Рената Лонг - Расчетам вопреки

— В самом деле?

— Да. У тебя был такой взъерошенный вид…

У Рэндалла самого был взъерошенный вид, и Флоримел почувствовала, что эмоции готовы удушить ее. Она и сама не знала, чего ей больше хочется — расплакаться или обнять Рэндалла. Но нет, бурное проявление чувств уже доставило ей достаточно проблем, поэтому лучше сдерживаться. Она неадекватно отреагировала на Синди, совершенно незачем выплескивать свои эмоции на Рэндалла. Ничего не поделаешь: надо попробовать вести себя как врач, а не просто как женщина в интересном положении.

— Рэнди, прости меня, пожалуйста.

— И вообще, все оказалось труднее, чем я полагала. Ты сам видишь, мне не очень-то приятно лгать родным, и от этого у меня тяжело на душе, — со вздохом произнесла Флоримел. — Не говоря уж о том, что брат женится и в доме собрались все близкие люди. — Она нервно стиснула руки. — И я не огрызнулась… То есть я огрызнулась на тебя, но это не потому, что я злюсь на тебя или еще что в этом роде…

— Флори, — спокойно произнес Рэндалл, прерывая ее. — Перестань. Ты не обязана оправдываться передо мной.

— Но я чувствую, что обязана, — сказала она, глядя вниз, на кисти рук. — Я мерзко вела себя, ты не заслужил такого обращения. Извини меня.

— Ты не сделала ничего такого, за что следует извиняться, — настаивал Рэндалл, положив руку ей на предплечье.

Он все утро прикасался к ней: держал за руку, обнимал за талию, крепко прижимал к себе. Но это только потому, что он притворялся ее мужем, это все была игра ради блага других. Но сейчас никто их не видел, они были вдвоем в комнате, где прошли детство и юность Флоримел, и от этого прикосновение Рэндалла казалось очень личным и интимным.

— И все же мне следовало вести себя иначе, — сказала она, поднимая на него глаза. — Я уже рассказывала тебе, что у нас с Синди произошла размолвка. Это случилось давным-давно, когда мы были совсем молоденькими. И странно, что воспоминание об этом заставило меня нервничать. Возможно, это из-за того, что день выдался эмоционально тяжелый. Мне очень жаль, что я сорвалась на тебя, и надеюсь, что ты примешь мои извинения.

Рэндалл смотрел на нее молча так долго, что молодая женщина смутилась. Может, он ей не поверил? Ничего удивительного — после того, как она наговорила ему столько ерунды!

— При одном условии, — произнес наконец Рэндалл.

— При одном условии? — переспросила Флоримел, тяжело сглотнув. — И каком же?

— Что ты перестанешь извиняться передо мной по поводу и без повода и перестанешь напрягаться. — Он успокаивающе погладил ее по плечу. — Твой брат женится. Прекрасно. Расслабься и получай удовольствие.

До этого момента молодая женщина не осознавала, что затаила дыхание. Ее «муж» абсолютно прав: если она будет беспокоиться по поводу и без повода, то помочь никому не поможет, а себе и ребенку навредит.

— Ну это я могу обещать, — улыбнулась она и протянула ему руку.

Рэндалл рассмеялся и сжал ее тонкие пальцы.

— Раз так, не отправиться ли нам вниз? — Не выпуская ее руки, Рэндалл шагнул в двери. — В конце концов, надо слушаться приказов.

Флоримел рассмеялась, следуя за Рэндаллом.

— Моя мама — она такая. Властная натура! Думаю, в прошлой жизни она и в самом деле муштровала новобранцев.

— Важно то, что она все делает, как надо, — заметил Рэндалл. — Я предпочитаю нанимать именно таких людей.

— В самом деле? — удивилась Флоримел. — А что бы ты ее нанял делать?

Внезапно Рэндалл выпустил ее руку.

— Я просто хотел сказать… Я имел в виду, что твоя мама — человек, с которым я бы хотел работать. — Он начал спускаться по лестнице. — Я уже говорил тебе, что ты очень хороша в джинсах?

— Э-э-э… большое спасибо, — протянула Флоримел, ошеломленная неожиданным комплиментом.

Она вдруг ощутила, как сильно джинсы обтягивают ее бедра и талию, и инстинктивно положила ладонь на живот, словно защищая ребенка.

— Ты тоже хорошо выглядишь в джинсах.

Несмотря на волнение, Флоримел ухитрилась это заметить.

— Что ж, вперед, — сказал Рэндалл, снова взяв ее за руку. — Боюсь, мы заставили всех нас ждать.

— О, неразлучная парочка! — раздался из гостиной голос Синди, когда они проходили мимо открытой двери.

— Ты все еще здесь? — удивилась Флоримел, стараясь говорить дружелюбно.

— Ну да. А какие вы премиленькие в одинаковых джинсах! — И Синди указала на обоих наманикюренным пальчиком. — Ужасные милашки!

Флоримел и Рэндалл остановились и посмотрели друг на друга.

— А она права, — признала молодая женщина, которая казалась миниатюрной копией своего спутника.

Даже их рубашки были не только одного и того же цвета — светло-соломенного, — но и одинакового покроя.

— Может, мне сбегать переодеться? — спросила Флоримел.

— Нет, ты выглядишь чудесно, — ответил Рэндалл, поймав ее за руку. — Кроме того, вспомни, что сказала твоя кузина. — И он, широко улыбнувшись, сжал ее пальцы. — Мы просто премиленькие милашки. Что же до меня, то мне кажется, что у тебя превосходный вкус, когда речь идет об одежде.

— Нет, Брайан, конечно, хорош в эндшпиле, но… — Роберт Спенсер сделал паузу, уминая пальцем табак в трубке вишневого дерева. — Но в общем и целом я бы сказал, что он не умеет развивать инициативу. — Он открыл дверцу встроенного в стену бара и достал хрустальный графин с бренди. — И, строго между нами, он совсем не такой блестящий шахматист, как сам считает.

Роберт начал наливать янтарную Жидкость в стакан своему собеседнику, но остановился, когда тот замахал рукой.

— Не надо больше, сэр, спасибо, — сказал Рэндалл.

Отличный напиток, согревает и пьется легко, подумал Рэндалл, глотнув из стакана. Но ему хватит. Первый день в гостях у семейства Спенсер выдался трудным, и теперь больше всего Рэндаллу хотелось лечь и проспать десять часов кряду. Однако он совсем не был уверен, что ему представится такая возможность.

— Думаю, мне уже пора на боковую, сэр.

— Никаких «сэров», — погрозил ему Роберт, наливая себе еще бренди. — Зови меня либо папой, либо по имени. — Он оглянулся на старинные часы в углу кабинета. — Да, ты прав: время позднее. Иди спи, я не испытываю совершенно никакого желания расстраивать твою жену. Не дай Бог, она заведется… Впрочем, я думаю, тебе уже известен ее нрав.

Рэндалл кивнул, поднимаясь из уютного старинного кресла. Слова мистера Спенсера ни капли его не удивили. Флоримел все утро была как заведенная: раздраженная, она неадекватно реагировала на сущие пустяки.

— Спокойной ночи, сэр… то есть я хотел сказать, спокойной ночи, Роберт, — неловко произнес Рэндалл.

— Спокойной ночи, мой мальчик, — откликнулся тот, крутя в руке стакан с остатками бренди. — И пусть Флори не ест тебя поедом. Скажи, что это я тебя задержал, ладно?