Бетти Монт - Тихая гавань

— Завтрак, сэр? Чего бы вы хотели?

— Только свежего апельсинового соку. Я не голоден и хочу до ухода закончить работу.

— Вам нужно что-нибудь съесть… — начал Скотт, но, перехватив взгляд Лоренса, вздрогнул. — Хорошо, как вам угодно.

Когда он ушел, Лоренс позвонил в больницу. Но от ночной сестры ему удалось добиться только того, что его мать «в удовлетворительном состоянии».

— Когда я могу навестить ее?

— В любое время между десятью и двенадцатью или между половиной третьего и пятью.

Когда Скотт принес сок, а также свежесваренный кофе, Лоренс сообщил, что они отправляются в офис в восемь. И добавил, глядя в сторону:

— Я должен навестить мать, она в больнице.

Скотт чуть ли не поперхнулся.

— В больнице? Это серьезно? — Он казался искренне расстроенным.

— У нее был сердечный приступ, но я понял, что положили ее туда только из предосторожности. Я сейчас звонил в отделение, и мне сказали, что она в удовлетворительном состоянии. Но тем не менее я не могу навестить ее до десяти, поэтому сначала заеду в офис, а вы тем временем, если это вас не затруднит, зайдите в цветочный магазин и выберите букет.

Скотт кивнул.

— С большим удовольствием, сэр. Как это печально, что она заболела! Нам с Мартой всегда нравилась ваша мама. Она была как глоток свежего воздуха в этом доме. Нам было грустно, когда она уехала. И мы очень жалели, что она не взяла вас с собой.

Скотт ушел прежде, чем Лоренс успел посоветовать ему держать свое мнение при себе. Впрочем, возможно, он и не стал бы говорить этого. В конце концов, человек имеет право на свою точку зрения…

Когда он вошел в офис, миссис Райан была уже на месте и разбирала огромную гору корреспонденции. Она подняла глаза и окинула его оценивающим взглядом. Лоренс вдруг вспомнил, как в начале карьеры она каждое утро придирчиво осматривала его одежду, чтобы убедиться, что на нем белоснежно чистая сорочка, галстук, который она одобряет, до блеска начищенная обувь и идеально отглаженный костюм.

Впервые до Лоренса дошло, что по сути дела у него были две приемные матери — сначала Марта, потом миссис Райан. А разве он когда-нибудь говорил им, как благодарен за все, что они для него делают? Конечно нет. До этого момента он воспринимал их заботы как должное и даже не замечал, сколько сил они тратят на него.

— Доброе утро, — сказала миссис Райан, и ее тон предполагал, что она надеется, что таким оно и будет, если только шеф не в том же мрачном настроении, в каком пребывал вчера.

Лоренс постарался, чтобы его голос звучал бодро и жизнерадостно.

— Нам нужно побыстрее разобраться с неотложными делами, миссис Райан. Я должен снова уйти в десять. Есть что-нибудь достойное моего внимания в сегодняшней почте?

Ей явно было любопытно, чем вызвана подобная спешка, но она не задала ни единого вопроса и только протянула ему несколько конвертов, которые предварительно отложила в сторону. Когда с ними было покончено, Лоренс продиктовал несколько памятных записок и писем, прежде чем сделать необходимые телефонные звонки.

Было около десяти, когда он закончил последний разговор.

— Я не знаю, когда вернусь обратно, — сказал Лоренс, взглянув на часы.

— У вас ланч с японскими бизнесменами. Попытаться его отменить?

— Может быть. Где назначена встреча?

— В вашем клубе.

Он кивнул.

— Ах да, теперь я вспомнил. Узнайте, где они остановились, свяжитесь с ними и извинитесь. Скажите, что я встречусь с ними завтра, если их это устроит.

Миссис Райан сделала пометку в блокноте.

— А как быть с дневными встречами?

Лоренс заколебался. Он не собирался говорить ей о своих планах, но неожиданно передумал.

— У моей матери случился сердечный приступ, и ее положили в больницу. Я должен навестить ее и не знаю, в каком состоянии она окажется, поэтому не могу сказать, как долго там пробуду.

Выражение лица миссис Райан изменилось, она посмотрела на него с тревогой и симпатией.

— О, мне очень жаль… Это был не инфаркт?

— Кажется, нет, но я еще не видел ее. Это случилось только вчера вечером.

— Что ж, пожелайте ей скорейшего выздоровления.

Кивнув, он улыбнулся.

— Хорошо. Спасибо, миссис Райан.

Лоренс заметил удивленный взгляд секретарши и слегка покраснел: разве он не был всегда вежлив с ней? Скорее всего нет. Чтобы преуспеть в бизнесе, нужно быть твердым, а это подразумевает сосредоточение энергии, напряжение и безжалостность, что в свою очередь сказывается и на ежедневных отношениях с подчиненными. Возможно, эта твердость со временем превратилась в нечто, позволяющее держать подчиненных на расстоянии. Он должен что-то с этим сделать.

Выходя из офиса, Лоренс чуть не столкнулся с маленькой блондиночкой, которая при виде него издала писк ужаса и залепетала в свое оправдание:

— Простите, я опоздала… Я проспала, автобус ушел из-под носа…

— Скажите это не мне, а миссис Райан. Она занимается делами в офисе, — сказал Лоренс.

Проходя мимо, он все же улыбнулся ей, и это, как водится, еще больше напугало бедняжку. Ее глаза округлились, а рот произнес беззвучное «о».

Скотт уже успел обернуться и ждал его с большим букетом весенних цветов на заднем сиденье. Там были золотистые нарциссы на длинных стеблях, розовые и белые тюльпаны, пурпурные, желтые и белые фрезии. Их аромат заполнил машину. Если бы он не был так подавлен, цветы заставили бы его порадоваться жизни.

— Надеюсь, это то, что вы имели в виду? — встревоженно спросил Скотт, следивший за выражением его лица.

Выдавив улыбку, Лоренс кивнул.

— Великолепно! Спасибо, Скотт. Уверен, они ей понравятся. Не знаю, как долго я пробуду в больнице, поэтому предлагаю вам вернуться домой, когда вы меня отвезете. Обратно я поеду на такси.

Улицы были запружены машинами, и для того чтобы добраться до больницы, им потребовалось больше времени, чем предполагал Лоренс. Была половина одиннадцатого, когда Скотт остановился перед главным входом, обошел машину и открыл перед ним дверцу.

— Не передадите ли вы мадам наши наилучшие пожелания? Мои и Марты. Мы надеемся, что она быстро поправится, и с нетерпением ждем, когда снова увидим ее.

— Да, я скажу ей, — пообещал Лоренс.

И домыслил то, чего не сказал Скотт: они с нетерпением ждут, когда он привезет Эллин к себе. Когда Лоренс впервые увидел мать после разлуки, он мог бы поклясться, что такая возможность исключена. Как быстро все меняется в этой жизни! Как быстро можно привыкнуть к мысли, которая раньше отталкивала!

О, он до сих пор не знал, сможет ли простить ее, забыть о прошлом настолько, чтобы поселить в своем доме. Лоренс не собирался делать необдуманные шаги, для этого он был слишком осмотрительным. К тому же, если мать оставит дом Мэй, он больше никогда не увидит девушку. Эта мысль заставила его слегка устыдиться. Неужели собственные интересы для него превыше благополучия матери?