Николь Бернем - Влюбленная в принца

— Хорошо. Давайте что-нибудь спланируем на сегодня.

— Если вы не против. — Надо надеяться, она не воспринимает время, проведенное с ним, как обязанность. Хотя ему показалось, что ей пришлось собрать всю силу воли, чтобы принять его предложение. Почему бы это?

— Конечно, не против. Вы что-то придумали?

— К несчастью, занятия под открытым небом неосуществимы, — немного помолчав, сказал он. — Вероятно, мы-можем повести их в музей?

— Где много публики. Вы не думаете?..

— Возможно. Но, похоже, музей не так привлекателен для репортеров, как зоопарк. Меньше условий, чтобы делать снимки.

— Гм… Дженнифер как-то упомянула, что учила Артуро играть в шашки. Может быть, мы найдем новую игру и будем учить их? Что-то забавное для дождливого дня. — Пиа поерзала на стуле. — Кажется, догадываюсь, чего они хотят больше всего. Просто провести день с вами. Ничего обязательного, просто свободный день. Можно поболтать, побегать. И ничего организованного, вроде посещения зоопарка или музея. — Глаза у Пиа лукаво заблестели. — Кстати, я намерена учить вас пользоваться сокращениями в английском языке.

Он озадаченно смотрел на нее. Она только что прояснила проблему, которая возникла у него с сыновьями. Лукреция всегда оставляла ребятам много свободного времени. Они сидели в детской и вроде бы ничего особенного не делали. Или просто гуляли в дворцовых садах. Но после смерти Лукреции, желая показать мальчикам, что для него забота о них важнее государственных обязанностей, он составлял расписание на каждую минуту, которую они бывали вместе. И хуже всего то, что почти все время в таких случаях они проводили на публике.

При всем желании он мог уделить им ограниченное время, поэтому чувствовал, что должен использовать каждую секунду. Но, вероятно, спокойный досуг, личный, не спланированный, — это то, о чем они мечтают.

— Простите. — Мягкий голос Пиа прервал его мысли. — У вас великолепный английский. Нехорошо дразнить вас из-за этого. И по правде говоря, мне не стоит вмешиваться в дела ваших детей. Я ничего о них не знаю, и мне лучше пореже открывать рот. Я всегда лезу…

— Нет, я ценю вашу… — он помолчал, стараясь найти правильное слово, и чуть спустя закончил: — …искренность. Фактически… — Он встретил ее озабоченный взгляд и поспешно договорил: — Я убежден, что вы правы. День без специального расписания может быть очень интересным.

Их разговор прервал слуга. Он убрал тарелки и заменил пустой кофейник полным, предварительно наполнив чашки. Когда они снова остались одни, принц спросил:

— Какого типа активность нам не следует планировать? — И в ответ на лукавый смех Пиа поспешно добавил: — Английский я могу учить. Но сомневаюсь, чтобы я сумел не планировать. Боюсь, это укоренившаяся привычка.

— Ладно. Я специалист по непланированию. Когда мы работали в лагере Хаффали, Дженнифер составляла расписание на каждый день и следила, чтобы весь лагерь жил по плану. А я только следила по контрольному списку, чтобы было выполнено самое необходимое.

Он откинулся на спинку стула. Никогда бы не догадался, несмотря на ее обычно небрежный вид.

— Зная организаторские способности вашей матери, я думал, что вы тоже отчасти владеете ими.

Пиа стрельнула в него взглядом. Федерико понял, что сказал что-то обидное. Вероятно, Сабрина Ренати критиковала дочь именно за отсутствие таких способностей.

— Вы знаете мою мать?

— Конечно, — ответил он, решив не обращать внимания на некоторую натянутость в ее голосе. — Знаете, наши отцы вместе учились в школе. Когда ваш отец ушел в мир иной, ваша мать открыла свой бизнес. Мой отец одним из первых нанял ее организовать прием.

— Я этого не знала. — Пиа мяла в руках салфетку, потом, поймав себя на этом, сплела пальцы.

Уверена, это помогло ей приобрести хорошую репутацию. Доброе дело со стороны вашего отца.

— Она его заслужила, — заметил Федерико, и он искрение так считал. — Сабрина — одна из самых уважаемых и востребованных в Южной Европе представителей своей профессии. Мой отец и Антонио продолжают пользоваться ее услугами. Между прочим, король надеялся привлечь ее и на этот уикенд. Мы устраиваем ежегодный благотворительный бал в поддержку исследований юношеского диабета.

— Моя мать приедет сюда? — Между ее бровями появилась складка.

— К сожалению, нет. Когда отец говорил с ней, она уже приняла предложение немецкого канцлера устроить в Берлине трехдневный фестиваль. — Федерико коротко рассмеялся. — Не часто бывает, чтобы отец получал отказы. Он был совершенно растерян.

Пиа кивнула, но продолжала сидеть потупившись, с непроницаемым выражением лица.

— Я знала, что на этой неделе ее нет дома, но представления не имела, куда она уехала.

Ее тон удивил Федерико. Похоже, что присутствие — или, напротив, отсутствие — Сабрины в Сан-Римини повлияло на ее решение побыть с Дженнифер.

Пиа подняла голову и посмотрела на него. Ему показалось, что это потребовало от нее волевого усилия.

— Полагаю, король нашел кого-то другого?

— Да, конечно. — Поняв, что эта тема ей не нравится, он показал жестом на дверь. — У мальчиков утром был музыкальный урок. Мы можем пойти посмотреть, не закончился ли он.

Пиа кивнула и привстала, а он добавил:

— Так что мы будем с ними делать?

— Не хотите спросить у них?

— Это не приходило мне в голову. — Он вскинул брови. — Мои родители никогда у меня не спрашивали.

— А вдруг вам понравится их идея?

— Не уверен, что мне нравится эта идея. — Федерико рылся в шкафу Артуро в поисках желтого дождевика и недовольно качал головой при виде беспорядка на полках. Даже горничным не удавалось справиться с разгромом, который устраивали мальчики. Рядом с принцем Пиа примеряла голубой плащ, одолженный у его секретарши.

Федерико наконец заметил желтое пятно в глубине безразмерного шкафа. Выудив плащ, он повернулся к Пиа.

— Мне не кажется правильным, если малолетние члены королевской семьи будут на глазах у публики бегать под дождем. И они могут простудиться.

Пиа удивленно вскинула брови. Затем опустилась на колени, чтобы помочь Паоло всунуть руку в рукав сияющего, будто солнце, дождевика.

— Ребенком вы никогда не играли под дождем? Не шлепали по лужам?

— Вы знакомы с моим отцом, королем Эдуардо? Нет, такие игры он не разрешал. — Федерико с натужной беззаботностью рассмеялся. — И конечно, это не то, что мог бы разрешить я.

— Но, папа, ты же сказал, что Артуро и я можем делать, что захотим! — Паоло с тревогой смотрел на отца.

— Идем, Паоло. Да, папа? — Артуро стрельнул в отца вопросительным взглядом, поспешно надевая ярко-желтые галоши. Он явно хотел убыстрить процесс одевания, пока Федерико не передумал.