Кейт Лондон - Может — да, может — нет

Хотя кризис болезни уже миновал, Слоуну требовался отдых и помощь с Даниэлой, которая со всей страстностью своей детской души влюбилась в Мелани. Слоун злился на свою слабость, однако каждое утро просыпался с невероятной потребностью в физической близости.

Чтобы спасти свою репутацию звезды «Стэндардза» и продемонстрировать Мелани, что он и не думал отстраняться от дел, Слоун начал усердно помогать ей разбирать бумаги. Он скрежетал зубами от ярости, что все контракты заграбастали маленькие ручки Мелани, и начал ненавидеть набеги в квартиру Эль Лобо, наклеивающего повсюду свои дурацкие ярлыки, словно большие знаки Зорро.

Максин отказывалась возвращаться, пока в доме Даниэла. Однако она покупала продукты и выполняла мелкие поручения Мелани, не уставая повторять при этом Слоуну, что он «нашел ангела во плоти… Ни одна другая женщина не смогла бы справиться с этим дьяволенком». По мнению Максин, М.С. Инганфорде была настоящей женщиной, которая любила и умела готовить настоящую еду и имела потребность заботиться о семье.

М.С. Инганфорде пекла чудесные булочки из теста, подходившего в огромном пластиковом тазу. После этого она отправляла Даниэлу в дневной детский садик.

Дэверо, чтобы помочь звезде команды выздороветь, позволил Мелани работать в офисе только в первой половине дня. После полудня она являлась к Слоуну с портативным компьютером и битком набитым портфелем.

Уже вечерело, когда Слоун проснулся в пятницу от вкусных запахов. Он негромко застонал, крепче прижал к себе свою любимую подушку и вдохнул цветочные ароматы, свежевыстиранных наволочек. Потом, тяжело вздохнув, он с трудом сел и стал натягивать верхнюю часть пижамы, уступая женскому засилью в его квартире.

Мелани и Даниэла танцевали на кухне под музыку Джеймса Брауна. Слоун молча посмотрел на них невидящим взглядом, а потом решил и вовсе не обращать на них внимания, подобно льву, царствующему в своем королевстве, не заботясь ни о чем, что не касается его самого. Он прилег на кушетку, укрылся до груди любимым кукольным одеялом Даниэлы и стал без всякого интереса смотреть по телевизору репортаж с биржи.

Любимая его грез так и не вернулась; наверняка испугалась маленького железного кулачка М.С. Инганфорде. Заинтересованная прежде всего в успехе, Мелани не проявляла признаков усталости. Слоуна искренне раздражали ее напористость и энтузиазм, с которыми она работала по ночам, уложив спать Даниэлу.

Племянница ласково погладила его по щеке.

— Тебе уже лучше, дядя Слоун. Дядя Эль Лобо сказал, что через неделю ты будешь совсем здоров.

Он считает дни, когда сможет пригласить Мелани на обед. Говорит, что она просто создана, чтобы танцевать с ней медленные танцы.

— Чудесно, Даниэла, — пробормотал Слоун, рассеянно размышляя, что такого Эль Лобо нашел в Мелани. Она была совсем не во вкусе его друга. Правда, вкусы Эль Лобо непредсказуемы. Наверное, этот деловитый организатор в юбке покорил его одинокую душу.

Он бесстрастно отметил, что «Амалгамейтед Флоринг» поднял свои акции на четверть по сравнению с прошлыми торгами. Чуть позже с нетерпением спросил:

— Что она там готовит, Даниэла?

— Ростбиф в соусе. Завтра суббота, и Мелани сказала, что это подходящий день, чтобы печь хлеб. И еще говорит, что тебе полезнее домашний хлеб. Мелани делает его из натуральных продуктов, и еще она принесла мне банку домашнего варенья.

— Вот это да, — буркнул Слоун, широко зевнув. — Что будете делать?

