Китти Лонг - Восход над океаном

Они в четыре руки готовили обед, и Барт пересказывал Алрике забавный фильм, который успел посмотреть вместе с детьми, и передавал ей отчет Молли за день.

Она слушала его, кивала, задавала вопросы — словом, всячески старалась поддержать разговор… Но он слишком хорошо ее знал.

— И все-таки, милая, что тебя гнетет? — спросил он, подходя сзади и обнимая Алрику.

Она тоже слишком хорошо знала его. Рики почувствовала, как Барт дрогнул, когда его живот прижался к ее спине, как отозвалась его плоть на это невинное объятие. И она могла поклясться, что хотя бы это — не игра. Может быть, Барт и хороший актер, но изобразить желание у него не получилось бы. Их тела слишком хорошо помнили друг друга и говорили на своем, бессловесном языке.

Желание — еще не значит любовь, напомнила она себе. Наверное, он просто не уверен, что их взаимное притяжение продлится долго. Соскучились друг по другу, заключили друг друга в объятия. Но если это «хочу» не подтверждается глубинной связью, неизбежно наступит новый разрыв, и тогда Барт снова спишет ее со счетов.

Ну и что теперь — страдать из-за несчастной любви к отцу собственных детей и из гордости держать его на расстоянии вытянутой руки? Слишком долго она была лишена мужской ласки и тепла, слишком долго ложилась спать одна в холодную постель. И слишком долго в доме не было мужчины. Пусть он ее не любит, но он хочет ее. И он пока что готов помогать. Еще посмотрим, кто кого использует, усмехнулась про себя Алрика и вслух ответила:

— Просто боюсь встречи с налоговым инспектором. Ненавижу эти отчеты, каждый раз выясняется, что я что-то напутала. Не обращай внимания, я справлюсь.

Она повернулась и подарила Барту страстный поцелуй, чтобы усыпить его внимание.

— Милая, я уже готов остаться без ужина, — признался Барт, показывая глазами в сторону спальни. — Ты меня с ума сводишь.

— Подождем, пока ребята уснут, — игриво стрельнула глазами Алрика, отвернулась и продолжила свои кулинарные упражнения.

Телефонный звонок застал ее в тот момент, когда она посыпала сыром мясо на противне.

— Алло, слушаю вас, — веселым тоном начал Барт, снявший трубку стоящего на кухне аппарата, и тут же помрачнел. — Это тебя. Майк.

— Да? — удивилась Алрика, облизнула пальцы, перепачканные в сырной крошке, и подошла к телефону.

— Не буду мешать, — буркнул Барт и вышел из кухни.

— Алрика, здравствуй, — послышался в трубке голос Майка. — Мне тут сказали, что ты перебралась в дом Элдриджа.

— Да, это так, — подтвердила она.

— Так, значит, твою почту направлять туда? У меня здесь пара счетов для тебя.

— А… Хорошо. Спасибо, Майк. Извини, что не предупредила тебя о своем переезде. Столько событий, столько хлопот — у меня совершенно вылетело из головы, что надо что-то делать с почтой.

— Значит, о тебе теперь есть кому позаботиться? — В голосе почтальона Алрика уловила грустные нотки.

— Майк, — мягко сказала она, стараясь найти нужные слова. — Я, конечно, живу теперь здесь. Возможно, что это и не навсегда. Не в этом дело. Но я очень ценю твою поддержку, и друзья всегда остаются друзьями.

— Да? Ну так я к вам как-нибудь зайду? — повеселел Майк. — Повожусь с ребятней.

— Конечно. Заходи, Майк, — согласилась Алрика. — Я надеюсь, вы поладите с Бартом.

Она попрощалась с Майком, поставила противень снова в духовку и пошла в комнату.

Барт сидел перед телевизором и дулся. Дети расположились на ковре, оживленно обсуждали только что посмотренный мультик и разыгрывали сценку оттуда с помощью своих игрушек и машинок. А их папа раздраженно щелкал кнопками пульта от телевизора, как делал всегда, когда хотел отвлечься от тягостных раздумий и успокоиться.

— Вот-вот будет готово, — предупредила Алрика. — Только сыр расплавится. Том, Сэм, собирайте игрушки, скоро мы будем кушать.

— Что-то твой «просто друг» слишком часто названивает. Даже здесь тебя достал, — пробурчал Барт, как только дети вышли.

— Он — почтальон, дорогой, — пояснила Алрика. — А я ведь даже не догадалась предупредить, что мою почту теперь следует приносить сюда.

— Почтальон. Ну-ну.

— Да ты что, ревнуешь? — Она искренне рассмеялась. — А еще я покупаю продукты в лавке мистера Смита. И доктор у Тома и Сэма — тоже мужчина. У меня на станции работают несколько ремонтников и спасателей. Нас всегда окружает много лиц противоположного пола, Барт. Но это не значит, что у женщины не может быть просто друзей и что она должна общаться по делам лишь с другими леди.

— Извини, я погорячился, — скрепя сердце признался Барт. — Но ведь прошло столько времени… Ты наверняка с кем-то встречалась, и я не вправе тебя осуждать…

Она отрицательно покачала головой.

— Не хочешь же ты сказать, что…

Она красноречиво кивнула.

— Ни с кем? Ни разу?

Барт во все глаза смотрел на Алрику, пытаясь понять, не разыгрывают ли его. Наконец он подошел к ней ближе и нежно провел по ее щеке кончиками пальцев.

— Девочка моя… Как же тебе, наверное, было одиноко, — прошептал он, привлекая ее к себе.

Что ты знаешь об одиночестве, Барт Элдридж, подумала Алрика. Сейчас, в минуту сентиментальности, когда ты потрясен тем, что брошенная жена была тебе верна, ты изображаешь сочувствие. Но ведь я по-прежнему одинока, раз не могу доверять тебе. Одинока не телом — душой.

Она мягко высвободилась из его объятий.

— Ужин готов, — сказала она. — Пора подавать на стол.

Томми и Сэмми ворвались в столовую, как два маленьких урагана, и наперебой начали рассказывать, какую выдумали игру. Их веселый щебет действовал на Алрику умиротворяюще. Она уже почти смирилась с мыслью, что их с Бартом связывает не супружеская любовь, а любовь к их детям, и решила радоваться тому, что имеет.

Барт рассадил малышей по местам и повязал им на грудь салфеточки. Он поднял тост за то, чтобы жизнь в этом доме стала для них всех веселой и счастливой, и семейство принялось за ужин.

Особенно весело будет мне, подумала Алрика. Интересно, каким тоном и когда ты сообщишь мне, что строишь на берегу у отеля предприятие, которое полностью разорит меня? Она отметила, как безмятежен взгляд Барта, — словно его совесть была полностью чиста. Бывают же такие бесчувственные мужчины…

— Ммм, как вкусно! — Барт зажмурился от удовольствия, положив в рот кусочек нежного мяса. — Обожаю, когда ты готовишь.

— Рада, что тебе понравилось, — кивнула она.

Давненько ей не приходилось готовить праздничный обед, да еще и такому гурману, как Барт, знающему толк в хорошей пище, и его похвала действительно была приятна Алрике.

— Кстати, мы тут с ребятами обсуждали, как они пойдут в школу, когда подрастут. — Барт разделался с едой и продолжил беседу, и Алрика по мере сил постаралась ему подыгрывать.