Элен Эрасмус - Назовем ее Анной

Неблагодарность один из самых страшных и, к сожалению, наиболее распространенных пороков нашего времени. Конечно, легче хранить признательность к человеку тебе приятному! Бедная Мелисса, неужели она недостойна в ответ за все, что сделала доброго, получить хотя бы… неосуждение? Анне доверено исправить эту несправедливость!

Тем временем стрелка часов приблизилась к пяти. Элен тяжело вздохнула. Нельзя сказать, что встреча с мистером Фрэнком казалась ей заведомо неприятной. По всей вероятности, ее тяготит не до конца понятая собственная роль. Ну придет удачливый автор-красавец, ну скажет она ему свое похвальное слово, а дальше что?

Он пришел ровно в пять. Сегодня совсем новый мистер Фрэнк стоял на пороге комнаты. Элен внимательно оглядела гостя. На этот раз «спаниель» был в отличной форме: острый взгляд, вполне уверенная поступь, уши по ветру, хвост помахивает в радостном приветствии. Здоровый, красивый, породистый пес, претендующий на особое благорасположение избранного им человека.

— Приветствую вас, Элен! Спасибо за все. Очень рад нашему новому свиданию. Вы прекрасно выглядите. Бог свидетель: чтобы пресечь любые недоразумения, ботинки я сегодня, как, впрочем, и в прошлый раз, почистил со всей тщательностью, да только это старье уже никакой ваксой не возьмешь!

Если бы не упоминание о допущенной ею бестактности, Элен наверняка покоробил бы напористый тон визитера и уж точно рассердил бы излишний оптимизм приветствия. Но тут она смутилась. Бросила «здравствуйте» и указала на стул, приглашая гостя сесть. Сама же взялась задергивать шторы, которые никак не хотели слушаться непривычно резких движений хозяйской руки. Кое-как справившись, села и сама, заставив себя взглянуть Патрику в глаза.

— Хочу попросить у вас прощения за допущенную мною в прошлую нашу встречу бестактность…

— Господи! О чем вы? Ерунда какая! — замахал руками Патрик.

— Нет уж я скажу то, что должна сказать: извините мою выходку, но поймите и меня…

— Я прекрасно вас понимаю! — вновь перебил он. — Сам бы такого наглеца, как я, вытолкал взашей. Но, поверьте, у меня не было другого выхода. Дело в том, что, кроме вас, мне не к кому было обратиться за помощью. Вы, и только вы способны изменить весь ход моей жизни.

— Я?! — Час от часу не легче! Он меня, наверное, путает с кем-то. Элен нервно передернула плечами и произнесла с холодным недоумением: — Ваша просьба ограничивалась одним: заставить меня прочитать ваш довольно объемистый труд. Я это сделала. О чем на этот раз вам угодно меня просить? В чем, по-вашему, может выражаться моя помощь?

Запас оптимизма у Патрика еще не иссяк. Он посчитал возможным не заметить смену настроения собеседницы и высказался в прежнем, радостно-доверительном тоне:

— Чуть позже, Элен. Обо всем скажу чуть позже, когда услышу из ваших уст то, что хочу услышать.

— Странный вы человек, Патрик Фрэнк, — задумчиво протянула Элен, вложив в эти осторожно подобранные слова некое подобие упрека.

— Обстоятельства вынуждают, — не стал спорить тот. — А вообще-то я, насколько себя помню, вовсе даже не странный. Когда вы меня узнаете получше, сами увидите — я совсем не плохой парень.

— А если я не собираюсь узнавать вас получше? Все-таки не могу взять в толк, чего вы от меня ждете?

— Чего жду? Сейчас, если честно, я с нетерпением жду вашего мнения о моем романе.

— Хорошо, я его выскажу. Надеюсь, что уж после этого мы с вами расстанемся. Сознаюсь, я хотела поговорить по поводу вас с Найджелом, но не смогла до него дозвониться.

— Он в командировке, — охотно объяснил ее неудачу Патрик. — Вернется завтра-послезавтра. Тогда-то вы сможете устроить ему головомойку по поводу его столь неудачного протежирования.

— Устрою, будьте уверены.

Предельная серьезность тона заставила наконец беспечного собеседника пересмотреть линию своего поведения. Посерьезнев, он умолк, ожидая, что Элен начнет обсуждение рукописи. Не дождался и, подавшись к собеседнице, не сказал, а выдохнул:

— Ну так…

— Что «ну так»?

— О романе…

— Ах, о романе… Начну с явных плюсов. На мой взгляд, вещь вам удалась. Скажу больше: получилась бы неплохая книжка при условии, что вы нашли бы возможность ее опубликовать. Главная сложность сейчас — найти издателя. И тут я, надеюсь, вы понимаете, помочь ничем не смогу. Ни опыта, ни связей… Остается рассчитывать на то, что Найджел обеспокоит кого-нибудь просьбой… — Прозрачная издевка, скрытая в недоговоренной фразе, не произвела на гостя никакого впечатления.

Патрик махнул рукой, давая понять, что не так уж и трудны упомянутые трудности.

— Кое-какие соображения по поводу издателя есть, но существуют и определенные проблемы. Впрочем, об этом позже. Ну так о романе…

— Да, о романе… Мне он понравился. — А чего, собственно, хитрить? Действительно, вещь удачная. И Элен добавила: — Да, роман мне понравился, несмотря на то что самоуверенность автора заранее настроила меня на критический лад.

— Понимаю. И приношу свои запоздалые извинения.

— Вы наизвинялись в прошлый раз на год вперед.

— Правда? — весело отреагировал Патрик. — Вот видите, а говорите про мою самоуверенность… Но все-таки о романе.

— Да, да, о романе. Мне понравился ваш хороший сочный английский, не засоренный американизмами язык. Несколько смутили страстные порывы героини. Для неопытной девушки она ведет себя, с моей точки зрения, излишне напористо. Но тут, видимо, я необъективна.

Легким кивком головы он то ли подтвердил ее необъективность, то ли дал понять, что замечание принято. Элен озадаченно помолчала, но потом продолжила:

— В принципе мне симпатичны ваши герои, характеры и устремления которых не сразу открываются читателю. Нет смысла делать детальный разбор произведения. Признаюсь, попросту зачиталась. Есть ли оценка для автора выше?

Автор выказал полную солидарность с подобным мнением и даже вполне успешно продемонстрировал лицом, насколько приятна ему оценка. Потом заставил себя вернуться к деловому разговору:

— Но что-то же вы можете поставить автору и в упрек? Минусы наверняка есть?

— А как же. Я ни за что не купила бы книгу с таким названием.

— Да вы бы ее вообще не купили, как бы она ни называлась. Впрочем, замечание учту. Внимательнейшим образом жду продолжения.

— Скажите, как вам, мужчине, удалось глубоко проникнуть в женскую психологию, в женский уклад жизни и в женские тайны? — Вопрос был задан почти смущенным тоном. Элен, опустив глаза, тщательно разглаживала лежащие перед ней страницы. Вздохнув, продолжила: — Я все время поражалась, откуда у вас доскональное знание парикмахерских, макияжных и портновских ухищрений? Уж я, женщина, и то не смогла бы с вашей легкостью рассуждать о мудреной вытачке на корсаже платья, «подчеркивающей линию высокой красивой груди»… А номера губной помады и прочие милые дамские мелочи? Я уж не касаюсь того, как описан любовный экстаз героини… Все это, честно говоря, вполне органично вписалось в текст, и если мне мешало, то только потому, что я знаю, кто автор.