Лорин Чандлер - Помолвка с мечтой

Дело открыл его дед, а отец расширил его. У них было сейчас две химчистки, и они собирались открыть третью — если Адам возьмется за ум и будет помогать. Это была мечта отца. И кошмар для Адама.

С Аннабелл он мог расслабиться, поговорить о своих интересах, не чувствуя себя дураком, не опасаясь, что его осудят. Приятно было сознавать, что взамен он может подставить ей плечо — чтобы она выплакалась, если ей хочется. Да, он был чертовски благодарен ей за дружбу. Поэтому сегодня он отпразднует с ней ее успех, хотя у него не было для этого подходящего настроения. Он произнесет соответствующий тост, потому что если кто и заслуживает счастья, так это Аннабелл.

— Иди сюда. — Он указал на место рядом с собой на скамье с подушками.

Со смущенной улыбкой Аннабелл зашлепала босыми ногами по ступенькам и поднялась на крашеную деревянную веранду. Легкая цветастая юбка порхала над ее загорелыми икрами.

Адам сидел посередине качелей. Он мог бы подвинуться, когда она садилась на доску. Он должен был подвинуться. Но он не стал этого делать.

Ее бедро коснулось его, когда она присела рядом.

— Из чего же мы будем пить? — Голосок Аннабелл, когда она произносила эти слова, сладко трепетал. Он был как бы частью ночной музыки.

Забрав бутылку из ее тонких пальцев, Адам улыбнулся. На его взгляд, этим изящным пальчикам очень подходило держать за ручку фарфоровую чайную чашку.

Ему хотелось знать, холодны ли у нее руки. И если прикоснуться — остудят ли они жар, охвативший его? Или распалят его еще больше?

Его удивила эта мимолетная мысль.

Он наклонил голову и занялся открыванием бутылки — снял фольгу, обернутую вокруг горлышка.

Аннабелл — очень привлекательная девушка, но она была всего лишь его другом, а не той, кому назначают свидания. Ее родители любили его. И ему было приятно чувствовать, — он даже считал это за честь, — что спустя годы может вернуть долг, заботясь о благополучии их дочерей. А ведь до сих пор он как-то и не задумывался о том, что такое дело чести…

Чего нельзя было сказать об Аннабелл. Он никогда не встречал более любящего и ответственного существа. Она оставила колледж, чтобы заботиться о своей сестре, и преданность Аннабелл поражала его, а иногда даже пугала и вызывала чувство стыда. Он не мог так безоговорочно посвятить себя нуждам своей семьи. Он окончил школу пять лет назад и с тех пор целыми днями работал вместе с отцом, но через какое-то время почувствовал, что задыхается.

Раскрутив металлическую проволоку, Адам направил горлышко в противоположную от них сторону, поместил оба больших пальца под пластиковую головку и нажал. Приятный, вызвавший эхо звук сопровождал выскочившую пробку. Пузырьки шампанского соблазнительно зашипели.

Повернувшись к очаровательной молодой девушке, сидевшей рядом с ним, он минуту помедлил, вдыхая ее чистый, цветочный запах. Потом, подняв бутылку, провозгласил тост:

— За твои успехи, Аннабелл! Никто не заслуживает этого больше, чем ты.

Их взгляды встретились. Ее губы были слегка раскрыты, и Адам почувствовал, что не может отвести глаз от этих нежных, чуть припухлых губ.

Подняв бутылку с шампанским, чтобы завершить свой тост, он медленно сделал большой глоток.

Ее губы раскрылись еще больше, пока она наблюдала за ним. Когда он протянул ей бутылку с шампанским, она закусила нижнюю губку и взяла бутылку.

Аннабелл сделала первый глоток и поднесла свободную руку к горлу, потом тихо засмеялась и коснулась рукой своих губ.

— Оно действительно возбуждает, — улыбаясь, сказала она.

Адам кивнул.

— И ты тоже.

Он не сознавал, что произнес эти слова вслух, пока не увидел, как изменилось выражение ее лица. Сначала на нем было удивление, потом радость, потом смущение.

В молчании они несколько минут передавали бутылку из рук в руки, прислушиваясь к ночным звукам и чувствуя острое возбуждение оттого, что сидели так близко друг к другу.

Наконец Адам понял, что Аннабелл хочет что-то сказать, но не уверена, стоит ли это делать. Ее потупленный взор заинтриговал его.

— Ты был таким прекрасным другом, Адам. — Ее голос звучал тихо, почти как шепот.

— Мне так хотелось больше помочь тебе сегодня вечером…

— Нет-нет, — запротестовала она. — Все прошло очень хорошо. Просто великолепно. И я знаю, что ты был занят. — Она понимающе улыбнулась ему. — Но я почти не видела тебя последние месяца два.

Он почувствовал неловкость, ведь все то немногое свободное время, которое у него оставалось, он проводил на ближайшей пристани — переоборудуя небольшой катер — его радость и гордость… часть его мечты. А мечтал он совершить морское кругосветное путешествие.

— Я завтра собирался зайти к тебе, — он внимательно изучал ее, — чтобы узнать, не нуждаешься ли ты в чем, Аннабелл.

— Нет, — пробормотала она, и ее взгляд стал отрешенным.

— Как насчет твоих финансов? — Это была слишком важная тема, чтобы ходить вокруг да около. Когда он будет отсутствовать, он же не сможет следить за ней. Она ничего не ответила, и он попробовал продолжить разговор, зная из прошлого, что она не любила говорить о своих финансовых делах. — Аннабелл…

Он разузнал, что родители оставили ей дом, большой старый автомобиль и скромный банковский счет. Аннабелл была намерена действовать самостоятельно, какие бы финансовые трудности ее ни ожидали. Он столь же решительно хотел помочь ей.

— Я отложил немного денег. — Это были деньги, которые он собирался истратить на путешествие, но если Аннабелл нуждалась в них… — Если тебе что-то нужно… — Он не знал, слышала она его или нет.

Бутылка стояла у нее на бедре. Аннабелл медленно вертела ее, держа за горлышко, и качала ногами.

— Давай даже не будем называть это займом… — начал он снова, но Аннабелл прервала его вопросом, которого он никак не ожидал:

— У тебя сейчас есть девушка?

Он смотрел на ее профиль добрые полминуты, прежде чем ответить.

— Нет. — Пусть даже она спрашивала из чистого любопытства, а он ответил безразличным тоном, Адам почувствовал, что сердце его забилось сильнее. — Почему ты спрашиваешь?

Она пожала плечами, как будто ей это было все равно, но при свете лампы на веранде он увидел, что она покраснела.

— Ну, потому, что в последнее время я тебя редко видела. Мне было любопытно. Я просто спросила. Я… — Она перестала качать ногами. Еще раз повернув бутылку, она взглянула на Адама и завершила свою мысль: — Я рада.

Адам понимал, что ему следует заговорить, прояснить то, что она сказала, или же изменить тему разговора, но он не мог. Так же, как не мог перестать думать о том, какие были на вкус ее губы.

Поэтому он молчал. И думал.

Аннабелл выпрямила свои босые ноги, скрестила их в щиколотках и вытянула пальчики.