Энн Хампсон - Жена за один пенни

Ей больше не нужно было кокетничать с ним, и очень скоро Даниель заметил, насколько Лиз стала сдержанней после отъезда мужа. Во время ужина он сказал:

— Похоже, у тебя ничего не получилось.

— Что не получилось?

— Ну… ты старалась заставить Нигеля ревновать. Но ничего не вышло, иначе он никогда бы не уехал, оставив нас одних.

Лиз почувствовала прилив ярости. Больше чем когда-либо она жалела, что пригласила сюда этого человека.

— Я не понимаю тебя, Даниель. Почему ты думаешь, что я хотела заставить Нигеля ревновать?

— Прости, но это бросалось в глаза. — Он рассмеялся и добавил успокаивающе: — Не стоит злиться, Лиз.

Если ты будешь честной сама с собой, то признаешь, что использовала меня. — Он помолчал, а потом спросил: — В чем дело? У вас с Нигелем какие-то проблемы?

— Ты прекрасно знаешь, почему мы поженились — об этих завещаниях ходило столько разговоров.

— Конечно, но когда я встретил тебя у Грейс два месяца назад, мне показалось, что ты вышла замуж не только по расчету.

Лиз вздохнула:

— Я не хотела бы говорить на эту тему.

Даниель пожал плечами:

— Извини.

Чуть позже заехал Спирос, и Лиз, на короткое время отстранилась от участия в разговоре, позволяя мужчинам самим развлекать себя. Внезапно осознав, что Лиз молчит, Спирос постарался вовлечь ее в разговор. Он пробыл у них до вечера, хотя уже в половине одиннадцатого Даниель оставил их, с улыбкой объяснив, что в этом климате он просто не может долго держать глаза открытыми.

— Удивительно, что Нигель уехал, когда у вас в доме гость, — Спирос вопросительно посмотрел на Лиз и покачал головой.

— У него возникли неотложные дела. — Мысленно Лиз представила Нигеля и Грету вместе и прикусила губу.

— Он вернется через несколько дней, — добавила она, пытаясь уговорить себя, что краткость поездки не позволит ее мужу проводить слишком много времени в обществе любовницы.

Спирос пожал плечами:

— Не понимаю, — пробормотал он себе под нос. — Я бы… — Спирос бросил взгляд на Лиз, — я бы не смог оставить свою жену одну, и уж конечно, с этим Даниелем.

Лиз улыбнулась, потому что Спирос залился краской, понимая, какую бестактность допустил. Однако она не стала его щадить.

— Ты бы не доверял мне?

— Прости, что ляпнул такое. Конечно, доверял бы.

— Тогда почему ты бы не оставил меня с Даниелем?

— Я бы вообще не смог тебя оставить… Боже мой, Лиз, разве ты не знаешь, какая ты красивая! — Спирос начинал горячиться, и глаза Лиз расширились. Только бы не возникло никаких осложнений со Спиросом. А могли бы быть, если он догадается, что Нигель ее не любит.

— Нигель должен был поехать по делам, — произнесла она ровно. — Он не может их оставить просто потому, что женился.

— Но ты могла бы поехать с ним. Он всегда брал…

— И снова Спирос оборвал себя, густо покраснев.

— …Грету? — закончила за него Лиз, морщась, когда произносила это имя:

— Да, ее. Слава Богу, ты все знаешь, так что я могу говорить открыто. И я хочу сказать, что для меня большая загадка, Лиз…

— Ты это уже упоминал.

— И если бы я не знал точно, что Грета сейчас здесь, в Дельфах, — продолжал он, — я бы решил, что она проводит время с Нигелем.

Лиз могла только безмолвно смотреть на Спироса, который уже было открыл рот, чтобы снова извиниться, когда Лиз спросила:

— Грета… здесь?

— Конечно. — Он выглядел еще более удивленным. — Лиз… неужели ты думала? Я тебе уже говорил раньше, Нигель никогда тебя не предаст. Ты не могла думать, что он с Гретой!

На губах Лиз появилась радостная улыбка. И все же она заметила:

— У тебя короткая память, Спирос. Ты же сам сказал, что, если бы Грета не была здесь, ты бы решил, что она с Нигелем.

— Да, сказал, но я совсем не это имел в виду.

Спирос был явно смущен, и Лиз решила пока оставить эту тему. Все равно все ее мысли были заняты той замечательной новостью, которую он принес. Интересно, почему Нигель был уверен, что его обман не раскроется?

Стоит ли говорить ему, что она все знает? Нет, лучше промолчать.

Нигель вернулся перед обедом, а значит, как рассчитала Лиз, ему пришлось выехать из Афин очень рано. Он отсутствовал полтора дня. Лиз внимательно разглядывала его, когда, войдя на террасу, он первым делом поинтересовался, как она провела время с Даниелем.

— Неплохо, даже очень. — Она продолжала смотреть на мужа. — А как ваша встреча с Гретой?

— Весьма впечатляюще.

Лиз улыбнулась:

— Ты набрался… э… э… новых впечатлений?

— Конечно. — Нигель искоса посмотрел на нее. — А как ты?

Он явно насмехался, и на мгновение Лиз захотелось тут же сообщить ему, что у нее тоже есть повод посмеяться над ним. Но это оборвало бы их маленький фарс, а Лиз так наслаждалась представлением, что хотела продлить его как можно дольше.

— Так себе, но могло бы быть и лучше, если бы ты отсутствовал подольше.

Нигель расхохотался, и через мгновение она уже была в его объятиях.

— Ты ведьма, Лиз, очаровательная ведьма. Боюсь, что в конце концов мне придется поколотить тебя, чтобы научить послушанию. И честно говоря, стоило бы это сделать давним — давно. — Однако вместо этого он поцеловал ее так крепко, что Лиз чуть было не задохнулась. — Ты скучала без меня? — спросил он неожиданно.

Лиз подняла голову, но Нигель не дал ей возможности высказать давно приготовленное отрицание.

— Я не позволю тебе лгать, — сказал он и снова поцеловал. — Ты ведь скучала… и всегда будешь скучать.

Признайся… — Нигель слегка встряхнул ее. — Отбрось свою чертову гордыню и признай это.

— Мне действительно не хватало наших ссор, — ответила Лиз шелковым голоском, — и твоих самоуверенных замечаний. Было так спокойно, что я вполне пожила бы без тебя еще довольно долгое время.

— Лгунья.

— Нет!

Нигель отпустил ее:

— Нет, говоришь? — Его голос был мягким, но глаза строго и внимательно разглядывали ее лицо. — В таком случае ты не станешь возражать, если я вернусь в Афины.

На самом деле, я и приехал сюда, чтобы забрать бумаги, которые забыл. — Слова падали медленно, а его взгляд оставался все таким же ищущим. — Я вернусь за несколько дней до нашей поездки на Родос.

Лиз показалось, что ее сердце упало. Ну почему она так глупа? И все же она не вправе удерживать своего мужа, если, конечно, он говорит правду об оставленных бумагах.

Отпустив ее, он зашел в комнату, чтобы приготовить себе выпить. Говорил ли он правду? Насколько она его знала, Нигель всегда был очень аккуратным и вряд ли мог бы забыть что-то важное. Чем больше Лиз думала об этом, тем больше приходила к выводу, что это его собственное раздражение было причиной новой поездки в Афины. Но если там ему было нечего делать, то он бы и не стал возвращаться…