Маргарет Уэй - Женские слабости

Теперь икона была у Сони. Единственная вещь, которую ее бабушка смогла вывезти из разоренной Венгрии…

Соня попыталась стряхнуть с себя эти горькие воспоминания. Она вдруг обнаружила себя на вражеской территории. Риск осложнялся еще и тем, что она была женщиной. Красивая одинокая женщина автоматически считалась ведущей нечестную игру. Здесь, в стране мира и свободы, она постепенно начала приходить в себя. Соня уже сожалела о некоторых вещах, что сказала Дэвиду Вэйнрайту, фактически назвав членов его семьи выскочками. А она-то считала, что уже научилась справляться со своими эмоциями!

Для сегодняшнего выхода Соня решила надеть две вещи, которые ей нравились и в которых она чувствовала себя уверенно: абрикосового цвета шелковую блузку и кремовые брюки из смеси шелка и хлопка. Дополнить наряд она решила широким кремовым с красноватым оттенком ремнем — связующее звено между блузкой и брюками. Несколько длинных ниток бус — очень милых, но недорогих. И восхитительный шелковый шарф с мазками абрикосового, розового и шоколадного цветов, который она закрутила вокруг волос, собранных на затылке. В дополнение ко всему этому у нее нашлась хорошая кожаная сумочка через плечо. И последнее — плетеные босоножки на высоких каблуках.

Она знала, что и Пола Роландс тоже будет там. Если платье от Валентино, которое Пола надела в тот вечер, не было случайным, девушка Дэвида знала, как одеваться.

Квартира леди Палмерстон была расположена в престижном районе между двумя прекрасными заливами с захватывающим видом на мост Харбор-Бридж и Оперный театр. По дороге Маркус сказал ей, что пентхаус Дэвида находится всего лишь в пяти минутах езды оттуда, возможно, поэтому он так часто видится со своей бабушкой. Жилье здесь стоило дорого, и сама Соня никогда не смогла бы снять здесь даже небольшую квартирку. Теперь же ее лучшим другом был очень богатый мужчина. Она понимала, что могла бы извлечь из этого определенную пользу. Для многих женщин главной целью было выйти замуж за состоятельного мужчину. А какая цель была у нее? Она и Маркус неумолимо двигались к следующей ступени их отношений. Влюбиться в его племянника было бы сейчас просто немыслимо!

И в то же время ее собственная бабушка родилась во дворце. Нет, это не преувеличение. Соня так никогда и не отважилась посетить роскошное владение Андраши фон Ньюманн, но ей показывали много старых фотографий, сделанных до войны. Словно завороженная, она смотрела на них снова и снова. Ее бабушка родилась во дворце? Какой-то сказочный сон. Но сон закончился. Их фамильное поместье было разрушено. Она знала, что в сорок пятом его захватили части наступавшей русской армии. После своего ухода они оставили дворец в руинах. Так же как и его долину с озером. И прекрасные сады с замечательными скульптурами. Статуи богов и богинь, речных нимф и маленьких купидонов использовались в качестве мишеней для стрельбы. Не говоря уж о всяких других актах бессмысленной мести вроде разбитой посуды и выбитых стекол. Большая коллекция хрусталя, стекла и фарфора ручной работы, так же как и множество картин, была объявлена исторической ценностью и вывезена.

Война.

Жизни свойственны крутые повороты. Русский царь, живший в великолепном дворце, вместе со своей семьей принял ужасную смерть. Последний китайский император закончил свои дни простым садовником. Ее замечательная, милая бабушка, лишенная собственности, умерла сравнительно рано, возможно, от разбитого сердца, которое время так и не сумело излечить.

Маркусу Соня конечно же ничего этого не рассказывала. Он даже не знал ее настоящего имени. Как она и сказала Дэвиду, Маркус ее никогда ни о чем не расспрашивал. Соня знала, что он ждал, когда она начнет доверять ему. Но она возвела вокруг своей жизни очень толстые стены. Рассказ о прошлом принес бы с собой приступ боли. И зачем кому-то знать о ее ранах? Все эти годы никто, кроме бабушки, ее родителей и ее самой, не видел Мадонну. Ей тоже не показывали икону до того дня, когда ей исполнилось шестнадцать. Это случилось всего за две недели до гибели ее родителей…

«Никогда не забывай, что есть Ласло, который может причинить тебе вред».

Она вспомнила зеленые глаза своей матери, нежную белую руку, гладящую ее белокурые волосы. Хорошая кровь была у них в генах.

Мужчина уже далеко не первой молодости, сообщив о смерти ее родителей, попытался обнять Соню. Она стала сопротивляться, уже тогда, в свои юные годы сумев распознать эротические мотивы, которые могли существовать даже в отношениях между родственниками. Это было ужасно — остаться такой беззащитной. Но она составила план своей дальнейшей жизни и стала ждать. А потом исчезла.

Столы, покрытые белоснежными льняными скатертями, были уставлены деликатесами. Копченый лосось, морская форель, горки мидий, креветок, морских гребешков, омаров. А также молодая баранина. Для тех, кто любил разные смеси, — горячие и холодные салаты и прочее, прочее, прочее…

Гостей было двенадцать. Четыре больших, со стеклянными столешницами, стола под темно-синими с белой каймой зонтами были накрыты для тех, кто захотел бы устроиться на открытом воздухе. Большая гостиная с белым мраморным полом и мягкими белыми диванами выходила на широкую террасу, откуда открывалась захватывающая панорама города.

Ровена провела их на купающуюся в солнечных лучах террасу, где прибывшие гости уже наслаждались бокалами выбранных напитков. Гостей обслуживали два красивых молодых человека в хорошо подогнанных по фигуре коротких белых пиджаках. Соня узнала логотип известной компании, обслуживающей подобные мероприятия. Сама она принесла Ровене большой букет — изящные бутоны лотоса среди пышного великолепия разнообразных листьев. Леди Палмерстон была такой же страстной любительницей цветов, как и сама Соня.

Улыбки со всех сторон. Теплые приветствия. Новые знакомства. Некоторых пожилых дам она знала. Теперь они тоже были ее клиентками — спасибо хозяйке дома! Хорошо, что и антагонизм Полы не был слишком явным. Пока, во всяком случае. Впрочем, Пола довольно быстро отошла от нее.

Соня смотрела, как Дэвид Вэйнрайт обнял своего дядю. Было видно, что они очень близки. Ее уже давно так никто не обнимал… А потом Дэвид Вэйнрайт поразил ее. Он наклонил голову и в знак приветствия коротко коснулся своей щекой ее щеки. Дрожь пробежала по ее телу.

Маркуса тут же захватили его старые знакомые — Доминик и Элизабет Пенри-Эвас. Один — прославленный судья, другая — известный юрист.

Дэвид обратился к ней:

— Рад вас видеть здесь, Соня.

Она холодно улыбнулась:

— Рада здесь быть, Дэвид. — Ему совсем ни к чему знать, скольких усилий ей стоило сдержать свое участившееся дыхание. — Наверное, это один из самых великолепных видов, — сказала она, глядя на бирюзовый бассейн, а за ним — на сверкающую синюю гавань с его знаменитой Вешалкой — мостом Харбор-Бридж и прославленным на весь мир Оперным театром в форме больших белых парусов. — Кажется, вы живете где-то рядом?