карбайд.

— Вы собрались в Котсуолд-Хиллз? — спросила она, прищурившись. — А куда именно, если не секрет?

Вечно эта особа сует нос не в свои дела! — возмутилась про себя Лина.

— В окрестности Челтнема, — неохотно ответил Энтони.

Сестра Карбайд тряхнула своими роскошными белокурыми волосами.

— Правда? Ну надо же! А у меня сестра работает в больнице неподалеку от Челтнема.

Энтони и Лина переглянулись.

— Сомневаюсь, что мы с ней встретимся, — сдержанно заметил Энтони. — Осмотр местной больницы в наши планы не входит.

Потом Лина не раз вспомнит эти слова, и они, словно наваждение, станут преследовать ее во сне и наяву…

— Все! Я валюсь с ног от усталости! — объявила Лина и, сняв ботинки, рухнула на уютный диван напротив камина, где Энтони уже разжигал огонь.

— А выглядишь отменно, — заметил он. — Щеки порозовели, глаза блестят…

— И проголодалась как волк! — добавила Лина и, протянув руку к вазе с фруктами, достала красное яблоко и откусила от него изрядный кусок. — Если бы ты не гонял меня целыми днями по горам и лесам, я не истребляла бы такое чудовищное количество пищи! — Она вздохнула. Перспектива возвращения на работу еще ни разу так ее не угнетала. — Здесь просто сказочно! Я с радостью осталась бы тут хоть на всю жизнь…

Дрова разгорелись, и Энтони, сидя на корточках, наблюдал за Линой, а на его лице играли отблески пламени.

— Я тоже. Еще ни разу так здорово не проводил выходные.

Вот уже третий день они жили в Котсуолд-Хиллз, в уютном домике в горах. И это действительно была сказка. Целыми днями они бродили по живописным местам, а ночами занимались любовью. И никаких экстренных вызовов! Впервые в жизни мысль о работе приводила Лину в ужас.

— Знаешь, а все-таки жаль, что мы с тобой оба врачи! — сказала она, словно продолжая размышлять вслух. — У нас никогда не будет нормальной жизни. Согласен?

Энтони пожал плечами.

— Кто знает, что такое нормальная жизнь? Да и что мы можем с этим поделать?

— Ничего! — Лина снова вздохнула. — Впрочем, я могу бросить работу.

Он подошел и сел рядом.

— Ты шутишь?

Внезапно мысль о том, что не надо будет работать по двенадцать часов в день, показалась Лине на удивление привлекательной.

— Вовсе нет. Можно уйти из больницы и работать неполный день. Многие женщины так делают.

— Многие, но только не ты, — твердо заявил он. — И зачем, скажи на милость, тебе вдруг понадобилось работать неполный день?

Она чмокнула его в кончик носа.

— Нет, все-таки мужчины туповаты! Просто я подумала, если мы поженимся…

— Не если, а когда, — строго поправил Энтони. — Только с какой стати тебе бросать работу, даже если мы создадим семью? Разве одно исключает другое?

Лина попробовала на миг представить, как это все будет, вспомнила разговор с одной знакомой докторшей, которая на своем горьком опыте убедилась, что все успеть невозможно. Не бывает так, чтобы и овцы целы, и волки сыты! Всегда приходится чем-то жертвовать…

— Кому-то из нас придется идти на компромисс, — заметила Лина. — Скорее всего мне.

— И какой же компромисс ты предлагаешь? — спокойно осведомился Энтони.

— Я же сказала: работать неполный день как врач широкого профиля.

— Если ты пойдешь на такой компромисс, Лина, ты никогда не получишь полного интеллектуального удовлетворения от работы, — уверенно заявил Энтони. — Таково мое мнение. Впервые мне пришло это в голову, когда ты сказала, что передумала заниматься хирургией.

— Может, ты и прав. Только разве в жизни нет ничего важнее интеллектуального удовлетворения? — возразила она.

— Для кого-нибудь, может, и есть, но не для тебя.

— Благодарю за доверие! — Она улыбнулась и бросила огрызок прямо в огонь. — Понимаешь, это так здорово проводить вместе время, а не урывать жалкие минуты… Мне ужасно не хочется возвращаться! Я… — Она сморщилась, побледнела и схватилась за живот.

Энтони нахмурился.

— Что с тобой?

— Ничего. Вдруг резануло. Уже прошло.

— Точно?

Лина кивнула.

— Не надо было набрасываться на кислые яблоки, — проворчал Энтони.

— Никакое оно не кислое, а спелое и сладкое!

— Ну прямо как ты! — шепнул он и привлек Лину к себе.

Они занимались любовью, а в камине пылал огонь…

Перед ужином Лине стало не по себе — ее бил озноб и острая боль в животе снова дала о себе знать, но Энтони она ничего не сказала. Зачем попусту беспокоить человека? Может, это всего лишь несварение…

Энтони приготовил спагетти. Заметив, как Лина вяло ковыряет вилкой в тарелке, нахмурился.

— Ну и куда же подевался твой волчий аппетит?

— Пропал. — Лина заметно побледнела.

— Вижу. — Он накрыл ее ладонь своей и с тревогой спросил: — Ты в порядке?

— Конечно.

Он выпил глоток вина и, склонив голову набок, прислушался.

— Как странно!

Новый приступ боли.

— Ты о чем?

— А ты прислушайся.

— К чему? — удивилась Лина. — Я ничего не слышу.

— Вот именно. И что это значит?

Она выдавила улыбку.

— Сдаюсь!

— А ты вспомни, что мы слышали в прошлые ночи.

Никакого гула машин — это точно. Тишина и покой, если не считать…

— Не слышно птиц? — догадалась Лина.

Энтони кивнул.

— Точно. Помнишь, мы с тобой обсуждали, как громко они щебечут, особенно по утрам. А сегодня их почему-то совсем не слышно.

— Не забывай, я — городской житель. — Лина улыбнулась. — Так что ничего вразумительного по этому поводу сказать не могу.

— Как-то подозрительно тихо! — заметил Энтони с легким беспокойством.

Когда разразилась буря, они уже спали, и Лина толком не поняла, от чего проснулась — от треска сломанного ветром дерева или от нестерпимой боли. Ей показалось, будто ее полоснули ножом по животу.

Открыв глаза, она увидела у окна Энтони, а за окном страшно завывал ветер и трещали ветви деревьев. Лина хотела встать и подойти к нему, но обессилела от боли.

— Энтони! — слабым голосом окликнула она. — Что там такое?

— Разыгралась буря. И нешуточная. В жизни такой не видел. Давай лучше пойдем спать вниз… — Он повернулся и, увидев ее побелевшее лицо, в два прыжка оказался у кровати. — Лина, что с тобой?!

Она вся дрожала, тело покрылось холодной испариной.

— Сама не знаю… Мне так больно… Энтони… я…

Он откинул в сторону одеяло.

— Успокойся, дорогая. Покажи, где болит.

Она показала рукой на правый бок живота и скорчилась от боли, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать. Энтони осторожно ощупал живот.