Сандра Филд - Ожившая статуя

Рийс не любит ее. А если он просто боялся, что может влюбиться в нее? — предположила Лорен, нахмурившись. Вполне вероятно. Это объясняет, отчего он вдруг устроил нелепую сцену, узнав о ее поездке в Нью-Йорк. Наверное, в какой-то момент их близость начала подспудно пугать его. И становится понятным, почему Рийс смотрел на нее с таким ожесточением, обнаружив ее на тротуаре рядом с полицейским.

Неужели Рийс расстался с ней, чтобы не влюбиться? Или она пытается тешить себя напрасными иллюзиями, чтобы не видеть горькую правду?

Сердце затрепетало в груди, как птичка в клетке. Дыхание перехватило. Найти ответы на свои вопросы она могла только одним способом: спросив самого Рийса. Или сказав ему о своих чувствах и посмотрев на его реакцию.

Лорен заметалась по мастерской. Мысли беспорядочно теснились в ее голове, эмоции разрывали грудь. Даже думать о новой встрече с ним было глупо. Разве мало ей того, что один раз ее прогнали? Неужели нужно услышать его «уходи» снова, чтобы осознать, что между ними все кончено?

Поддавшись порыву, Лорен схватила телефонную трубку и позвонила Сэму в Бостон.

— Сэм, как ты считаешь, есть ли вероятность того, что Рийс мог бы влюбиться в меня? — без предисловий выпалила она.

— И тебя с Новым годом. Да, считаю.

— Правда?

— Совершенно точно могу сказать: ты ему небезразлична. Я говорил с ним несколько дней назад и спросил, как у тебя дела. Он вдруг так взбеленился, словно я не о тебе спросил, а о злейшем враге человечества… Что произошло?

Лорен вкратце описала ему события.

— Ты не знаешь, где он сейчас?

— В Англии. В конце недели уезжает в Гонконг, а до тех пор поживет в своем поместье в Суррее. Почему бы тебе не позвонить ему и не узнать, любит ли он тебя?

— Мне нужно видеть его лицо, когда буду спрашивать, — раздраженно ответила Лорен.

— Сегодня днем я должен был лететь в Лондон. Но переговоры отложили, а у меня не было времени сдать билет. Хочешь, уступлю его тебе?

— Господи! Даже мысль о возможной встрече с ним — настоящее безумие.

— Может быть, стоит рискнуть, чтобы потом не ругать себя за нерешительность?

— Хорошо, — наконец ответила Лорен, — согласна.

— Я позвоню в авиакомпанию и договорюсь, чтобы билет перевели на тебя. Слава богу, у меня есть там знакомые, не такие влиятельные, как у Рийса, конечно, но все же. Билет получишь на стойке регистрации, ладно? — Сэм быстро объяснил ей процедуру. — Хочешь, я позвоню ему? Скажу, что ты прилетишь.

— Нет! Ни в коем случае. Хочу застать его врасплох. Только так можно узнать, что происходит… Пожелай мне удачи.

— Ни пуха ни пера. Обязательно потом позвони мне, чем бы у вас все ни кончилось. Или если тебе понадобится помощь.

— Ты уже очень много для меня сделал. Большое тебе спасибо. Ладно, пока.

Лорен повесила трубку и в задумчивости провела пальцами по шее глиняной скульптуры, остановившись на ключице. Какой смысл лепить его из глины? Он нужен ей сам. И она будет бороться за него. Разве подсознательно она не наполнила его черты той мощью, которую он проявлял во время секса, и нежностью, которая помогла ей довериться ему? Пелена слез заволокла ее взгляд. Девушка поняла, что создала лицо влюбленного мужчины.

Нужно взять бюст с собой. Может быть, он сумеет объяснить Рийсу то, что не удастся ей.

А если ничего не получится — что ж, по крайней мере она будет знать, что попыталась.

