Кэрол Маринелли - Моя красавица

Наконец-то, после всех этих одиноких дней и ночей, Кейт позволила ему прикоснуться к своему телу, и это была не просто покорность, он чувствовал, как по ее телу пробегает дрожь нарастающего желания. Похоже, она наконец перестала ему противиться. Алекси взял ее за руку и повел в дом.

— Ты хочешь сделать мне больно. — Вот наконец-то она сказала это вслух. Кейт разрывалась между желаниями прижаться к Алекси всем телом, заняться с ним любовью и убежать прочь. — Что бы я ни делала, я чувствую, что в конце концов это закончится болью.

— Но ведь сейчас тебе хорошо со мной. — Он перемежал слова с поцелуями. — Только не влюбляйся в меня, Кейт, только в этом случае тебе будет больно.

Его слова звучали не как угроза. Скорее это было похоже на мольбу.

— Пожалуйста, не думай о том, что это может длиться вечно.

— Я не думаю.

«Я только надеюсь», — безмолвно закончила она.

— Сейчас есть только настоящее, — шептал Алекси, обнимая Кейт. — И сейчас все, что я говорю тебе, занимаясь любовью, — это реальность, она не принадлежит грядущему. Когда я говорю тебе, что ты прекрасна…

Его губы скользнули по ее шее, а руки потянули завязочки бикини, стягивая его с ее пылающей кожи.

— Когда я говорю, что хочу тебя… Когда говорю, что ты нужна мне…

— Ты на самом деле имеешь в виду, что в будущем все это станет неправдой, да? — Она в ярости оттолкнула его. — А сейчас, когда ты говоришь мне эти слова, ты можешь закрыть глаза и преодолеть отвращение?

— Черт побери! Что он сделал с тобой?! Что этот проклятый придурок сделал такое, что теперь ты настолько неуверена в себе?!

— Он сделал мне больно, Алекси. И ты теперь собираешься сделать то же самое, — едва слышно прошептала Кейт в ответ.

— Нет, не сделаю, если ты не будешь думать, что наши отношения смогут продлиться вечно. Потому что это невозможно.

Совершенно невозможно. Как он мог сказать ей, что в любой момент может потерять все, что имеет, что вся та роскошь, в которой она сейчас купается, исчезнет, если у него смогут отобрать «Красавицу». О, несомненно, уже через пару лет он создаст новую компанию и разбогатеет вновь, но все это он будет делать сам, в одиночку. И Кейт должна быть к этому готова. Кроме того, вряд ли она будет хотеть его так же сильно, когда все это произойдет.

Он опустил голову ниже, лаская языком ее прекрасную грудь, желая утонуть в ней, но вдруг замер. Некоторые вопросы нужно было решить прямо сейчас.

— Обналичь чек.

Кейт в ярости с силой оттолкнула его. Как он посмел целовать ее грудь и одновременно напоминать ей о том, что платит за это?

— Так вот что останавливает тебя? Ты думаешь, что я плачу тебе за секс? — спросил Алекси, внимательно глядя на нее. Слезы, заструившиеся по щекам Кейт, стали ему ответом. — Тогда я сделаю это вместо тебя. — Он никогда еще так страстно не желал женщину, но их должны были связывать в первую очередь деловые отношения. Кроме того, это его жизнь летела в тартарары, и он должен был обеспечить спокойное будущее хотя бы ей и ее малышке.

Алекси оставил ее стоять посреди комнаты обнаженной, если не считать трусиков от купальника, дрожащей от гнева и унижения, а сам начал быстро печатать на компьютере. По щекам Кейт продолжали катиться слезы. Он решил все ее проблемы и создал одну, которая заслонила их все.

— Ну вот, все готово.

— И теперь ты можешь заниматься со мной сексом? — всхлипнула она.

— Теперь мы можем на время забыть о деньгах и о том, почему мы сейчас здесь.

Но она не могла забыть. Дрожа от ярости, она уклонилась от его губ, спрятав лицо в ладонях.

— Кейт, послушай меня. Я заплатил за твое время, за твою внешность, за то, что на публике ты будешь целовать меня и держать за руку. — Алекси чуть толкнул ее, и она упала на постель, и раньше, чем она успела остановить его, стянул с нее трусики. — А теперь это твой выбор. Потому что деньги больше не являются преградой между нами. Все, что будет происходить сейчас, — это твой выбор.

Но он не давал ей этого выбора, ведь от одного лишь прикосновения его обнаженной кожи к своей она начинала терять голову.

Его шорты упали на пол рядом с ее бикини, а сам Алекси уже лежал рядом с ней, покрывая поцелуями ее тело.

— Попроси меня остановиться, и я обещаю, что больше никогда тебе не придется этого повторять. — Его напряженная плоть касалась ее плотно сжатых обнаженных бедер, ощущение веса его тела сводило Кейт с ума, его жаркий шепот обжигал ее шею. — Если не считать поцелуев и объятий на глазах у папарацци, я больше никогда к тебе и пальцем не притронусь. Я не плачу за секс, Кейт, и никогда этого не делал. Ты или хочешь меня, или нет.

Ее губы были сжаты, зато бедра чуть раздвинулись, словно в ответ на его вопрос. Но Алекси продолжал настаивать:

— Кейт, ты должна ответить мне.

Одновременно он пытался хоть сколько-то успокоиться, потому что прикосновение его напряженного тела к ее нежной, влажной плоти сводило его с ума. И вдруг он почувствовал ее жаркий поцелуй, который стал молчаливым ответом на его вопрос, почувствовал, что она открыта для него, и перестал сдерживать себя. Этот момент показался Кейт вечностью, его естество медленно наполнило ее тело, а затем, подгоняемый жаждой, он начал ритмично двигаться, погружаясь все глубже, увлекая ее за собой. Руки Кейт беспомощно скользили по его спине, ей казалось, что она лишилась зрения и слуха, но они были ей и не нужны, ведь сейчас все ее органы чувств сосредоточились на блаженстве, которое дарили ей прикосновения Алекси.

Ни с одним человеком она не испытывала такой близости, никогда не была так счастлива, и так зла, и так свободна в одно и то же время, и все переполняющие ее эмоции Кейт пыталась передать ему своим телом. Ей хотелось кричать от наслаждения, а потом осознала, что действительно кричит, не имея никакой возможности сдержать себя.

Алекси осознал, что и сам теряет голову. Он звал ее по имени, шептал ей что-то ласковое на русском, покрывал поцелуями ее лицо. Сейчас он не был похож на того человека, которого Кейт знала. Он одновременно был грубым и бесконечно нежным, он без слов понимал каждое ее желание, ловил губами ее вздохи. И она в его руках тоже стала другой, той Кейт, которую никто никогда не видел, которую именно он нашел в глубинах ее сущности и помог ей раскрыться.

Когда он замер, тяжело дыша, Кейт вдруг подумала об их криках, стонах, яростном скрипе кровати, клятвах, которые они шептали в порыве страсти… и слугах, которые все это время ходили мимо двери, и рассмеялась.

И услышала, как Алекси смеется вместе с ней.

А затем он сделал не менее неожиданную вещь.

— Ты поедешь со мной в Англию, Кейт? — спросил он. — Всего на пару дней. Мы можем взять Джорджи с собой, или с ней побудет Софи. Или твоя сестра может приехать и пожить здесь, пока нас не будет…