Энн Хампсон - Пока бьется сердце

— Да, дядя Чарльз.

Может, он уже сожалел о том, что взял ее, предвидя все те трудности, которые ожидали его в дальнейшем. Он казался задумчивым и несколько раз бросал на нее испытующий взгляд. Возможно, размышляла она, охваченная унынием, он уже подумывает исправить свою глупость, перебирая в уме различные способы, как бы побыстрее сплавить ее с рук.

Когда они вышли из гостиницы, он вручил Кэти ключи, приказав ей посидеть в машине, пока он не сделает телефонный звонок. Через несколько минут Чарльз присоединился к ней, на его лице играла веселая улыбка. Кэти импульсивно повернулась к нему, как только он занял водительское место и закрыл за собой дверцу.

— Я так виновата; я ужасно вас подвела. А вы даже не сердитесь, это так мило с вашей стороны.

— Я едва ли могу сердиться, — сказал он, — ведь это полностью моя вина.

— Ваша? Как это может быть? Я не понимаю.

— Неужели, Кэти? — спросил он довольно мягким тоном. — Тогда это не важно. Забудем об этом.

Машина тронулась с места, и Кэти откинулась на спинку сиденья, не сводя глаз с Чарльза. Как мало она знала о нем. Он не был женат, так как ни разу не упомянул о своей жене. Но были ли у него братья или сестры — или еще какие-нибудь родственники, кроме тех, о которых он уже упомянул? Была ли у него девушка? Она изучала его профиль. Черты его надменного лица и величественный разворот плеч говорили о том, что перед ней мужчина, принадлежащий к высшему обществу, хотя Кэти понятия не имела о той иерархии, которая все еще существовала в «цивилизованной» жизни. Для нее все мужчины на свете были равны, ведь так утверждал Поль; и хотя она понимала наверняка, что во многих ситуациях он будет приказывать ей, ни в коей мере не чувствовала себя бедной родственницей.

Она предполагала, что ее новый дом будет находиться в гуще других домов, магазинов и общественных зданий, поэтому, когда Чарльз наконец повернул на аллею перед Грейнджем, она в удивлении воскликнула:

— Это здесь?

На мгновение она застыла, разглядывая открывшиеся перед ней зеленые просторы, в то время как Чарльз вытаскивал из машины свой портфель и другие вещи.

В отдалении стоял старинный особняк, а ближе еще одно строение явно для всевозможных технических целей. С другой стороны можно было различить тенистые склоны Чарнвудского леса, и сердце Кэти возбужденно забилось. Может, в конце концов, все будет не так уж и плохо, ведь здесь такие же бесконечные просторы. Не такие дикие и загадочные, как ее родные торфяники, разумеется, но они дышали свободой.

Люси, пожилая горничная, встретила их в холле, раскрасневшаяся и явно взволнованная.

— Мы были в таком замешательстве, когда вы позвонили, мистер Блайт. — Она протянула руку, чтобы забрать его пальто. — Миссис Блайт и мисс Берил только что ушли, и мы просто не знали, что делать.

— Надеюсь, вы сделали все в соответствии с моими распоряжениями. — Он нахмурился. — Что вы имели в виду, говоря, будто не знали, что делать?

— Это касается комнаты. Миссис Блайт не понравилось, что гостевая комната будет постоянно занята; она предназначается ею, как вы знаете, на тот случай, когда нас навещает ее замужняя дочь. А кроме этой комнаты, остается только мансарда.

— Я полагаю, что для моей племянницы вы приготовили гостевую комнату?

— Мы так и сделали, но не знаю, что на это скажет миссис Блайт.

— Вас это не должно волновать, Люси. Кэти, снимай свое пальто.

— Нам пришлось убрать множество вещей мисс Берил — она держала их там. Даже и не знаю, что скажет миссис Блайт, — повторила она встревоженным голосом.

Чарльз нахмурился.

— Я же сказал, что вас это не касается, — резко произнес он. — Кэти, пальто!

Она начала расстегивать пуговицы, оглядываясь кругом. Массивные двери и арки в стиле Тюдоров; черные деревянные панели в холле и высокие, с темными переплетами окна на лестничных площадках. Она вздрогнула от необычного пространства и почувствовала себя оказавшейся в тюрьме. Передав свое пальто Чарльзу, она, подчиняясь его кивку, проследовала за Люси вверх по широкой лестнице, затем по коридору, пока горничная не остановилась и не открыла одну из дверей.

Спальня ошеломила ее своей угнетающей мрачностью. Здесь снова ощущалось влияние эпохи Тюдоров — массивные балки, грубая штукатурка и стены в дубовых панелях. Даже дверь в крошечную гардеробную была обита гвоздями. Кэти замешкалась на пороге, чувствуя себя потерянной и отчаянно несчастной. Как она сможет жить в этой темной и безрадостной комнате? Слезы градом покатились по ее щекам; так что на расспросы Люси Кэти могла только кивать.

— Вам не нравится ваша комната, мисс?

Кэти отрицательно покачала головой, даже в своем отчаянии осознавая свой долг перед Чарльзом.

— Совсем недавно нам провели центральное отопление, — с гордостью поведала Люси. — И занавески совершенно новые.

Они были наглухо задернуты, из тяжелого зеленого бархата, плотные, не пропускающие свет. Там, на вересковых полях, не было необходимости отгораживаться от ночи и звезд, не нужно было беспокоиться, что кто-то увидит, как ты раздеваешься при свете свечи. Подойдя к окну, Кэти распахнула занавеси. Строение для технических надобностей было ближе, чем Кэти могла предположить, а слева стоял ряд коттеджей, который она не заметила с подъездной аллеи. В отдалении мрачно виднелся в сумрачном свете старинный особняк. Сейчас он отдан в распоряжение армейского корпуса, так объяснил ей Чарльз, когда она только что вышла из машины. Снова задернув занавеси, она стала наблюдать, как садовник Купер ставит два се чемодана возле кровати.

Люси воспользовалась случаем, чтобы улизнуть, и, проходя мимо садовника, она прошептала что-то вроде «странная какая-то». Кэти моргнула, не веря своим ушам, но так как садовник улыбался ей, то она решила, что просто ослышалась.

Последние две коробки, принесенные одна за другой, совершенно добили Купера, и он, задыхаясь, пожаловался на их тяжесть.

— Мои камни и окаменелости, — коротко сообщила она, усаживаясь на кровать, которая оказалась чересчур мягкой, что неприятно поразило ее.

— Окаменелости, мисс?

Впервые она не испытывала желания рассказать о своем увлечении. И тем не менее, не могла показаться невежливой и проигнорировать его вопросительный взгляд.

— Морские животные, — равнодушно произнесла она, — и некоторые растения.

— Морские животные и… растения? — Садовник взглянул на деревянные коробки с плотно прибитыми крышками, потом его взгляд снова переместился на Кэти — он разглядывал ее с откровенным подозрением. — Они там, внутри?

— Совершенно правильно. — Она бросила на него отсутствующий взгляд, вспоминая о своей крепкой и жесткой кровати с волосяным матрасом и пестрым стеганым одеялом.