Лесли Мэримонт - Жар Холодного ручья

— Хм! Вот уж не подумала бы, что тебе этого захочется, — проворчала Урсула. — Насколько я могу судить, вы никогда не питали особой любви друг к другу.

— Да, но все это в прошлом, — к огромному удивлению Деби, вдруг сказал Барт. — А сейчас мы вполне взрослые люди и, думаю, должны вести себя как взрослые. Не так ли?

Брови Деборы удивленно поползли вверх. Что она слышит? Неужели Барт Палмер и в самом деле решил забыть старые взаимные обиды? Его слова буквально огорошили ее.

— Да… э… хм… — растерянно пролепетала Деби. Улыбка Барта окончательно сбила ее с толку.

По правде говоря, улыбка эта не отличалась особым весельем, но вполне могла служить доказательством, что его лицо не всегда пышет злобой, а черные глаза, чей холодный блеск обычно заставлял Деби содрогаться, могут излучать тепло.

— Вот уже второй раз за последнее время мне удается лишить тебя дара речи, — язвительные нотки вновь послышались в голосе Барта. — Должен признаться, менее самоуверенной ты мне больше нравишься. Но, полагаю, леди моментально опять облачится в железную броню, как только заговорит о своих новых предложениях, связанных с покупкой фермы. А что, бабушка, не пригласить ли нам гостью в дом и не выслушать ли, с чем пожаловала?

— Мне безразлично, — бодро заявила Урсула. — Я не собираюсь ничего продавать!.. Но попить чай с тортом не откажусь. В прошлый раз он мне очень понравился.

— Этот тоже с яблочной начинкой, — улыбнулась Деби. — Я поняла, что он вам по вкусу.

Барт чуть скривился, давая Деборе почувствовать, как наивно было с ее стороны рассчитывать уломать бабку с помощью сладкого пирога. Она кремень!

Дебора же обрадовалась, что Барт вообще не выставил ее вон, а готов выслушать все-таки. Это уже была, пусть и маленькая, но победа.

В ее глазах мелькнули озорные огоньки, когда она с притворным волнением огляделась по сторонам, как бы не решаясь открыть калитку.

— Я не уверена, могу ли войти… Вдруг выскочит ваш волкодав?

Барт догадался, что Деби ломает комедию, хотя прекрасно помнил, как удавались ей роли в школьных спектаклях. Актриса она была хоть куда.

— Уж не издеваешься ли ты надо мной, милочка? — строго заметила Урсула.

— Боже упаси, мэм. Насколько мне известно — все собаки носом чувствуют запах страха человека, а после ваших заявлений в газете я до смерти боюсь встречи со злым сторожевым псом. Кажется, его зовут Райт?..

Словно по волшебству, а скорее, услышав кличку, в дверях дома возник пес. Проковылял вниз по ступенькам, затрусил по тропинке, тяжело неся свое раскормленное тело. Не обращая ни малейшего внимания на Урсулу и Барта, подошел к калитке, положил на нее свои огромные лапы. Ни грозного оскала, ни рычания. Какое там! Пес явно хотел, чтобы гостья потрепала его за ушами — именно этим Деби завоевала его признательность в свой первый визит на ферму. Вот и теперь она сделала то же самое.

Райт заурчал от удовольствия.

— Мне давно следовало сдать такого «служаку» на живодерню, — пробормотала Урсула. — Или куда там сдают собак, от которых никакой пользы… Барт, отгони-ка это слюнявое животное и дай гостье войти. Я пойду поставлю чайник. Только пусть не воображает, что буду покладиста, как мой караульный, — ворчливо предупредила она, прежде чем скрыться в доме.

— Предатель! — Барт с трудом оттащил пса за загривок. — Быстро на место!

Даже властную команду Райт воспринял не очень охотно. Деби не удержалась и сострила:

— Приятно знать, что не все здесь ненавидят представительницу семьи Фарроу. Кажется, дети и собаки лучше других способны оценить человека?

Барт снова улыбнулся. Однако его улыбка не отличалась теплотой. Да и радостной ее трудно было назвать.

— Не хочешь ли ты намекнуть, будто я всегда неверно судил о тебе, Деби?

— Ты вполне мог бы предположить, что я изменилась.

— Неужели? Как интересно! Ну-ка, дай мне торт, пока не уронила. — Он через калитку взял у нее коробку и затем поступил весьма странно — поставил на землю. Прежде чем Деби сообразила, что у него на уме, Барт, перегнувшись через препятствие между ними, сжал своими ладонями ей лицо и начал целовать.

Под нажимом горячих губ Деби непроизвольно приоткрыла рот — так сладок был этот миг. И когда его язык проник внутрь, стон наслаждения вырвался у нее.

В ту же секунду Барт вдруг отстранился, чем поверг Деби в недоумение. В его взгляде сквозила та же знакомая усмешка.

— Видишь? Ты ничуть не изменилась. Как была озабоченной вожделением, вернее сексом, сучкой, так и осталась…

Да, с горечью подумала Деби, осознав весь ужас произошедшего. Ей стало стыдно за собственную слабость перед ним. За то, что нет сил ни воспротивиться, ни хотя бы попытаться поставить его на место.

Слезы отчаяния заблестели в глазах Деби. Сегодня в какое-то мгновение ей померещилось, будто они оба готовы забыть о прошлом и, возможно, даже могут стать друзьями. Напрасные надежды! Проглотив появившийся в горле комок, она не без усилий произнесла:

— Передай пожалуйста своей бабушке — буду рада, если торт ей понравится, а мне, пожалуй, сейчас лучше уйти. Вижу, я зря теряю здесь время.

Повернувшись, Дебора решительно направилась к своей машине, громко захлопнула дверцу и повернула ключ зажигания. Барт что-то прокричал ей, но она не реагировала, а когда разворачивалась и давала задний ход, чуть не задела его машину. Наконец выжала до предела педаль газа и рванула вперед.

В зеркале заднего вида заметила Барта, стоящего в облаке поднятой ею пыли и смотрящего ей вслед.

— Мерзавец, — судорожно прошептала Деби и ударила кулаком по рулю. — Вот мерзавец!..

Проклятье сорвалось с губ Барта. Затем еще одно. И еще. Он казнился и каялся за свой поступок. Кем, черт побери, себя вообразил, как посмел так унизить женщину? И, собственно, за что? За то, что та с удивительной пылкостью ответила на поцелуй? Сам-то, ханжа, сколько раз искал наслаждение с теми, к кому на самом деле был равнодушен, однако не хотел сдерживать свои чисто плотские желания?..

Только глупый юнец, втайне неравнодушный к Деби, мог тогда бросить ей в лицо обвинение в похотливости. Но взрослый, опытный мужчина не должен демонстрировать подобные гнусные намеки, если он не полный, законченный идиот.

Барт Палмер, тебя мало повесить, утопить, четвертовать. Ни одна женщина не заслуживает такого отношения и такой обиды — даже Дебора Фарроу!

— Что это ты застыл посреди дороги? — послышался с веранды голос бабки. — И где мисс Фарроу?

Барт вздохнул и медленно побрел к дому, захватив по пути коробку, которую оставил здесь не более двух минут назад. Всего две минуты! Ему отчаянно захотелось вернуть их и все переиграть заново. Тогда наверняка справился бы с вдруг охватившим его жгучим желанием поцеловать ее, чтобы доказать… Черт побери, а что он, собственно, хотел доказать?..