Дана Хадсон - Взаимный обман

Миссис Хейл пламенела от удовольствия. Майкл никогда не видел, чтобы человек настолько был доволен собой.

— Ах как правильно я сделала, отпустив с вами Реджину! Не скрываю, у меня были определенные сомнения, но я верила в вашу порядочность и чистоту намерений! — Она молола такую чушь, что у Майкла, как говорится, уши вяли.

Сидевшая рядом Реджина молча краснела и поглядывала на него страдальческим взглядом, безмолвно прося прощения. Эта нелепая восторженность была еще противнее, чем всегдашняя навязчивость миссис Флеминг. Майкл безмолвно поклялся себе — никогда он не станет родственником этой недалекой самовлюбленной особы. Поглядывая на Реджину, он понимал, что та чувствует то же самое, но ей-то куда хуже — от матери деться некуда.

Миссис Хейл, прочитавшая о помолвке дочери в газетах, была вне себя от счастья. Впрочем, ее эйфорию вполне разделяла и миссис Флеминг, позвонившая Майклу днем в понедельник.

— Как я рада, дорогой, что все так здорово устроилось! Уверена, что ты будешь очень, очень счастлив!

Майкл мог бы ей сказать, что счастлив он может быть только с другой женщиной, но вместо этого тонко намекнул на истинное положение дел:

— Мама, в истории с Мэриэнн ты говорила то же самое!

Но миссис Флеминг не расслышала звучавшего в голосе сына предупреждения.

— Ну что ты, дорогой! Реджина на Мэриэнн вовсе не похожа! Она милая воспитанная девушка, очень порядочная! Просто прелесть!

Майкл прекратил неумеренные восторги матери.

— Мама, Реджина еще не дала мне своего согласия!

— Но в газетах написано, что вы помолвлены!

— С каких это пор, мама, ты стала верить тому, что пишут в газетах?

Миссис Флеминг наконец-то расслышала в недовольном голосе сына болезненные нотки и сбавила пафос.

— Что случилось, Майкл? Ты чем-то озабочен?

Рассказать матери о том, что произошло, было немыслимо, и он сумрачно произнес:

— Ничего особенного, мама. Ничего, с чем я не смог бы справиться.

Но миссис Флеминг не унималась.

— Может быть, у тебя проблемы с бизнесом?

— Напротив. С бизнесом все в порядке. Можно даже сказать, неплохо.

Это было чистой правдой, потому что после нескольких слов мистера Рэдли в его поддержку, сказанных кому надо, дела стали стремительно поправляться.

Мать порывалась выведать у него всю подноготную, но Майкл попрощался и, сославшись на занятость, закончил разговор.

И вот теперь, слушая бесконечные и неуемные восторги миссис Хейл, он думал, что все познается в сравнении и его мать гораздо терпимее в общении, чем эта предполагаемая теща.

Наконец он решил немного охладить ее пыл.

— Уважаемая миссис Хейл… — его голос был подобен яблочному уксусу, ужасно кислый, но с малой толикой меда, — Мисс Хейл еще не дала мне своего согласия.

Реджина с упреком посмотрела на него из-под темных ресниц. Она вовсе не хотела принимать огонь на себя.

Но миссис Хейл такую ерунду существенным препятствием для брака не считала.

— Да просто Реджина постеснялась ответить вам согласием! Она же такая застенчивая, моя крошка! — Она решительно взмахнула рукой, отметая все помехи на пути так желаемой ею свадьбы. — Конечно, она всей душою «за»! Она вне себя от счастья!

Майкл повернулся в сторону Реджины и констатировал, что по вытянутому лицу этой якобы счастливой невесты не скажешь, будто она пылает желанием стать его женой.

Но прерывать миссис Хейл не стал. Пусть выговорится. Возможно, после этого словоизвержения в ее голове хоть что-нибудь прояснится и с ней можно будет поговорить более конкретно. Только вот о чем? Нечего и думать о том, чтобы взять назад свое дурацкое предложение. Вот если бы оно не попало в газеты…

Наговорившаяся миссис Хейл от восторгов перешла к делу и деловито спросила, уже все для себя решив:

— На какое число назначим свадьбу? Я думаю…

Но тут, к удивлению ее и Майкла, Реджина болезненно приложила руку к виску и прервала мать:

— Извините меня, но я пойду к себе. Что-то голова разболелась. — И не слушая протестов матери, ушла.

Майкл немедленно воспользовался благоприятной ситуацией.

— Что ж, я тоже пойду. — На требование миссис Хейл обсудить предполагаемую свадьбу решительно отказался: — Без невесты главное событие в ее жизни обсуждать неэтично! — И сбежал, мысленно крестясь от облегчения.

На следующий день прочитал в газетах о кончине графа Линдхерста, героя войны, землевладельца. Вспомнив высокого седого старика, так гордо выводившего в свет свою младшую внучку, он опечалился. Но больше всего Майклу было жаль Хелен. Он знал, как она любила деда. Ему захотелось немедля отправиться к ней, помочь, утешить, но он прекрасно понимал, что она и на порог его не пустит. Он же чужой жених! Майкл сердито чертыхнулся. Он для нее теперь как прокаженный. И, пока он числится этим самым чужим женихом, для него к ней хода нет.

А миссис Хейл раздражала его все больше и больше. Несмотря на то что и жених, и невеста решительно отказались назначить день свадьбы, закупки в самых роскошных лондонских магазинах стали еще интенсивнее. Еще бы: если раньше прикупались вещички для выхода в свет, то сейчас — достойное приданое. Хорошо еще, что Майкл находился в Лондоне по делам и имел уважительный повод не сопровождать их по магазинам. Но вечерами он по требованию миссис Хейл в обязательном порядке показывался с невестой в обществе — то в театрах, то в ресторанах.

А в субботу миссис Хейл отправила их в ночной танцевальный клуб. Аргументировала она это весьма необычно:

— Я прекрасно знаю, что у моей дочери обе ноги, увы, левые. Но ей просто нужно побольше тренироваться, только и всего. Вот и начните прямо сейчас — сходите в танцевальный клуб. Как известно, без труда не выловишь и рыбку из пруда.

Чтобы избавиться от навязчивого попечения, оба быстро согласились и сбежали.

Заняв столик в клубе, Реджина неловко пожаловалась:

— Как же я устала! Какая же я была глупая, когда думала, что в швейцарской школе скучно! Там после занятий можно было укрыться от чужих глаз в дортуаре и передохнуть. Личное пространство было неприкосновенно. А здесь покоя нет нигде. Если я ухожу в свою комнату, маман тут же идет следом и продолжает свои бесконечные нотации. Боюсь, что если я и выйду замуж, то только для того, чтобы избавиться от этой докучной опеки.

Майкл ее вполне понимал и даже сочувствовал. Но вот только причину для женитьбы находил неудовлетворительной.

— И ты считаешь, что мне лестна такая постановка вопроса?

— Но ведь вы сами сделали мне предложение. Я вас за язык не тянула. И что собой представляет моя мать, вы знали.

На это крыть было нечем. Майкл еще раз укорил себя за свой вспыльчивый нрав. Ну почему было не поговорить сначала с Хелен? И не было бы никаких проблем.