Джули Кистлер - Любовный марафон

Люси бросило в жар… Она споткнулась и чуть не упала с лестницы. Так, передохни минутку, сказала она себе, у тебя явно разыгралось воображение. Не хватало еще сходить с ума по этому парню! Она прикрыла глаза рукой. Разозлись, Люси! Ты же специалист по разработке новых моделей мужского белья. Где твоя профессиональная гордость? Но перед мысленным взором снова всплыл Ян — красивый, улыбающийся, чертовски привлекательный, то в брюках, то без брюк…

Когда она, стараясь не шуметь, вошла в кухню, Ян смирно сидел за столом, притворившись, будто читает газету.

— Привет, Люси, — проговорил он, отрываясь от чтения. — Ну как, ванна пошла на пользу? Хорошо отдохнули?

Понятно. Он собирается вести себя так, словно ничего не случилось. Что ж, она принимает игру.

— Спасибо, мне намного лучше. Ну, что вы тут приготовили? — Люси взглянула на кофейник, баночки с клубничным джемом и с арахисовым маслом и тосты из булочки с корицей. Невинная сценка под названием «Завтрак». Но тут Ян обмакнул указательный палец в джем и демонстративно облизнул его. Люси передернуло от отвращения, а потом бросило в жар, и она почувствовала, как у нее пылают щеки.

Каким-то непостижимым образом джем и арахисовое масло смешались в ее сознании с плавками-бикини…

Она лихорадочно схватила кофейник и налила дрожащей рукой чашку до самых краев, не подумав ни о сливках, ни о сахаре.

— Соскучились по кофеину? — спросил он.

— Соскучилась. — Она сделала глоток. Кофеин подействовал, и Люси начала жадно глотать горячий напиток.

— Проголодались? — спросил он и протянул ей тарелку с тостами, жестом показав на джем и масло.

— Да нет… Пожалуй, да. — Она умирала от голода, но во рту пересохло. Она не могла намазать на тост масло и джем после того, как он засунул туда свой палец. Люси взяла тост и начала его грызть.

— Почему вы едите пустой тост? — удивился он.

— Мне так нравится, — ответила она.

— Если вам не нравится то, что я поставил на стол, то поищите что-нибудь еще, — смущенно проговорил он. — В вашем буфете остались только макароны и сыр.

— Да, мне давно пора съездить в магазин, — ответила спокойно Люси. — Не было времени из-за подготовки к свадьбе. Потом я решила, что займусь этим в воскресенье. Строила планы… — начала она и осеклась на полуслове. Господи, хоть бы Ян ничего не заметил!

— Строили планы?! Как осуществить любовный романчик? — воскликнул он, выгнув темную бровь.

Вот болван!

— Ничего подобного я не планировала! — Она с остервенением впилась в сухой тост.

— Вы хотели рассказать мне про Пандору и ее продукцию… э… для мужчин, — напомнил ей Ян.

— Запомните раз и навсегда: это не ваше дело! Понятно? — Люси вскочила со стула. — После того, как вы ворвались в мою ванную и вели себя там словно неандерталец, я не обязана вам ничего рассказывать!

— Не понял. — Ян склонил голову.

Она тоже не поняла. Куда-то ее занесло…

— Потому что я не стыжусь «Пандоры» и ее продукции, пусть даже это нижнее белье для мужчин. Я лично считаю его красивым и верю, что его ждет заслуженный успех у покупателей. Я думаю, что на вас бы они сидели великолепно, какой бы вздор вы о них ни говорили. Да, все эти ваши рассуждения о порнозвездах и танцорах из кабаре — сущий вздор!

Вот этого говорить не стоило. Он покраснел, а она боялась поднять глаза, чтобы случайно не взглянуть на его джинсы. Люси уже не управляла своим разгоряченным воображением, которое преподносило ей одну и ту же картину: Ян стоит в одних трусах — то в голубых, то в красных, то в розовых… То они доходят до пояса, то до бедер, а то и вовсе в виде узкой набедренной повязки…

Очнись, Люси! — приказала она себе.

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Фирму «Пандора», выпускающую нижнее белье, основала моя мама, которую звали Пандора. Она мечтала разрабатывать принципиально новые модели.

— У каждого есть своя мечта, — задумчиво проговорил Ян. — Ее мечтой было создание новых моделей мужского белья?

— Нет, — ответила Люси, — моя мама занималась только женским бельем. Мужские трусы — в виде плавок и шортов — появились позднее. Как я уже говорила, моя мама начала с создания женского белья: удобных бюстгальтеров, корсетов, комбинаций — одним словом, белья для полных женщин.

— Для полных женщин? — воскликнул Ян.

Он действительно посмотрел на ее полную грудь или ей это только показалось?

— Да, для полных. Мой папа — вы вчера видели его — не одобрял намерений мамы и говорил, что это недостойное занятие для женщины из приличной семьи. Но она не обращала на него внимания и упрямо шла к своей цели.

Люси старалась определить по выражению лица Яна, что он думает об этом.

— И что же было потом?

— «Пандора» имела огромный успех, причем с самых первых шагов.

— А дальше?

— А дальше мама получила кучу денег, и ее ошеломляющий успех вызвал бурю негодования у отца. Они развелись, отец женился во второй раз на этой злой ведьме Джинетте, потом у них появилась Стеффи. Я осталась с мамой и училась шить комбинации и корсеты. Когда мама умерла, всему этому пришел конец.

— Конец фирме «Пандора»? Так что же, все, что лежит в комнате для гостей, сшито двенадцать лет назад? — удивленно воскликнул он.

— Да нет же! Вы невнимательно слушали! Я сказала, что моя мама занималась только женским бельем для полных женщин. Но я… я мечтала не только продолжить дело мамы, но также расширить и упрочить его. И тогда я спросила себя: а почему бы не освоить производство нижнего белья для крупных мужчин? Почему женщины имеют право на удобное красивое белье, а мужчины нет?

Воцарилось гнетущее молчание. Ян снова густо покраснел.

— Я думал, вы всегда работали учительницей, — разочарованно произнес он. — А оказывается, вы модельер нижнего белья для мужчин…

Он что, смеется над ней? Она взглянула на него краем глаза.

— Я действительно учительница, но у меня, как у всякой учительницы, есть летние каникулы. Кстати, рядом с гостевой комнатой, где вы остановились, расположена комната, в которой стоит моя швейная машинка. Вот там я и создаю свои модели, особенно летом.

— То есть вы хотели бы заниматься этим всегда, просто сейчас у вас нет такой возможности? — медленно, словно начиная понимать, спросил Ян.

— Да, сейчас это просто мое хобби, но я хотела бы, чтобы это стало моей профессией. Я учительствую только для отвода глаз, поскольку отец не переносит «Пандору». Сейчас он управляет ею, но стыдится говорить о ней с другими мужчинами… Может, потому, что мамина «Пандора» принесла денег во много раз больше, чем его работа. А может, потому, что мама жила в своем собственном мирке, думая только о своем любимом деле.

— Я ее понимаю, — заметил Ян.