Кейт Харди - Порочная слабость

— Это твой дом? — спросила Эмбер.

— Только один этаж, — ответил Гай. — Добро пожаловать.

Он набрал код на двери подъезда и поднялся по лестнице на второй этаж.

Эмбер не знала, чего ждать — чего-то вроде замка, возможно? Но его квартира тоже оказалась сюрпризом. Небольшая кухня с голубыми шкафами, гостиная с удобным, кремового цвета кожаным диваном и столиком со стеклянной столешницей. У окна — два кресла с чугунными ножками, в углу — современная радиоаппаратура. Деревянный пол покрыт лаком, посередине — персидский ковер в красно-желто-голубых тонах. На окнах полупрозрачные занавески. На стенах акварели, изображающие, как ей показалось, уголки Граса. На каминной полке, в рамках, фотографии Хэва и двух пожилых людей, вероятно, родителей. И фотография самого Гая, смеющегося, играющего с коричневым Лабрадором.

— Это твоя собака? — спросила Эмбер.

— Да, это Нуазетт, — подтвердил он. — Я потерял ее три года назад. — Он вздохнул. — И так и не смог завести другую собаку.

В его голосе прозвучала тоска. Он до сих пор горевал о своей собаке?

— Ванная там, если хочешь освежиться, — сказал Гай, указывая на одну из двух дверей, — а спальня там. Я могу сделать кофе, пока ты распаковываешь вещи.

— Это будет чудесно. Спасибо.

Он отнес ее чемодан в спальню и поставил у кровати:

— Располагайся. В шкафу должны быть несколько свободных вешалок, хотя, боюсь, тут не найдется специальной комнаты для обуви.

— Ничего. Туфли могут полежать в коробках.

«Уютная комната», — подумала Эмбер. Много света и воздуха, стены кремовые, но занавески синие, такие же, как восточный ковер на лакированном полу. Кровать широкая, с чугунной спинкой, мягкими подушками и белым постельным бельем. У кровати столик, на нем — лампа, часы и книга. Книга была на французском языке, но Эмбер сумела понять, что это биография личного парфюмера Марии-Антуанетты. Гай уже признал, что он — трудоголик, поэтому она не удивилась, что и во время отдыха он читал что-то, связанное с его работой.

К тому времени, как она распаковала вещи (ей было странно смотреть на свои платья, висящие рядом с вещами Гая: такого не было ни в одном из ее предыдущих романов), Гай поставил на стол кофе и бутерброды с маслом и сыром.

— Спасибо. — Эмбер села напротив него. — Мне очень нравится, как ты оформил свою квартиру. А эти акварели просто прекрасны!

— Это виды Граса. Моя соседка снизу — художница. Я купил эти акварели на ее последней выставке.

— Могу представить себе почему. Когда я смотрю на них, мне хочется сейчас же пойти и полюбоваться на те места, которые она изобразила.

— Может быть, ты сможешь погулять по городу сегодня, когда у меня будет деловая встреча.

Она улыбнулась:

— С большим удовольствием. Особенно по обувным магазинам.

Он недоверчиво на нее посмотрел:

— У тебя с собой недостаточно туфель?

— У женщины никогда не бывает достаточно туфель, — ответила она с улыбкой.

— Сдаюсь. — Он опустил руку в карман и достал ключ оттуда. — Мне надо идти. Возьми мой запасной ключ. — Он быстро поцеловал ее. — Когда закончу свои дела, я позвоню тебе и доставлю домой твои новые туфли.

— Замечательно! Ты на пути к одомашниванию! — поддразнила она его.

В городе Эмбер побывала в одном из музеев, провела очень приятные полчаса в обувном магазине, потом увидела на соседнем магазине вывеску «Джи Эль Перфьюмс», не смогла удержаться и зашла. Магазин уютный и веселый, выбор замечательный. Ее внимание привлекли старинные флаконы на полках. Такие красивые!

Она купила флакон с гелем для душа в подарок Шерил, а потом опять бродила по старому городу, пока не увидела кафе на уютной площади. Стоял октябрь, но тут было еще достаточно тепло, чтобы сесть за столик на улице. «Как бабье лето в Лондоне», — подумала Эмбер. Она послала Шерил сообщение, что задержится во Франции, на сей раз в Грасе, еще на некоторое время.

Минуты через две ее телефон пискнул.

«С Гаем? Осторожнее, не влюбись в него», — прочла Эмбер эсэмэску и ответила на нее: «Не бойся, не влюблюсь».

Потому, что уже влюбилась.

Телефон Эмбер зазвонил:

— Ангел мой, я закончил все дела. Где ты?

— Сижу на какой-то площади и пью кофе. — Она огляделась в поисках названия улицы, но не нашла. — Я точно не знаю, где это. — И она произнесла ему название кафе. — А рядом цветочный магазин.

— Я знаю, где это. Иду к тебе.

В его голосе слышалась улыбка, веселая, снисходительная. Наверняка в Грасе рядом с каждым кафе есть цветочный магазин.

Она едва успела допить кофе. Гай наклонился, поцеловал ее и сел напротив нее. Ее сердце дрогнуло, когда он ей улыбнулся. Она еще не могла поверить, что он целиком принадлежит ей, пусть и на короткое время.

Гай поставил на стул между ними несколько бумажных пакетов:

— Купил кое-что на рынке по дороге сюда. Так сколько миллионов коробок с туфлями мне придется нести?

— Два пакета. Хотя, возможно, я завтра вернусь в тот магазин и куплю эти дивные ярко-красные…

Он засмеялся:

— Ты действительно туфлефил.

— Наконец заметил? — парировала она.

Когда они вернулись в его квартиру, он начал выкладывать на кухне содержимое своих сумок.

— Хочу приготовить для нас кассероль [6] Кассероль — блюда, приготовленные в специальной кастрюле для духовки. . Ты прости: пока готовится еда, я должен чуть-чуть поработать. А ты можешь тем временем принять душ или ванну или делать что захочешь.

— Ловлю тебя на слове. — Она вздохнула. — Я понимаю, почему ты такой стройный. Целыми днями ходишь по этим холмам. А мои мышцы уже подают протест.

Он засмеялся:

— Ты привыкнешь, ангел мой. А пока пользуйся всем, что есть в ванной.

Эмбер искренне наслаждалась, лежа в теплой ванне, полной мыльной пены. Носом она улавливала доносившиеся до нее запахи чеснока, помидоров и приправ. Гай готовил что-то «а-ля провансаль».

И вдруг она почувствовала запах гари. И он становился все сильнее и сильнее.

— Гай! Что случилось? — крикнула она.

Он не ответил. Тогда она выбралась из ванны, завернулась в банную простыню и открыла дверь ванной. И тут же увидела, что случилось, — из духовки шел дымок. Гай сделал слишком сильный огонь.

Эмбер быстро схватила край простыни и, пользуясь им, как прихваткой, открыла духовку, взяла кастрюлю и поставила ее на плиту.

Гай, сидя к кухне спиной, с наушниками на голове, полностью погрузился в компьютер. Неудивительно, что он не услышал ее. Но как он мог не ощутить запах подгорающей рыбы?

Она выключила газ, подошла к Гаю и положила руку ему на плечо. Он подскочил и снял наушники:

— Извини, я тебя не услышал. Все в порядке?

— Нет. — Она нахмурилась. — Гай, твоя рыба погибла.

Он моргнул: