Дикси Браунинг - Любовь старой девы

— Аврора, сливки? — предложила Маделин Бэнкс.

— Ох да, пожалуйста! — Ошеломленная неожиданно простым вопросом, Рори пододвинула свою только что наполненную чашку и заляпала всю фамильную льняную скатерть. Закрыв глаза, она вообразила, что вдруг стала невидимой. Эта оплошность еще две недели будет ее угнетать.

Хорошо бы оставалось три недели. А еще лучше — три года!

— Чарлз, — пробормотала она, собравшись с духом и решив уйти, — ты не будешь возражать, если…

— Я решила, что прием мы устроим в клубе. Завтра здесь будет Эва и возьмет это дело на себя, хотя я должна сказать, Аврора, вы непростительно все оставили на последний момент. Из нас выжмут все, что смогут. В конце концов, имя Бэнксов в нашем обществе чего-то стоит. Чарлз, в церкви органистом все еще Моуден? Я хочу, чтобы она играла на свадьбе. Но я не считаю, что при таких обстоятельствах нам нужен солист. Ведь, в конце концов, это у тебя не первая свадьба.

Рори убеждала себя, что она получила то, чего желала. Уклонялась от решений, касающихся этого дела, и сейчас тоже не должна вмешиваться. Она сама все выпустила из рук. Так что терпи, дорогая.

Когда в монологе Маделин Бэнкс наступила пауза, Рори встала и осторожно поставила свою прозрачную фарфоровую чашку, еще раз ужаснувшись кофейным пятнам на скатерти.

— Боюсь, что мне надо идти, — пробормотала она и выжидательно взглянула на жениха.

— Чарлз, помнишь, я писала тебе, что у меня в сентябре кончается лицензия? У меня тяжелые сомнения, стоит ли возобновлять ее. Я серьезно озабочена… — Маделин Бэнкс прервала фразу и посмотрела на Кейна. — Дорогой, тебе не трудно будет проводить мисс… ммм… Хаббард домой? Приятно было посидеть с вами, Аврора. Отныне мы будем часто видеться, но сейчас у вас утомленный вид. Уверена, что Чарлз простит вас. Мы с сыном тут немного поговорим, скоро ему нужно вернуться в офис.

— Нет нужды провожать, это же только через кусты, — пробормотала Рори.

Кейн схватил ее за локоть, крепко впившись пальцами, и потащил к парадной двери. Ни один не проронил ни слова, пока они не остановились у ее дома, в густой тени большого дуба.

— Рори, я хочу извиниться за…

— Кейн, отпустите руку, мне больно.

Он моментально ослабил хватку, но локоть ее не выпустил. Мимо них прогремел грузовик. Двое мальчишек с воплями носились взад и вперед на велосипедах. Рори была на грани слез, хотя что, собственно, случилось? И вроде бы Кейн чувствовал себя не лучше.

Он поднял руку и провел пальцем по нежному изгибу ее щеки.

— Простите, — тихо проговорил он. — За очень многое. Я только теперь начинаю понимать, как я виноват перед вами.

Легкое прикосновение его пальца все еще жгло ей кожу. Рори растерянно молчала. Ей пришлось собрать все силы, чтобы не броситься в теплые участливые объятия, надеясь остаться в них на всю жизнь.

— Это не ваша вина, — проговорила она, даже не зная, что имеет в виду. Ведь все ее огорчения никак не относятся к шаферу Чарлза.

Он поцеловал ее. Рори едва не потеряла равновесие от неожиданности, когда его широкий, чуть кривой рот коснулся ее губ. Интересно, подумала она, какое у него сейчас ощущение от ее губ, что он чувствует, прижавшись к ее телу, такой сильный, теплый и волнующий? Ей чуть-чуть хотелось, чтобы Чарлз сейчас увидел ее и обвинил…

Ох, что он делает, как это страшно и удивительно!

Она отвела глаза, ошеломленная собственным состоянием, надеясь, что Кейн поцеловал ее просто так и в следующую минуту забудет. И еще больше надеясь, что нет, не забудет. Что будет снова целовать…

На глаза чуть не навернулись слезы, когда он поднял ей подбородок и заглянул в глаза, — показалось, будто он читает все ее постыдные секреты. Медленно взгляд его блуждал по лицу, заставляя ее остро чувствовать каждый свой изъян. Она открыла рот, чтобы запротестовать, но не успела издать и звука, как снова ощутила его губы на своих.

Поцелуй был сначала легким и нежным, как и первый. Томительным, как летний полдень, приятным и успокаивающим. Потом Кейн застонал. Его руки крепче прижали ее, рот крепко захватил ее губы, и, раньше чем Рори поняла, что случилось с ней, это случилось.

В одно мгновение она лишилась сил для стыда, злости и, конечно, страха. Рори почувствовала удар его языка, вкус дразнящего, чуть ощутимого аромата кофе и чего-то еще неразличимого. Колени у нее превратились в желе. Ее целовали и раньше, по меньшей мере, полдюжины разных мужчин. Но ни с одним из них такого не было.

Руки Кейна гладили ей спину и все крепче прижимали к груди, к плоскому животу. Внешний мир сузился для нее до каких-то неясных, прерывистых ощущений: жара, влажность, ленивое жужжание насекомых, суховатая сладость запаха петуний… Зато вдруг встрепенулось и ожило другое, неизведанное чувство. Будто она проспала все тридцать лет и вдруг проснулась от удара грома. Ее пальцы запутались в тепле его густых волос, уже не оставалось никаких сомнений, что она не просто разрешила, чтобы это случилось с ней, но сама была страстным участником случившегося.

Прерывисто дыша, Кейн наконец оторвался от ее губ. На лице у него застыло какое-то потерянное выражение. Взгляд Рори расслабленно утопал в глубине его теплых кофейно-карих глаз, потом скользнул по его губам, и у нее мелькнула мысль, что его обычная кривая усмешка пропала.

— Кейн, я… — Она не знала, что сказать, но понимала, что говорить безопаснее, чем молчать.

— Да, я тоже. — С настороженным видом он отступил назад и, ни слова не говоря, повернулся и исчез за кустами.

Рори проводила его взглядом, пока он не скрылся из виду, и, словно лунатик, вошла в дом. Не замечая горы коробок, которые побросала на софу перед ленчем, она сняла туфли и прошла в дальний конец дома.

Было душно, но ей даже не пришло в голову включить вентилятор. Рассеянно опустилась она в плетеное кресло-качалку, которое привезла с собой из Кентукки. Прямо за окном пчела гудела над кустами вербены, а она невидящим взглядом смотрела на жалюзи.

Неужели она окончательно сошла с ума?

Кейн поцеловал ее. Дважды. И она не только позволила, но и сама целовала его. Потрясенная испытанным чувством, она попыталась направить мысли в менее опасное русло, но они все время возвращались к… поцелую.

Почему от поцелуев Чарлза она ничего подобного не ощущала? Потому что Чарлз никогда не целовал ее так, как Кейн.

Почему? Потому что ее не тянуло так к нему? Или потому что его не тянуло так к ней?

Любопытно! Ведь она собирается выйти за этого человека замуж. Или нет? Конечно, их тянет друг к другу! Чарлз, очевидно, достаточно опытен, чтобы знать, куда подобные поцелуи могут завести, он просто не хочет тревожить ее заранее.