Элизабет Хардвик - Чистый свет любви

— Поверь, Джинни, они искренне хотят, чтобы ты приехала к нам на рождественские праздники.

Джинни пожала плечами.

— Думаю, у нас будет возможность вдоволь пообщаться на вечеринке в честь помолвки Кэтрин и Эла, — сказала она.

Гилберт нахмурился.

— Что касается вечеринки в честь помолвки… — медленно произнес он и замолчал.

Джинни насторожилась, догадавшись по выражению его лица, что он сейчас сообщит какую-то неприятную новость.

— Я слушаю тебя, Гилберт.

— Ты не будешь возражать, если я сниму пальто? Здесь жарко.

Джинни встревожилась. Гилберт не спешил уходить, решив, по-видимому, задержаться в ее доме. Обед тем временем был почти готов. На плите тушилось мясо с овощами, в духовке стоял яблочный пирог. Джинни чувствовала, что в конце концов ей придется пригласить Гилберта на обед, и эта перспектива не радовала ее.

— Так что ты собирался мне сказать? — спросила Джинни, после того как Гилберт отнес пальто в прихожую и снова появился в кухне.

Гилберт взял свой бокал с шампанским и залпом осушил его.

— Это будет большой семейный праздник, — наконец снова заговорил он. — Приедут братья, сестры, дяди, тети и… кузины с кузенами.

То есть, другими словами, на вечеринке, несомненно, будут присутствовать Дороти и Энтони.

— Я хочу попросить тебя, Джинни, на время забыть свою враждебность и прийти на вечеринку. Я приглашаю тебя в дом родителей в качестве своей подруги.

— В качестве твоей подруги?! — взволнованно переспросила Джинни.

Значит, рядом с Гилбертом на Рождество не будет другой женщины! Но почему он заговорил о враждебности? Да, она старалась вести себя с ним сдержанно, но не потому, что ненавидела его, а потому, что боялась выдать свои чувства. Джинни больше жизни любила Гилберта.

— Я не испытываю к тебе никакой враждебности, — тихо сказала она. — С чего ты это взял?

Внезапно Джинни осенило. Должно быть, Алберт рассказал брату о случайно подслушанном разговоре Джинни и Кэтрин, передал ему полные упрека и негодования слова Джинни, сказанные в его адрес. Джинни знала, что братья Уэлдон очень дружны. Вряд ли Алберт станет утаивать от брата отзывы Джинни о нем. Скорее он, наоборот, предупредит Гилберта о том, что Джинни враждебно настроена по отношению к нему.

— Я понял, что ты плохо относишься ко мне, из последнего разговора с тобой, — объяснил Гилберт.

Джинни нахмурилась.

— Мне кажется, я говорила как раз об обратном, — возразила она. — Я, если ты помнишь, признала, что мы испытываем друг к другу влечение.

Гилберт кивнул.

— Но в то же время ты сказала, что до сих пор питаешь нежные чувства к Энтони Рочестеру, — недовольным тоном напомнил он.

Да, действительно, Джинни намекнула на то, что еще не забыла своего бывшего друга. Но это было не совсем правдой, воспоминания о предательстве Энтони до сих пор причиняли ей боль.

— Давай не будем говорить об Энтони Рочестере, — резко сказала она.

— Мне противно слышать и произносить имя этого человека, — мрачно признался Гилберт. — Но, к сожалению, он жених Дороти. И в сочельник они оба приедут в дом моих родителей. Волей-неволей нам придется общаться с ним. По тактическим соображениям я прошу тебя присутствовать на этой вечеринке в качестве моей подруги.

По тактическим соображением… Джинни понимала, что Гилберт прав, но ей было горько слышать, что он вновь просит ее сыграть роль подруги, а не стать ею в действительности.

— Твое приглашение звучит не очень-то вежливо, — стараясь не выдать своей обиды, насмешливо заметила она. — Но если ты считаешь, что это поможет нам спасти Дороти от Энтони Рочестера, то я принимаю твое предложение.

Гилберт облегченно вздохнул.

— Я рада, что ты согласилась.

Повисла напряженная тишина. Джинни подумала, что они все обговорили и Гилберту пора ехать домой, но ей казалось негостеприимным торопить его. Гилберт не собирался уходить. Может быть, он хочет еще что-то обсудить? — предположила Джинни, искоса поглядывая на него.

Тишину нарушало лишь бульканье соуса в стоявшей на плите кастрюльке. Если бы на месте Гилберта был кто-нибудь другой, Джинни давно пригласила бы его пообедать с ней и Кэтрин.

Наконец появилась Кэтрин и разрядила напряженную атмосферу. Кэтрин втянула носом ароматный дух, шедший от плиты, и бросила виноватый взгляд на сестру:

— Я, кажется, забыла предупредить тебя, Джинни, что мы с Элом обедаем сегодня в ресторане.

Нет, Кэтрин не забыла сказать ей об этом. Джинни вспомнила, что сегодня утром она сообщила ей о своих планах на вечер, но у нее это сразу же вылетело из головы. В последнее время она стала рассеянной и забывчивой.

И все по вине Энтони и Гилберта! Один донимал ее на работе, другой — дома. В офисе Джинни боялась лишний раз выйти из кабинета, потому что Энтони при встречах постоянно угрожал ей и осыпал оскорблениями. Дома ей тоже не было покою. Она тосковала по Гилберту, когда его не было рядом, а когда он приезжал, не знала, как себя вести, и мучилась от этого. Неудивительно, что Джинни забыла о намерениях сестры пообедать сегодня вечером с женихом в ресторане.

— Может быть, Гилберт составит тебе компанию? — робко спросила Кэтрин.

— Прекрати, Кэтрин! — остановил ее Гилберт. — Если бы твоя сестра хотела пригласить меня разделить с ней обед, она давно уже сделала бы это.

— Ну хорошо, разбирайтесь сами, — сказала Кэтрин, пожимая плечами. Она не понимала, в чем дело, и у нее не было времени разбираться в тонкостях отношений, сложившихся между ее боссом и Джинни. — Пока, сестренка, я вернусь поздно.

Она чмокнула Джинни в щеку, махнула на прощание рукой Гилберту и торопливо вышла.

Джинни и Гилберт долго молчали. Джинни надеялась, что Гилберт заговорит первым и скажет, что ему пора ехать. Нарушив правила гостеприимства, она дала ему ясно понять, что не желает приглашать его пообедать с ней. Гилберт, несомненно, знает, что он нежеланный гость. Почему же он не уходит?

Поведение Гилберта казалось Джинни странным. Неужели ему хочется отведать ее скромного угощения? У Гилберта наверняка есть масса возможностей провести этот вечер в более приятной компании и за более роскошно накрытым столом.

Джинни тяжело вздохнула.

— Если хочешь, садись со мной обедать, — наконец сказала она, не выдержав тягостного молчания. — Не пропадать же добру, я наготовила на целый полк.

Гилберт несколько секунд с изумлением смотрел на нее, а потом расхохотался. Он смеялся долго, до слез. Джинни недоуменно хмурилась, не понимая причины его веселья.

— Пощади мое самолюбие, Джинни! — воскликнул он. — Не пропадать же добру! Ха-ха-ха! Вот так приглашение на обед!

И Гилберт снова залился смехом. Джинни все еще хмуро посматривала на него, но вскоре, взглянув на ситуацию со стороны, тоже нашла ее забавной и улыбнулась.