Кейт Проктор - Удивительное прозрение

— Хайме, мне нужно с тобой поговорить!

— Говори, — сказал он и пошел к палате Джейси. — Карта твоего сына у меня. — Он открыл папку, которую держал в руках. — Но я не успел ее просмотреть. — Он остановился у двери и взглянул на первую страницу. И замер. Глаза его удивленно расширились. — Хайме Карлос? — ошеломленно спросил он. — А я и не знал, что тебе так нравилось мое имя!

— Хайме… подожди! — в смятении воскликнула Бет, когда он собрался открыть дверь.

— Бет, в чем дело? — спросил он, повернувшись к ней.

На лице его одно выражение сменялось другим.

— Не так просто это сказать! — Во рту у нее пересохло, она с трудом выговаривала слова. — Вот поэтому мне было так… Хайме, он твой… Джейси — твой сын.

— Хайме Карлос? — пробормотал он и невольно отступил назад, ударившись о дверь. — Мой сын?

— Хайме, я пыталась… — Слова замерли у нее на губах.

Хайме повернулся и рывком открыл дверь в палату.

Сердце Бет едва не выскочило из груди. Она бросилась вслед за ним. Как мать, она готова была на смертный бой, лишь бы не дать ребенку увидеть, с какой яростью отвергает его отец. Но сцена, которая предстала ее глазам, пригвоздила ее к месту.

Хайме, смертельно бледный, стоял в ногах кровати и вглядывался в лицо спящего ребенка. Косточки пальцев, судорожно сжимавших спинку кровати, побелели.

В этот леденящий душу момент Бет вдруг поняла, что он смотрит на Джейси как на сына и безоговорочно его принимает. Как ни была она потрясена этим признанием, ее тревожил вид Хайме, находившегося, кажется, в глубоком шоке. Он прерывисто дышал, будто после изнурительного бега.

— Хайме, — тихо окликнула его Бет, пытаясь вывести из транса. Еще несколько секунд тому назад у него не было ни малейших сомнений, кто отец Джейси… И вдруг такое! Бет было трудно даже представить это. — Хайме! — снова повторила она умоляюще.

Из состояния оцепенения его вывела вошедшая в палату Каталина.

— Не сейчас, сестра, — хрипло пробормотал Хайме.

— Все в порядке, доктор? — встревоженно спросила Каталина.

— Да, все нормально, — поспешила заверить ее Бет, когда Хайме не ответил. — Мы позвоним вам попозже. — Она приблизилась к изголовью кровати. — Хайме, как ты?

Он оторвал взгляд от спящего ребенка и рассеянно запустил пальцы в волосы. Потом подошел и остановился с ней рядом. В глазах отражались боль и замешательство.

Бет машинально придвинула ему стул, но Хайме сел на край постели и склонился к сыну. У Бет вдруг защипало глаза.

Хайме, приблизив лицо к спящему ребенку, какое-то мгновение жадно вглядывался в его черты — уменьшенную копию его собственных. Потом наклонил голову еще ниже и тихонько поцеловал личико, в котором уже угадывалась чувственность, присущая ему самому. Отделившаяся прядь волос упала на голову ребенка. Волосы их были совершенно неотличимы, у обоих цвета воронова крыла.

Джейси зашевелился и открыл глаза. Взгляд его остановился на лице отца.

— Нóа [1] Привет , — улыбнулся он.

— Нóа, Хайме Карлос! У тебя опять болит животик?

Мальчик кивнул и поморщился.

— А как вы узнали?

— Я же доктор, — тихо сказал Хайме. — А животик у тебя болит потому, что твой организм израсходовал все полезное лекарство, которое было в инъекции.

Джейси метнул взгляд на Бет.

— Мама, я не плакал, когда мне делали йекцию. Каталина тебе говорила? — озабоченно спросил он и снова взглянул на отца. — Но мне все равно больше не надо ее делать. Животик уже почти не болит.

— Инъекцию делать не обязательно, — успокоил его Хайме. — Есть другой способ ввести тебе это хорошее лекарство. И это совсем не больно. — Хайме потянулся к звонку над кроватью и нажал кнопку. Потом убрал волосы со лба ребенка и задержал там руку. Вошла Каталина, и он отдал ей распоряжение. — Но ты должен пообещать мне, — сказал он, когда медсестра вышла, — что больше не будешь обманывать и говорить, что животик не болит… Если ты дашь мне такое обещание, тогда я тебе объясню, отчего тебе больно и ты чувствуешь себя плохо и как мы тебя вылечим.

Доверчиво глядя на отца широко раскрытыми глазами, Джейси поклялся, что больше не будет обманывать, после чего Хайме приступил к выполнению своей части уговора. Пояснил, что сейчас введет ему обезболивающую свечу, и усмехнулся, когда Джейси не выказал по этому поводу энтузиазма.

— Обещаю тебе, что ты ничего не почувствуешь, — успокоил его Хайме. — Это намного лучше инъекции.

Упоминание об инъекции заставило Джейси сразу согласиться.

— И я после этого выздоровею? — спросил он с надеждой, отчего у Бет защемило сердце.

Хайме покачал головой.

— К сожалению, нет, не выздоровеешь, — честно сказал он и тихим, почти гипнотизирующим голосом стал объяснять, что такое аппендикс и почему он дает иногда осложнения.

По мере того как он все глубже вдавался в детали, Бет все чаще бросала беспокойные взгляды на сына. И каждый раз видела, как с широко распахнутыми глазами на доверчивом личике он жадно ловил каждое слово. И когда Каталина вернулась и вручила Хайме прикрытый эмалированный лоток, Джейси безропотно перенес унизительную процедуру введения свечи.

— Совсем не было больно, мама. Правда, — успокоил он ее и протянул ей руку, будто почувствовал, что она осталась без внимания.

Но когда Хайме перешел к рассказу о том, как удаляют аппендикс, у нее невольно вырвался протестующий возглас.

— Не волнуйся, мама, это совсем не страшно, — сонно пробормотал Джейси и сжал ей руку. — Хорхе тоже вырезали аппендикс, и он держал его в банке. А можно я тоже буду его держать в банке?

— Думаю, это нетрудно организовать, — усмехнулся Хайме. — Ну, сейчас мы с мамой уйдем, а ты немного поспи.

— А когда я проснусь, вы с мамой будете здесь? — приоткрыв веки, спросил Джейси и снова закрыл глаза.

— Да, — шепнул Хайме, — мы будем здесь, малыш.

Он выпрямился и снял резиновые перчатки, которые надевал, чтобы вставить свечу. Руки его заметно дрожали, когда он передавал лоток Каталине. Он взял с постели открытую карту и пробежал ее глазами.

— Отправьте ее ко мне в кабинет, — сказал он Каталине. Хайме еще немного посидел на постели, не спуская глаз с лица ребенка, пока не убедился, что тот крепко уснул. — Пошли, Бет, — сказал он, вставая. Лицо его было сурово. — Нам надо поговорить, но не здесь.

Он взял ее за руку и, ни слова не говоря, повел во двор, потом через дорогу в маленькое кафе на узкой боковой улочке. В нем было меньше шумных туристов, чем в тех, мимо которых они проходили по главной улице.

Они сели за столик в нише, и Хайме, не спросив ее, заказал кофе. В его взгляде, обращенном к ней, отражались самые разные эмоции.

— Как ты могла со мной так поступить, Бет? Зачем держала меня в полном неведении?