Синди Джерард - Заповедник любви

— Все эти годы я не мог забыть, как ты смотрела на меня в тот вечер, как приятно было тебя обнимать. Я не мог забыть твой запах, вкус твоих губ — я мечтал ощутить их снова целых двенадцать лет.

— А сам даже не узнал меня, когда приехал.

— Ты очень изменилась, сама знаешь. К тому же у меня было серьезное дело, которое занимало все мои мысли.

Неожиданно Тоня похолодела от отвратительной догадки:

— Если все это ради контракта…

— Стоп. Не продолжай. — Уэб снова приподнялся на кровати и заглянул Тоне в глаза: — Признаю, вначале все было только ради контракта: кормление медведей, дрова, обед. Мне нужно было во что бы то ни стало уговорить тебя. Ты спросишь, по-прежнему ли мне нужна твоя подпись, и я отвечу: да, очень.

Тоня тихо вздохнула, не сказав ни слова.

— Но это, — Уэбстер наклонил голову и запечатлел на ее губах долгий нежный поцелуй, — это только ради нас с тобой и того личного дела, которое я не могу закончить вот уже двенадцать лет.

— Ты действительно помнил обо мне? — удивленно спросила Тоня.

Уэб улыбнулся ее недоумению. Как трогательно, что она не осознает свою невероятную сексуальную привлекательность!

— Конечно. Я пообещал себе, что, если снова встречу тебя, обязательно поцелую — просто чтобы убедиться, что волшебство того поцелуя на заднем сиденье такси мне просто пригрезилось.

Тоня затаила дыхание.

— И что, убедился?

У нее зачастило сердце, когда Уэб прижался губами к ее маленькому уху и еле слышно прошептал:

— Ты действительно волшебница.

Когда Уэб открыл глаза, было уже светло. Последнее, что он запомнил, засыпая, — это шелковистая кожа, страстные вздохи и разгоряченное женское тело.

Утром все выглядело иначе. Он перевернулся на спину, провел рукой по небритому подбородку и подумал, что нежная кожа вряд ли обрадовалась встрече с такой щетиной прошлой ночью.

Тайлер взял себе за правило никогда не оставаться у женщины до утра. Он старался избегать таких женщин, которые стали бы предлагать остаться, выпить кофе, выяснить отношения, поговорить по душам. Но на этот раз выбора не было.

Отогнав навязчивые мысли, Уэб встал с кровати, потянулся и вдохнул запах свежесваренного кофе.

Какая она все-таки умница!

Он нашел на полу свои плавки, надел их и выглянул в окно. Хозяйки нигде не было видно. Уэбстер налил себе кофе, с удовольствием сделал большой глоток и задумался о том, что бы это значило. Может, она скрылась с глаз долой, потому что, как и он, боялась утренних разочарований? Вряд ли. На нее это совсем не похоже.

Уэб задумчиво уставился на закрытую дверь. Милая, славная Тоня, с потрясающим телом и бархатистой кожей, так бурно отвечала на малейшую ласку, что было сразу видно: ей совсем не привычны мужские прикосновения. Ее реакция была такой искренней, что у Уэбстера от нежности дрогнуло сердце.

С одной стороны, было необыкновенно приятно оказаться первым мужчиной, открывшим женщине подлинные радости секса. Но с другой — так может рассуждать только пресытившийся донжуан. Все-таки Уэб правильно все понял двенадцать лет назад — такая девушка создана для долгих отношений. А он — нет.

— Что ж ты не думал об этом раньше, когда тащил ее в постель? — пробормотал он вслух, внезапно осознавая всю сложность положения. — Черт, надо же было так влипнуть.

Неважно, подпишут они договор или нет, — все равно каждый пойдет своим путем.

— Надеюсь, она не будет сильно переживать о случившемся, — мрачно сказал себе Уэб, вставая под горячий душ.

Он меньше всего на свете хотел бы причинить боль этой женщине. Но теперь уже ничего не поправить. Его начинало трясти при одной мысли о постоянной связи. Ни к чему хорошему это не приведет. В его семье всегда так получалось. Дед был женат на бабке пятьдесят лет, но при этом содержал целый гарем любовниц. Отец оказался немногим лучше, он не хранил верности ни одной из своих четырех — или, может, пяти? — жен. Рано или поздно он разводился с ними. Или они с ним, теперь уже и не вспомнить. И мать Уэбстера не отставала от отца, меняя мужей как перчатки.

Так что неспособность хранить верность в браке была заложена в генах Тайлера. У него было много женщин, но ни с одной не возникло желание соединить свою судьбу и быть только с ней. Он не создан для семьи. Или это семья не создана для него?

Уэб выключил воду в душе и услышал, как дверь хижины открылась и снова закрылась. Он вытер влагу с маленького зеркала и с ненавистью посмотрел на свое отражение. Еще вчера все казалось простым и логичным, а сейчас вызывало раздражение.

— Значит, ты не хотел причинить ей боль, так, красавчик? Может, тебя заставили?

Уэб намазал лицо пеной и начал бриться. Наверное, Тоня сейчас думает о том, что произошло между ними ночью, что будет дальше. Но проблема заключается как раз в том, что дальше ничего не будет, у них нет общего будущего, и совершенно непонятно, как, черт подери, сказать такое, глядя ей в глаза?

Тоня услышала, что в душевой течет вода, и вздохнула с облегчением — есть время подумать. У нее не было возможности привыкнуть к утренним встречам после ночи страстной любви, да и такого партнера, как Тайлер, раньше никогда не было. При этом воспоминании девушка покраснела до ушей и снова почувствовала жар внутри. Неужели она действительно оказалась в постели с самим Уэбом Тайлером, занималась с ним любовью? Только можно ли это назвать любовью? У него, конечно, большой опыт, вот и все. Он знает, как доставить женщине удовольствие. Для него это был просто секс…

Но зато какой!

При этой мысли Тоне захотелось вновь оказаться в объятиях Уэба, ощутить на губах его поцелуи. Он действительно опытный мужчина — ни с кем другим она никогда не кричала в постели. Никто раньше не называл ее красавицей. Никто не целовал ее так…

Но при свете дня собственное поведение показалось Тоне просто глупым.

Глупо было полюбить этого человека двенадцать лет назад, глупо лелеять все эти годы надежду в своем сердце. Еще хуже — упасть при первой же встрече в его объятия, повинуясь нежному взгляду карих глаз. И уж совсем недопустимо было бы влюбиться в него снова.

К счастью, этого не произошло, сказала себе Тоня без особой уверенности.

Девушка подошла к раковине вымыть руки, в это время открылась дверь душевой и зазвонил телефон! От неожиданности Тоня подпрыгнула — телефон не работал уже несколько дней. А может, появление Уэбстера пробудило воспоминания о прошлой ночи?

— Алло, дом Чарли Эриксона.

— Привет, малышка.

Судя по грубоватому голосу, который напоминал далекие раскаты грома, Чарлз чувствовал себя гораздо лучше, чем в прошлый раз.

— Чарли, — радостно закричала Тоня, хватая трубку обеими руками, — как ты?