Хелен Брукс - Сказка только начинается

— Как звали этого твоего студента, Анни? — холодно продолжал Хадсон. — И какого черта ты не объяснила мне все сама, а свалила грязную работу на отчима? Почему не призналась, что уже помолвлена? Ты ведь не вернулась в Шотландию, верно? Просто исчезла!

— Я уехала в Лондон, — с трудом проговорила Марианна.

— А Хардинг — это фамилия твоего дружка? — сухо спросил он.

— Нет, я не вышла замуж, — тихо, невыразительно ответила Марианна. — Просто сменила фамилию. В Лондоне «Хардинг» звучит лучше, чем «Макбрайд».

— Не вышла замуж?

Хадсон впился глазами в ее лицо, но Марианна заставила себя не поворачиваться. Невидящим взглядом она смотрела прямо перед собой, на напоенную солнцем улицу, заполненную мужчинами в восточных одеяниях, женщинами в чадрах и галдящими детьми. Все это казалось ей нереальным, как сон.

— Но я думал… — Он помолчал, затем спросил намного мягче: — Это как-то связано с той автокатастрофой?

— Ты знаешь о катастрофе? — Марианна обернулась, но ничего не смогла прочесть на смуглом чеканном лице. — Откуда? — «От Шотландии до Америки не близко», — подумала она.

— Случайно, — коротко ответил Хадсон. — Ты не приехала на похороны матери и отчима. Почему?

— На то были причины. — Этой темы лучше не касаться: слишком горячо. — Послушай, Хадсон, все уже в прошлом. Может быть, прекратим этот разговор? И куда, в конце концов, мы едем? — нервно спросила она, заметив, что дорога уже бежит вверх по крутому незнакомому холму. — Мне нужно вернуться.

— Я приглашен на вечер к друзьям. — Он, несомненно, предугадал ее реакцию и заметил сухо: — Чем ты так удивлена, Анни? Да, у меня есть друзья. Трудно поверить?

— Разумеется, нет, — так же сухо ответила она. — А твои друзья не удивятся, когда ты появишься на пороге с какой-то непонятной особой?

— Ты слишком строга к себе, — насмешливо заметил он. — Я бы назвал тебя «необычной», но «непонятная», на мой взгляд, слишком сильно сказано.

— Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать! — воскликнула Марианна. Господи, еще минута — и она его ударит!

— Итак, замуж ты не вышла. — задумчиво повторил Хадсон. — Куда же направилась после того, как сбежала от меня?

— Я сказала, в Лондон, — коротко ответила она.

— Сменила имя и порвала все связи с родными — настолько, что даже не приехала на похороны родителей. — Он говорил негромко, словно обращаясь к самому себе. — Почему же два года спустя ты написала французской тетушке? — вдруг резко спросил он.

— Откуда ты знаешь… — Марианна, побледнев, осеклась на полуслове. — Так ты знал, что я буду здесь? Это не совпадение!

Конечно, вспомнилось ей: ведь сегодня за обедом он назвал ее Марианной Хардинг.

— Ты не ответила на мой вопрос, — напомнил он с прежней бесстрастной усмешкой.

— А ты не ответил на мой! — взорвалась Марианна. Она была напряжена, как сжатая пружина, и каждое слово Хадсона заставляло ее сжиматься еще больше. — Ты прекрасно знал, что я буду здесь, в Танжере! Верно? Ты все это спланировал!

— И ты воображаешь, что я стал бы гоняться за тобой по всему свету? — поинтересовался Хадсон, и в тот же миг со жгучим унижением Марианна вспомнила рыжую красотку. Да, разумеется. Ведь Хадсон был здесь с ней.

— Нет, я не это имела в виду.

Сейчас она и сама не смогла бы сказать, что имела в виду. И неудивительно: Хадсон обладал поразительной способностью сбивать собеседника с мысли и вызывать в нем нежелательные эмоции. Эту способность Марианна испытала на себе. Со дня ее бегства прошло два года, но она не могла заставить себя даже взглянуть на другого мужчину. Если бы он об этом узнал, как бы смеялся над ней!

— Вот и прибыли.

Проехав сквозь арку, покрытую тонкой, словно кружевной, резьбой, автомобиль вкатил в просторный двор. Белоснежный дом в мавританском стиле, несомненно, принадлежал очень богатой семье. В воздухе витал сладкий запах банановых цветов, бугенвиллеи и других тропических растений. Перед домом журчали несколько фонтанов. Все вокруг дышало миром, покоем и безмятежной красотой.

— Моего друга зовут Идрис, — негромко сказал Хадсон, останавливая машину. Шум мотора смолк, и в нагретом воздухе раздавался лишь плеск фонтанов да жужжание насекомых. — Его быт устроен по-европейски, но сам он — бербер до мозга костей, и гордится этим. Он пригласил меня на ужин.

— Но…

Марианна тщетно пыталась собраться с мыслями. Ей казалось, что властью Хадсона она перенесена в другой мир, где вместо привычных правил логики и разума действуют какие-то совсем другие законы.

— Я не могу, Хадсон, они же меня не знают. Это не принято…

— Я говорил, что приеду с подругой. — На мгновение его сверкающий взгляд скрестился с ее зелеными глазами, в которых плясали тревожные золотые искорки. Затем Хадсон вышел из машины и с кошачьей грацией двинулся к пассажирской дверце.

«С подругой? Конечно, он имел в виду рыжую», — думала Марианна, и паника в ее душе сменилась жгучей ревностью. Почему же она не приехала? Заболела? Или, может быть, они поссорились? Но и это не объясняет, почему он вдруг решил взять с собой Марианну.

— Пойдем, — ворвался в ее смятенные мысли глубокий звучный голос. Хадсон протянул ей руку и помог выйти. Его прикосновение обожгло Марианну огнем.

«Этого не может быть, — думала Марианна, стоя посреди двора под палящим марокканским солнцем. — Это сон, какое-то сумасшествие!» Она должна была бы сейчас ужинать в отеле, в привычной компании и знакомой обстановке, а вместо этого…

— Хадсон, пожалуйста…

Хадсон презрительно сузил глаза.

— «Хадсон, пожалуйста»! — безжалостно передразнил он ее. — Я не раз слышал от тебя такие слова — помнишь? «Хадсон, о, Хадсон, пожалуйста…» Когда я целовал тебя, держал в объятиях. Скажи, Анни, хорошо ли тебе было с тем английским студентиком? Ты чувствовала то же, что и со мной?

— Ты делаешь мне больно! — Она попыталась выдернуть руку.

— Правда? — Он немедленно отпустил ее. — Так я и хочу сделать тебе больно, моя непостоянная маленькая сирена. — Эти слова он произнес так небрежно, что до Марианны не сразу дошел их страшный смысл. — Я хочу, чтобы ты страдала так же, как страдал я два года назад. Не физически — это было бы слишком легко, слишком просто! Я хочу пробраться в твое сердце, как ты пробралась в мое, и медленно, капля за каплей, выпить из тебя жизнь — как ты поступила со мной! Я, кажется, тебя шокировал? — вежливо поинтересовался он.

Марианна смотрела на него, не в силах произнести ни слова.

— Ну, мы с тобой цивилизованные люди, — улыбнулся Хадсон — если только можно было назвать улыбкой этот угрожающий оскал. — Цивилизованные люди играют друг с другом, развлекаются, порхают от одного партнера к другому.