— Готовимся играть в офис. Мелани купила мне новую книжку для раскраски. Тебе она тоже купила. Она говорит, у тебя… этот… стресс. Как только будет свободная минутка, мы поиграем в офис. Потом я буду накрывать на стол. Я сегодня сама погладила салфетки дорожным утюгом Мелани. Правда, интересно будет поиграть в офис, дядя Слоун? — Детский голосок Даниэлы звенел от восторга.

— Замечательно. — Слоун постарался придать своему тону окраску удовольствия и стал укачивать куклу, которую Даниэла бережно ему вручила. Он устроился поудобнее, нелепо держа куклу на сгибе локтя. Болезнь меняет гладкое течение жизни, подумал Слоун, когда, натянуто улыбаясь, вошла Мелани.

Свет от телевизора упал на кончики ее волос и высветил бесформенную фигуру. Слоун нахмурился. Что-то было не то с ее бедрами. Он отчетливо помнил, что они были полные. Он вздохнул, не в силах размышлять о какой-то фигуре, спрятанной под громоздким длинным свитером.

— Сядешь за стол, — спросила она, — или тебе подать ростбиф в постель?

— Ненавижу твой бодрый тон, Мел, — проворчал Слоун, потягиваясь и вставая на дрожащие от слабости ноги.

— Ну, ну, не изображай из себя инвалида, Рейвентрол, — ответила она счастливым голосом.

Он посмотрел на нее сверху вниз я затем, чтобы показать, что он еще не совсем труп, протянул руку и погладил кончики ее уложенных пучком волос. Мелани тут же отпрянула в сторону, поправила волосы и поднята на него сверкнувшие от злости глаза.

— Ты же знаешь, я терпеть не могу, когда ты это делаешь.

Слоун оскалил зубы и, удовлетворенный своей проделкой, решил поработать на компьютере, установленном на обеденном столе.

— Ты принесла мои папки? — спросил он, усаживаясь на стул, но тут заметил аккуратную стопку договоров с замечаниями М.С. Инганфорде на полях.

Слоун пытался сосредоточиться на бумагах, а Даниэла устроилась рядышком и принялась терпеливо раскрашивать картинки.

— Как тебе это удалось, Мел? — наконец воскликнул он, откидываясь назад. — Все эти «игры в офис»?

Она взглянула на него поверх очков.

— Тебе не понять. Это умение организовывать прикладываемые усилия. Всему свое время. Игра, потом работа. Работа, потом игра. Как только организуешь режим работы, все сразу пойдет как по маслу.

— Не выношу режимов, — твердо заявил Слоун и потянул носом запах ростбифа в собственном соку.

Выходные дни кончились. Слоун героически оставался в своей спальне, пока на кухне разыгрывалась очередная покерная баталия.

Долгие часы он провел в ожидании своей суженой. Ему не терпелось поскорее прижать ее к себе, услышать мягкий, сексуальный, приглушенный голос, произносящий в экстазе его имя.

Увы, ничего этого не происходило, хотя в комнате по-прежнему витал цветочный запах.

Слоун впервые в жизни был по-настоящему одинок. Неожиданно для себя он стал частенько слушать радио, предпочитая тихую, романтическую музыку.

К такой деловой, организованной женщине, как М.С. Инганфорде, он чувствовал неприязнь. Женщина должна быть мягким, теплым и покладистым созданием, а не методическим творцом списков, постоянно штудирующим «Уолл-стрит джорнэл».

— Не надо дуться, — сказала она жестким тоном в воскресенье вечером, собираясь к себе домой. — Я приду после работы и буду здесь до тех пор, пока Даниэла не ляжет спать. Немного поработаем, разберем все, что у тебя накопилось… Не забудь отправить утром Даниэлу в садик к восьми часам. Дэверо говорит, что не хочет тебя перегружать и что ты можешь уходить с работы в полдень. Он боится, что ты схватишь воспаление легких как раз сейчас, когда положение на рынке начинает улучшаться. Только не забывай, что Итти теперь мой. — Она натянуто улыбнулась. — Теперь я ему нравлюсь. Знаешь, а он, оказывается, влюблен.