Спустя много долгих часов Лорен вышла из такси у ворот имения Рийса. Солнце давно село за горизонт, и темные стволы деревьев едва вырисовывались на черном небе.

— Мисс, вы действительно хотите остаться здесь? — удивился шофер.

— Да, — улыбнулась Лорен, подхватив коробку со скульптурой и небольшую сумку. — Не волнуйтесь за меня.

Шофер кивнул и был таков. Лорен прошла через ворота и побрела по дорожке к дому. Глаза постепенно привыкали к темноте. Размахивая ветками, зловеще скрипели дубы, будто несмазанные двери. Где-то вдалеке ухала сова. Но вот за стволами блеснул свет в окне.

Значит, Рийс дома. Девушка выдохнула с облегчением, но тут же почувствовала, как руки холодеют от страха. Она не представляла, что скажет ему. Может быть, стоит просто отдать коробку и посмотреть, что будет дальше?

С каждым ее шагом огни становились все ярче, а волнение все сильнее. Не позволяя себе впадать в панику, Лорен поднялась по ступенькам и нажала кнопку звонка. До нее донесся легкий перезвон, заглушаемый громко бьющимся где-то в горле сердцем. Потом послышались шаги.

Дверь распахнулась.

— Мисс Кортни, — приветствовала ее Хейзел. — Какой сюрприз.

Оправившись от изумления с примесью разочарования, Лорен кивнула.

— А Рийс… он ведь дома?

— Входите, входите. На улице подморозило, правда? — посетовала Хейзел, забирая сумку из окоченевших пальцев девушки. — Вы что же это, пешком шли от самых ворот? Я вот тут всю жизнь прожила, а так далеко никогда не хожу. Мистер Рийс, говорите? Так нет его. Вчера рано утром уехал в Лондон. Чтобы улететь в Штаты — так он сказал.

— Вчера? — автоматически повторила Лорен.

— Вот именно. Что-то у него там срочное случилось, а что — не знаю. И когда вернется, тоже не сказал… Голубушка, вам плохо?

Девушка поставила коробку на стул. Получается, вчера Рийс перелетел Атлантику и был рядом с ней, но даже не позвонил.

Вот и ответ на все вопросы. Отогревшись наконец в тепле коридора, Лорен рассеянно сказала:

— Нет. Все в порядке. Благодарю вас.

Хейзел силой усадила ее на соседний стул.

— А по виду не скажешь, уж извините меня за вольность. Придется вам переночевать здесь. Я позвоню мистеру Рийсу на работу и узнаю…

— Не нужно этого делать! — очнувшись от оцепенения, выпалила Лорен.

Взгляд серых глаз проницательной Хейзел пронзил ее.

— Хорошо. Но все равно я прослежу, чтобы вы как следует поужинали и устроились здесь, прежде чем уйду в особняк. Том, мой муж, зайдет завтра утром. Вы не боитесь остаться на ночь одна в доме?

— Нет, что вы.

Лорен мечтала об одиночестве и, несмотря на искреннюю заботу Хейзел, была рада, когда несколько часов спустя та удалилась к себе. Экономка постелила ей в гостевой комнате. Лорен не смогла бы спать там, где испытала настоящее счастье с Рийсом.

Она бессмысленно блуждала по дому, не зная, чем заняться, брала что-то с полок, ставила на место. В каждом уголке чувствовалось присутствие хозяина. Завтра нужно уехать при первой же возможности, решила девушка. Вернуться домой и постараться вычеркнуть из памяти человека, который перевернул ее жизнь с ног на голову, заставил познать истинную радость и глубочайшее отчаянье, объединенные одним словом — любовь.

Сама того не осознавая, она достала из коробки бюст и долго смотрела на него, словно он мог дать какие-то ответы. Потом спустилась вниз и поставила скульптуру на столик, а сама села на диван. Этот человек был влюблен только в ее воображении. Она приняла желаемое за действительное. Рийс не любит ее. И никогда не любил.