Кэтти Уильямс - Случайное знакомство

А он очень красив, когда улыбается, отметила Лиза.

— Нет-нет, что вы, ничего подобного мне и в голову не приходило, но… Просто мне кажется, это будет не совсем прилично… — Голос отказался повиноваться ей, трепещущей от страха, как рыба, выброшенная на берег из воды. Лиза всегда гордилась своей выдержкой, выработанной еще в детстве, но тут, за тысячи миль от родной Англии, выдержка подвела ее.

— Какое, к черту, приличие! — рявкнул взбешенный Энгус и, не дав девушке времени вставить хоть слово, приказал: — Дайте мне ключ. Глупо орать друг на друга на улице, когда можно спокойно поговорить обо всем в доме.

Лиза покорно протянула ему ключ и, едва переступив порог, даже не оглядевшись вокруг, сказала с отчаянием:

— Это неприлично — путешествовать на яхте с вашими друзьями и вами, ведь мы практически не знаем друг друга…

— Как вам коттедж? — неожиданно спросил Энгус, отойдя от окна, за которым сгустилась бархатно-черная тропическая ночь.

— Отлично. Просто превосходно, — глубоко несчастным голосом ответила Лиза.

— У вас ведь никогда не было настоящих каникул, Лиза, — нежно и ласково сказал Энгус тоном, каким говорят с ребенком, причем ребенком неразумным, плачущим, просящим, чтобы его взяли на руки и убаюкали, уверив, что все будет хорошо, все страхи уже позади. — Когда я решил приехать сюда, то тут же подумал о вас. Отбросьте все ваши принципы и побудьте эти две недели самой собой — свободной, раскованной. Отдохните и насладитесь отпуском. Да в каком мире вообще вы живете?

— Вы пригласили меня из жалости, — Лиза выплеснула подозрения, мучившие ее со времени получения письма.

Пожав плечами, он сунул руки в карманы.

— Отчасти и из-за этого.

— Не отчасти, жалость была основной причиной приглашения, только попробуйте отрицать это! — Обиженно поджав губы, она почувствовала, как от гнева и унижения из глаз брызнули слезы.

— Да, я сочувствовал вам, узнав, что вы еще ни разу не были за границей, и решил искупить свою вину за испорченный отдых. Разве это такое уж большое преступление?

Лизе вдруг так захотелось ему поверить! Его слова звучали настолько убедительно и разумно!.. Она вздохнула и внезапно почувствовала себя неимоверно усталой.

— Нет, конечно, это не преступление. Но вы должны понять, что…

— …что вы просто трусиха.

— Может, прекратите перечислять мои недостатки? — сердито попросила Лиза. — Я и сама их все знаю.

Энгус снисходительно улыбнулся, по-прежнему не сводя с нее глаз.

— Вы просто напуганы перспективой провести две недели в обществе незнакомых вам людей.

— А вы не испугались бы на моем месте?

— Нет.

— Ну, а я — не вы, и придется с этим смириться и терпеть общество трусихи две недели подряд! — с вызовом провозгласила Лиза, но, увидев, что Энгус направляется к ней от окна, у которого он стоял, едва совладала с внезапным желанием убежать от него в самый дальний угол комнаты.

— Так-то лучше, — растягивая слова, почти что промурлыкал он, подходя к Лизе.

— Что именно лучше?

— Лучше будьте вспыльчивой сумасбродкой, чем унылой занудой. Ну, а теперь насчет завтра, — продолжал он как ни в чем не бывало. — Обычно мы завтракаем в своих домиках. Это гораздо удобнее, чем одеваться, причесываться и идти в ресторан. Все собираются на яхте к двенадцати тридцати. Мы за вами зайдем, если, конечно, вы не предпочтете собственноручно связать плот и отправиться в круиз в одиночку.

— А сколько всего будет людей? — нахмурившись, спросила девушка.

— Шестеро, считая нас с вами. Один из моих заказчиков, который по совместительству еще и близкий мой друг, с женой и дочерью и моя так называемая кузина.

— Как это — «так называемая кузина»?

— Мы состоим в родстве, но, по сути дела, такие дальние родственники, что считаем друг друга просто хорошими друзьями.

— Понятно.

— А вы все еще не ответили на мой вопрос, — коварно напомнил Энгус.

— Какой? — испуганно переспросила Лиза. Усмехнувшись, он поднял глаза к потолку и преувеличенно тяжело вздохнул.

— Бог мой, женщина, вы что, специально тянете время?

— Так о чем был вопрос?

— В каком мире вы живете? Ясно лишь одно — точно не на планете Земля.

— Ну и комплимент! — возмутилась Лиза, покраснев.

— Я сказал чистую правду! — со смягчившей его лицо усмешкой оправдывался Энгус — Вы же сами сказали, что часто витаете в облаках!

Неужели он запомнил каждое слово, сказанное ею три месяца назад в больнице?

— Итак, встретимся завтра на яхте, — с милой улыбкой ответила она, игнорируя усмешку Энгуса, действующую ей на нервы не меньше, чем утешающе ласковый тон, которым он говорил с ней.

— Превосходно, — заметил Энгус и подробно объяснил, как пройти к яхте, но потом все же еще раз поинтересовался, не желает ли она, чтобы он за ней зашел сам, и, получив отрицательный ответ, улыбнулся и ушел.

Закрыв за Энгусом дверь, Лиза рухнула на постель и задумчиво оглядела стоящий на полу чемодан. Зачем она приехала? Что на нее нашло, когда она принимала это решение? Пожалуй, она просто захотела отдохнуть от скучной, серой и такой однообразной жизни, которую создала сама. Ее родители — неутомимые бродяги, исколесившие почти всю Англию, подстрекаемые неудержимой страстью к путешествиям, — только бы приветствовали решение дочери. Но почему, почему же ее так гложут сомнения? Скорее всего, из-за одежды, отнюдь не являющейся последним писком моды, да и до сдержанной элегантности ей далеко. А нескольких совершенно необходимых в этих местах вещей у нее и вовсе нет.

Итак, она на Антильских островах, гостья человека, при виде которого моментально проявляется вся ее робость и нервозность, — человека, испытывающего к ней только жалость и считающего, что ей жизненно необходима небольшая встряска, чтобы она открыла глаза и поняла, в каком мире живет. И такой встряской для нее будет путешествие на яхте.

Ее родителей подобная перспектива привела бы в восторг, но не ее. Да, Энгус прав — она боится. Но понять, чего именно она боится, он не сможет и через миллионы лет, потому что ее страшит все незнакомое, а для подобных ему людей незнакомое — вызов их воле и решительности.

А для нее, Лизы Фримен, продолжала размышлять девушка, стоя под душем и яростно намыливаясь, все незнакомое связано с волнением, усугубленным робостью. Ей было тяжело постоянно менять школы, дома, встречаться с новыми людьми. Неизведанное стало для нее синонимом страшного, и последние годы она всячески старалась избегать этого.

Но вот судьба вновь толкает ее в неизвестность. Что ждет ее впереди? Лиза не знала.

На следующее утро после завтрака, который Лиза, как и посоветовал ей Энгус, заказала в комнату, она отправилась на пляж, облачившись в черное бикини и захватив с собой полотенце и масло для загара.