Кэрол Грейс - Замуж за шейха

Часы отсчитывали минуты. Четыре часа, четыре тридцать. Жара усиливалась, а вместе с ней и влажность, пока воздух не превратился в сплошное влажное одеяло. Казалось, достаточно еще одной капли, чтобы разразился ливень.

Ритуальная церемония началась ровно в пять часов. Родители Бена постарались превратить ее в торжественное и незабываемое празднество. Чтобы защитить участников от палящего солнца, специально был построен восьмиугольный шатер из бело-голубого шелка. Пол был выложен мозаичной плиткой. Старый шейх выглядел очень представительным в традиционном арабском наряде, включая алую феску с черной кисточкой. Он обнял Бена за плечи и что-то сказал ему по-арабски, тот рассеянно ответил.

Эмили была прелестна в своем свадебном платье. Самая красивая из всех присутствующих жен, самая красивая из всех жен вообще. И она была его, Бена, жена. Он не мог отвести от Эмили глаз. Он крепко держал ее за руку, а прикосновение кружев ее платья казалось ему нежнейшей из ласк. На Бена нахлынули воспоминания об их свадьбе — обеты, поцелуй. Маленький оркестр заиграл национальные мелодии. Сердце Бена билось все быстрее по мере приближения их очереди.

Он видел, как бледна Эмили под золотистым загаром. Он крепче сжал ее руку, волнуясь, как никогда в жизни, — боялся, что лживые слова застрянут у него в горле, как кость, пусть даже эта ложь во благо, как он считал.

Наконец настал их черед. Бен произнес слова брачного обета сначала по-арабски, затем повторил по-английски. Он поклялся любить Эмили вечно, она поклялась в том же самом. И вдруг наступило прозрение — Бен понял, что больше не лжет, не притворяется. Он хочет, чтобы Эмили осталась с ним навсегда. «Пока смерть не разлучит нас» .

Словно тяжеленный груз упал с его плеч. Ему хотелось смеяться, кричать о своих чувствах, может, даже запеть! Он поцеловал Эмили со всей страстью, накопившейся в нем за прошедший месяц мучительного одиночества. И снова, как в день их венчания, он почувствовал волну дрожи, прокатившуюся по ее стройному телу. В ее глазах стоял немой вопрос. Много вопросов. Бену захотелось немедленно рассказать ей обо всем, просить, молить остаться его женой навсегда, разорвав на мелкие клочки злосчастное соглашение.

Заключительным аккордом церемонии стали сотни голубей, выпущенные в небо. Все стали поздравлять друг друга, обниматься, целоваться. Одна из тетушек оторвала от него Эмили, и Бену показалось, что он лишился руки или ноги. Нет, он лишился сердца. Он поискал жену глазами и увидел, что ее окружили тетушки и сестры, осыпая солью и рисом, как принято в его стране.

Затем были танцы, и снова Бен был разлучен с Эмили, поскольку мужчины танцевали в одном кругу, а женщины — в другом. Он только успел заметить, что Эмили с удовольствием разучивает национальные танцы, приводя в восторг его родню. После танцев все прошли к накрытым столам. В центре шатра стояла ледовая скульптура лебедей, символа вечной верности. Он должен найти Эмили, сказать ей… Но тут с ним решил поговорить отец, мама пожелала сказать ему спокойной ночи, тетушки… Когда Бен пришел в отведенную для них спальню, Эмили спала на своей стороне кровати. Он не стал будить ее, они поговорят завтра, ведь впереди у них вся жизнь.

Весь обратный перелет Эмили проспала в своем кресле, и Бен снова был вынужден отложить разговор. Он должен выбрать подходящее время и подходящее место. Спать он не мог, расслабиться тоже. Снова и снова он думал о том, что сказать Эмили:

— Нам хорошо вместе.

— Мы ладим и в офисе, и дома.

— Я хочу тебя и знаю, что ты тоже хочешь меня.

— Мне нравится быть женатым. Я и сам не ожидал, но это так. Я хочу оставаться женатым. Я не хочу развода.

Бен пытался представить реакцию Эмили. Ее улыбку, слезы радости. У них будет настоящий медовый месяц. Бен не заметил, что прошагал взад и вперед по проходу почти весь полет, а Эмили все спала. Как она может спать, когда с ним происходит такое?!

Домой они вернулись глубокой ночью. Бен внес их сумки в гостиную и опустил на пол. Эмили взяла почту и направилась в свою комнату.

— Постой, я хочу поговорить с тобой.

Эмили обернулась и зевнула. Неужели она не выспалась в самолете?

— Это не может подождать до завтра, Бен?

— Нет. — Бен преградил ей дорогу. — Мы не разговаривали почти два дня, с самой церемонии.

— А что мы можем сказать друг другу? — тихо спросила Эмили. Бену показалось, что она дрожит.

— А вот что! Я хочу продлить наш контракт. Вернее, я хочу разорвать его на мелкие части и начать сначала. Я хочу, чтобы мы оставались женатыми, пока смерть не разлучит нас . Я прошу, молю тебя об этом и надеюсь, что ты хочешь того же.

Эмили побледнела, колени ее подогнулись, комната поплыла перед глазами. Она ожидала чего угодно, только не этого. Он хочет, чтобы их брак был настоящим. Но почему?

— Почему, Бен?

— Почему? Потому что ты нужна мне. Я хочу, чтобы ты оставалась моей женой. Я не хочу разводиться в конце года. Я не смогу без тебя.

— Но ведь я буду рядом. Я по-прежнему буду твоей помощницей.

— Ты мне нужна не как помощница, я всегда могу найти другую. А вот другую жену мне не найти. Во всяком случае, такую, как ты.

— Это церемония на тебя так подействовала, да? Ты почувствовал себя виноватым? Ты произнес клятву и теперь считаешь, что должен ее выполнить, чего бы тебе это ни стоило?

— Нет. Да. В какой-то степени… Церемония заставила меня прислушаться к себе, переосмыслить многие вещи. Помогла осознать, чего же я хочу. Но не это главное. Все дело в тебе. Ты — это то, что я хочу. Навсегда. Скажи, что ты тоже хочешь меня, хочешь, чтобы я навсегда остался твоим мужем.

Эмили слушала, тщетно надеясь, что Бен скажет те самые, главные слова — что он любит ее. Повисла напряженная тишина, Бен ждал.

— Ты мне тоже очень нужен, — произнесла она, — но я не могу выйти замуж без любви. Я не могу жить с человеком, который меня не любит, который не верит в любовь.

— Неужели эта романтическая чушь так важна для тебя? — нахмурившись, спросил Бен.

— Да. И именно жизнь с тобой показала мне, как важна эта чушь в браке. В нашем контракте мы не учли самого главного. Да, Бен, любви. Она есть у твоих родителей, у твоего кузена Ахмеда. Я тоже хочу жить в любви, испытать ее. Когда-то я думала, что мне это не суждено, но теперь знаю, что это не так. И знаешь, кто меня переубедил?

Бен пристально смотрел на нее сузившимися глазами.

— Ты. Ты, Бен. Ты сделал так, что я почувствовала себя красивой, желанной, особенной, любимой, даже зная, что ты не любишь меня. Не представляю, как тебе это удалось. Может, сказались долгие годы тренировки? В конце года я уйду и начну искать мужчину, за которого выйду замуж по-настоящему, потому что он полюбит меня. Теперь я знаю, что заслуживаю этого. — Эмили была рада, что сумела скрыть дрожь в голосе. Она посмотрела в глаза Бену долгим, спокойным взглядом, хотя ее сердце ухало, как паровой молот, а руки дрожали.