Джоанна Нельсон - Обычная история

— У меня их нет, — точно таким же тоном ответила Брук. — Ключи были в сумке, а сумку, как вы помните, у меня украли.

Детектив нахмурился, а Брук, стремившаяся избегать любых проявлений негатива, поспешно добавила:

— Но Глория предупредила меня, что оставит свои ключи у консьержки, мадам Лаваль.

Брук осторожно обошла детектива и, потирая руку, на которой после его «помощи» теперь, вполне вероятно, останутся синяки, направилась за ключами к консьержке, любезной мадам Лаваль.

Одновременно Брук размышляла о том, что всего полчаса назад он казался цивилизованным человеком, а не бескомпромиссным феодалом, считающим командный тон лучшим способом общения. Предмет ее размышлений неотступно следовал вслед за Брук, и история с конвоем, уже успевшая Брук изрядно надоесть, получила свое продолжение. Брук позвонила в дверь и приготовилась к ожиданию, пока мадам Лаваль откроет. К счастью, старушка не заставила себя долго ждать и приоткрыла дверь на длину цепочки.

— Добрый вечер, мадам, — очень вежливо поздоровалась Брук, стараясь закрыть мадам Лаваль обзор лестничной клетки.

— Добрый вечер, Брук. Что-то случилось?

— Простите за столь поздний визит, но моя подруга Глория должна была оставить у вас ключи.

— Конечно, конечно… А кто это с тобой? Твой молодой человек?

Глупо было надеяться, что всевидящее око мадам не разглядит громилу-детектива за узенькой спиной Брук. Девушка уже открыла рот, чтобы с негодованием отвергнуть это нелепое предположение — неужели мадам считает, что у Брук настолько дурной вкус?! — как детектив неожиданно опередил ее:

— Добрый вечер, мадам Лаваль! Я действительно друг Брук, меня зовут Дэниел.

Брук была так возмущена тем, что детектив мгновенно и очень непринужденно перевоплотился из служителя закона в ее приятеля, и к тому же, давая ей знак помалкивать, снова сильно сжал уже пострадавшую от его хватки руку, что чуть не взвилась, как стартующая ракета. Что за наглость такая?!

— Вы с ума сошли! — прошипела Брук.

— Вы ведь не хотите волновать старушку своими злоключениями? Она и так на ладан дышит, а после вашего рассказа может и вообще слечь, — пробубнил он ей почти в ухо, и Брук едва не поежилась.

Она сильно сомневалась, что мадам сляжет. Несмотря на хрупкость и внешность божьего одуванчика, мадам Лаваль была еще о-го-го и вполне могла дать фору молодому поколению. Но после секундного замешательства Брук была вынуждена неохотно признать, что в словах детектива все-таки есть резон. Если Брук сейчас скажет, что вместе с ней полицейский, а ее сегодня ограбили, то мадам Лаваль, обладающая хваткой барракуды и к тому же отличающаяся повышенной разговорчивостью, не отпустит Брук раньше, чем выведает все подробности этого инцидента. То есть вырваться из цепких лапок мадам Лаваль Брук удастся только часа через два, и к тому времени ее будет слегка поташнивать от приторного сочувствия и излишнего любопытства. А уже завтра пол-Парижа будет осведомлено о приключениях молодой американки. Причем произошедшие с ней напасти «разрастутся» до чудовищных размеров, раздутые неуемной фантазией здешних, впрочем, весьма добродушных и приветливых обитателей.

— Пожалуйста, проходите. — Звякнула цепочка, и дверь гостеприимно распахнулась.

Они одновременно сделали шаг вперед, и Брук показалось, что детектив сейчас протиснется первым, отпихнув бедняжку бедром. Но в последний момент какие-то остатки цивилизованности удержали его от этого поступка, и детектив чуть задержался, пропуская девушку.

Брук вошла в комнату с пылающими щеками, а мадам Лаваль, продолжая что-то непрерывно щебетать, двинулась по периметру комнаты в поисках ключей. Путь был неблизким. Мадам осмотрела полку, порылась во всех четырех ящиках старинного секретера, пошарила в куче дамских журналов, наваленных на низенький столик, исследовала подоконник и даже заглянула за телевизор, после чего двинулась по второму кругу.

— …Глория была так счастлива, что ей досталась эта роль, она буквально порхала, как яркая бабочка. И месье Бриссар сопровождал ее. Он такой милый и к тому же так щедр на комплименты… О, месье прекрасно знает, как растопить сердце женщины! — Старушка довольно хихикнула. — И они с Глорией такая чудесная пара…

— Глория была с месье Бриссаром? — переспросила Брук, внезапно включаясь в действительность. Она была уверена, что ослышалась.

— Да, конечно… Месье сопровождал вашу подругу, он был очень галантен и так бережно усадил ее в свой шикарный автомобиль… Ах, как это романтично!

Старушка вздохнула от избытка чувств, а Брук, уже не слыша продолжения, стала медленно впадать в ступор.

Месье Бриссар — «милый»? Они с Глорией — «чудесная пара»? Это похоже на какой-то бред! Скорее Брук поверит в то, что Глория и Годзилла прекрасная пара, а последний к тому же очень мил!

— Мадам, а вы не подскажете, в котором часу уехала Глория? — подал голос детектив.

— Около полудня, — с готовностью ответила мадам Лаваль, обрадовавшись заинтересованности хотя бы одного слушателя.

А через минуту Брук отказывалась верить собственным глазам: ее «конвоир» и «законченный феодал» прямо на глазах превратился в «милейшего и очаровательнейшего месье». Вместе с мадам Лаваль они ворковали как два голубка, а Брук только и оставалось, что изо всех сил контролировать свою нижнюю челюсть, чтобы та ненароком не отвалилась. А еще через пару минут Брук поняла, что даже не подозревала, как ловко и незаметно можно выудить из человека всю — до последней капли! — полезную информацию. И причем так, что собеседник этого совершенно не заметит! И едва ли еще когда-нибудь в жизни Брук представится возможность стать свидетелем такого потрясающего действа из-за малочисленности подобных виртуозов.

Через четверть часа детектив все с той же ослепительной улыбкой откланялся, напоследок весьма искусно отказавшись от настойчивого приглашения на чай с ореховым пирогом.

— Хорошо, что вы решили не принимать это приглашение, — заметила Брук, когда они покинули гостеприимную обитель мадам Лаваль. Брук изо всех сил старалась придать своему тону саркастическую окраску.

Детектив только коротко взглянул на нее, даже не удостоив ответом. Он как-то незаметно забрал ключи из пальцев Брук, и, не успела она возмутиться, как он оказался впереди. Брук пришлось снова плестись в хвосте и сетовать на собственную беспомощность. Детектив тяжело топал впереди, и деревянная лестница стонала и охала под его весом. Как будто впереди Брук вышагивала вся армия Наполеона!

Когда Брук оказалась на площадке перед дверью своей квартиры, детектив уже открывал замок.

— Послушайте, детектив!.. — Брук втиснулась между ним и собственной дверью, как солдат, в героическом рывке закрывающий товарищей своим телом от пулеметной очереди из вражеской амбразуры. — Я не понимаю, зачем это…