Барбара Данлоп - Так точно дорогая

Его губы растянулись в улыбке, и его возбуждение стало более чем очевидно.

— Это все, что я сейчас хочу сделать.

Он быстро разделся и лег на кровать рядом с Эшли, притянув ее к себе поближе своей сильной рукой, уложив ее голову себе на грудь.

— Как хорошо с тобой! — признался он. — Я так по тебе скучал.

В груди Эшли что-то кольнуло. Да, так и есть. Она тоже по нему скучала. И будет отчаянно скучать по нему всю оставшуюся жизнь.

Она грустно вздохнула, положила руку ему на грудь и почувствовала, как он отозвался на ее движение всем телом.

— Кажется, мне с тобой тоже неплохо.

Ровное биение его сердца эхом отдавалось в ее ушах.

Эшли прикрыла глаза и представила себе, что он никуда не уезжает. Она на мгновение представила, что они могут остаться друг с другом навсегда и их такие разные жизни сольются в одну неразделимую.

— Мне не нравится, что мы с тобой конкуренты, — прошептал он ей на ухо.

Она прислонила к его губам палец.

— Но сейчас нам не за что сражаться, не так ли?

Он поймал ее руку и поцеловал каждый ее палец.

— Я очень этому рад.

Сейчас между ними не существовало никакой студии «Аргонавт».

— Расскажи мне что-нибудь про Аляску.

— Охотно, — он положил ее руку себе на грудь. — А что ты хочешь знать?

— Там красиво?

— О да, — его голос вдруг приобрел какой-то звенящий радостный оттенок. — Особенно летом. Когда дни становятся длиннее. Льды тают, а на деревьях появляются первые листочки. В мае у нас почти двадцать часов бывает светло. И ты можешь наблюдать, как распускаются растения.

— Двадцать часов?

— В июне, в день летнего солнцестояния, вообще не бывает ночи. Ты можешь заниматься огородом или играть в гольф хоть в полночь.

— А ты, что делаешь?

— Ничего. Я обычно сплю.

— При дневном свете?

— Ну, к этому быстро привыкаешь. Хотя очень легко забыть о времени. Однажды я был внизу на озере, собирал дрова для печи. Времени должно было быть около часа ночи, и неожиданно собаки начали лаять, предвещая шторм.

— У тебя есть собаки?

— Да.

— О, я всегда хотела щенка.

— У тебя никогда не было собаки?

Эшли покачала головой.

— Мой отец говорил, что от них одни неприятности. Конечно, мы в основном жили в квартире, но я бы с удовольствием ухаживала за карликовым пуделем или за шитцу.

— У нас на Аляске для таких игрушечных собачек есть свое особое название.

— И какое же?

— Дамские угодники.

Она ткнула его в бок локтем.

— Это ужасно. Бедные собачки.

Джордан добродушно рассмеялся.

— А у тебя какой породы собаки? — спросила она, отсмеявшись.

— Немецкие овчарки.

— А сейчас они где?

— В хижине.

— Одни, без присмотра?

— Таши и Таку достаточно умные. Так, что сами всегда придут на ужин к соседям, которые им никогда не откажут. Поэтому мне не надо было их отдавать кому-нибудь.

— А они там не замерзнут?

— У них отличная будка.

Она откатилась на спину и строго на него посмотрела.

— Ты жестокий тип.

— Вовсе нет.

— Там же двадцать градусов ниже нуля.

— Но будка выстлана соломой.

— Бедные животные!

— Мне кажется, ты зря за них волнуешься. Собаки в порядке. Они всю свою жизнь живут на природе. Так ты хочешь, услышать окончание моей истории или нет?

— Ладно, давай.

— Отлично, — он снова притянул ее к себе.

— Итак, я рубил дрова, а собаки начали лаять, как сумасшедшие. Я подумал, что они увидели белку. Таку бросился бежать, чуть не свалив меня с ног, а за ним по пятам мчался Таши. Я скорее почувствовал, чем увидел, как кто-то забрался на соседнее дерево. Я обернулся и увидел, что на дереве сидел огромный медведь. От меня до него было всего тридцать футов.

— Рядом с твоей хижиной живут медведи?

— Ну, это бывает не так часто. Они только иногда проходят мимо. Но я бы сказал, что меня очень поразило поведение собак.

— Да уж!

— Ты до сих пор хочешь пуделя?

— Да, — уверенно ответила она. — У меня же в квартире не водятся медведи.

Джордан решительно осмотрелся кругом.

— Да мои собаки за один день тут не оставили бы ни одного живого клочка.

— Твои собаки — дикие звери.

Он рассмеялся.

— Наверное, пошли в хозяина!

Эшли рассмеялась вместе с ним, а потом игриво толкнула его в бок.

— Ты же знаешь, что это неправда. Расскажи мне что-нибудь еще!

— А что конкретно ты хочешь услышать?

— Какой из себя город Альпин?

— Маленький. Зато очень красивый. Люди там живут дружелюбные и очень добродушные. Мне кажется, у нас самый лучший город в мире.

Эшли вздохнула.

— Тогда ты наверняка ждешь, не дождешься, когда вернешься домой.

— Эй, — он поднял ее подбородок рукой. — Мне и Калифорния очень понравилась.

Почему-то его слова подействовали на нее успокаивающе.

— А что именно тебе в ней нравится?

Его взгляд устремился вдаль.

— Она возбуждает. И тоже очень красивая. Погода всегда превосходная. Правда, люди, чуточку посложнее. А некоторые из них положительно опасные типы, — он остановился, посмотрев ей в глаза. — Зато остальные умные, сексуальные и смешливые. Короче — великолепные.

Ее сердце забилось сильнее. Наверное, так все и должно быть. Она и Джордан лежат вместе и разговаривают, как близкие люди. Как любящие люди. Неужели это любовь?

— Давай, моя милая, засыпай, — прошептал он и прикоснулся губами к пульсирующей жилке на запястье.

Она быстро открыла глаза.

— Я не устала.

Нежным движением он убрал с ее лица прядь волос.

— Ты не умеешь лгать.

Да, конечно, заснуть на руках Джордана — что могло быть лучше? Соблазнительное удовольствие! Но сейчас она этого допустить не могла. Потому, что только она заснет, как подкрадется утро и ее счастью придет конец.

Он уедет, улетит, и она больше никогда не сможет почувствовать объятия его сильных рук. Больше никогда не вдохнет его особенный мужской запах, не услышит его глубокий голос и… никогда не поцелует!

— Я бы хотела поговорить с тобой еще, — сказала она.

— Ладно. Тогда ты расскажи мне о Калифорнии.

— Что рассказывать? Ты же сам все видишь.

— Я имею в виду твою Калифорнию. Что ты любишь, что ненавидишь?

Эшли задумалась.

— Мне нравится здесь климат. Я люблю пустынные пляжи. Здесь есть чем заняться. Отличные рестораны, хорошие клубы, первоклассные развлечения. Летом здесь очень темно по ночам. А с Тихого океана дует холодный ветер. Дневная жара исчезает, и ты можешь, потягивая хорошее вино, наблюдать за закатом, сидя за ресторанным столиком. В такие минуты, кажется, что ты находишься в раю.

Джордан крепко сжал ее руку.

— Отлично. Честно говоря, если это и была белка, то самая огромная белка на свете. Когда буду сидеть один в своем доме и смотреть на снежную вьюгу за окном, я буду вспоминать тебя сидящей за столиком кафе, смотрящей на океан с бокалом вина в руке и думающей о том, что ты в раю.