Николь Бернем - Влюбленная в принца

— Вам нравится, синьорина?

— Очень красиво, Паоло. — Даже при дожде звук струящейся воды привносил в атмосферу сада такую безмятежность, какой Пиа не ожидала найти в центре делового европейского города. — Но разве папа не говорил, чтобы мы не уходили за фонтан? Почему бы нам не повернуть…

Куда исчез Паоло?

Она посмотрела на тропинку. Как он мог уйти, она же не слышала его шагов по гравию. Но тут раздался всплеск. Повернувшись, она увидела Паоло и окаменела.

— Паоло! Паоло!

Мальчик лежал лицом в воде, плащ парусом вился вокруг него. Руки и ноги не шевелились.

Пиа перепрыгнула через низкий бортик и зашлепала по воде к неподвижному телу. Сердце выпрыгивало из груди.

Господи, пожалуйста, не позволяй ему умереть!

Пиа сама умирала от страха, хотя краешком сознания понимала, что он не мог так быстро утонуть. Она схватила его за ворот плаща. Мальчик поднял голову, засмеялся и, когда она закричала, стал брызгать в нее водой.

— Одурачил! Одурачил! — Лицо его расплылось в улыбке. Глаза сверкали от восторга.

Пиа села прямо в воду и с облегчением закрыла глаза.

— Паоло, ты напугал меня до смерти. Пожалуйста, не делай так больше.

— Разве тебе не смешно? Ты подумала, что я упал?

— Паоло! — раздался грозный рык за их спиной. — Вылезай из воды! Adesso!

Паоло замер. Его явно не обрадовало появление отца, ставшего свидетелем импровизированного плавания. Он стрельнул жалобным взглядом в Пиа и побрел к бортику. Когда он подошел к отцу, лицо его пылало. Строгое выражение лица принца не оставляло сомнений в серьезности его проступка.

— Паоло, ты никогда не должен даже подходить к фонтану.

— Я хотел насмешить синьорину Ренати. — Голос его чуть вздрогнул, но мальчику удалось сдержать слезы.

— Играть в фонтане опасно, а не смешно. Никаких больше фортелей. Capisce?

— Прости, папа, я был плохой. Я больше не буду. — Мальчик шмыгнул носом и убрал с лица мокрые волосы.

— Хорошо. Спасибо. — Принц коснулся мокрой головы сына. — Ты простудишься, ведь ты совсем мокрый. Игры под открытым небом на сегодня окончены. Нам надо переодеть тебя в сухое.

— Мы должны идти во дворец?

Федерико только слегка вскинул брови, и все протесты стихли.

— Папа! — послышался раздраженный голос Артуро. — Меня ты не нашел!

— Значит, ты отыскал очень хорошее место, чтобы спрятаться, — похвалил сына Федерико. — В следующий раз облегчи мне задачу. Я не так ловок в этой игре, как ты.

Раздражение сменилось у Артуро смехом. Федерико повернул обоих мальчиков в сторону дворца.

— Пора снять мокрую одежду. На сегодня приключений хватит.

— А можно мы посмотрим «Загадку колокольчика»? — попросил Паоло.

— Нет, папа! Я хочу «Могучие рейнджеры»! — схватив отца за руку, запротестовал Артуро. — Утром ты обещал мне.

— По-моему, поскольку вы оба не слушались меня, телевизор придется отменить. Может быть, завтра.

Мальчики что-то проворчали, но почти беззвучно. Федерико повернулся к Пиа, его взгляд смягчился, он предложил ей руку. Она оценила его помощь, когда выходила из фонтана на относительно сухую гравийную тропинку. Рука была твердой и надежной.

— Я искренне сожалею, Пиа. Я не думал, что Паоло… Он же знает. Не понимаю, что на него нашло.

Ему не хватает внимания, если я правильно догадалась, подумала Пиа.

— Все в порядке. Я давно не окуналась в фонтан.

На долю секунды он поколебался, потом отвел выбившуюся прядку с ее лица. Мурашки побежали у нее по телу.

— Вам вовсе не обязательно было окунаться в фонтан. — Он вскинул лицо к небу. — Сырости и от дождя хватает.

— Дождь — это совсем не плохо. Весь сад пахнет свежестью.

— К сожалению, у меня нет времени часто приходить сюда… одному. — Голубые глаза встретились с ее зелеными. Воспоминание об их поцелуе в больнице лишило ее дара речи. Он быстро коснулся рукой ее щеки и отступил назад. Будто решил, что и такая близость может быть слишком опасной. Потом кивнул в сторону сыновей — дескать, лучше догнать юное поколение.

Они шли рядом по тропинке следом за промокшими мальчиками. Пиа пыталась не думать о том, какое восхитительное чувство она пережила, когда ее холодная рука лежала в его большой и теплой.

А если бы он увел ее под дерево и поцеловал, как в больнице… От одной только мысли об этом она почувствовала невероятное возбуждение.

Хватит! Разве не предполагалось, что сегодня она излечится от своей неразумной страсти к этому мужчине?

— Нынче у меня хороший день, несмотря на поведение мальчиков. — Федерико покосился на нее. Вдали уже виднелись двери дворца. — Лукреция и я никогда не играли здесь с детьми. Этим всегда занимались няни. Теперь я понимаю, что это была ошибка.

Его слова удивили ее.

— Из рассказов Паоло у меня создалось впечатление, что Лукреция играла с ним в прятки. Она показала ему место под деревом, где можно спрятаться. — Улыбаясь, Пиа добавила: — Кстати, вы бы пришли в восторг, если бы подсмотрели.

— Это часть игры, — улыбнулся он в ответ. — Но я не верю, чтобы Лукреция играла с ними в саду. Это не… — Он сделал паузу, подбирая правильное слово. — Это не в ее стиле. Она предпочитала читать или играть с мальчиками в спокойные игры в помещении.

— Тогда для них это, наверное, приятная перемена. — Она надеялась, что ее замечание достаточно дипломатично. Если Паоло прибегает ко лжи или по меньшей мере фантазирует, будто играл в саду с матерью, значит, ее смерть глубоко поразила маленького мальчика. Больше, чем полагал Федерико. И разве об этом не говорит то, что он попросил ее быть его новой мамой?

— Думаю, вы читаете некоторые газеты Сан-Римини? — неожиданно спросил принц.

Что скрывается за этим вопросом?

— Время от времени. Когда бываю в Сан-Римини. В парикмахерской или в тому подобных местах. Но привычки нет. — Она стрельнула в него взглядом. — А почему вы спрашиваете?

— Тогда вы знаете, что меня часто называют Принц Совершенство.

Ей с трудом удалось подавить усмешку. По его лицу видно, что ему не нравится это прозвище. Вот удобный момент внести беззаботность в их разговор.

— О да, — насмешливо начала она, — я раза два видела это прозвище в газете. Его связывали с вами. Или со Стефано? Стефано — Принц Совершенство? — Пиа сделала вид, будто задумалась, потом покачала головой и спросила: — Вы уверены, что прозвище относится к вам?

Она показала взглядом на его облепленные грязью туфли и слаксы и попыталась не смеяться, заметив, что он притворяется огорченным.

Федерико не выдержал и так громко расхохотался, что дети даже оглянулись на них. Пиа с удовольствием смотрела на принца: наконец-то он расслабился хоть немного. Он представал перед миром какой-то ходульной фигурой. Но она верила, что за этой ходульностью скрывается и чувство юмора, и нежное сердце.