Джоанна Рид - Между адом и раем

— Но они не могут себе это позволить. Склоны, по которым мы шли, раньше были покрыты деревьями, рассказала мне бабушка Кибо. Горы кажутся вечными, но на деле они очень уязвимы. — Девушка вглядывалась в тьму, будто могла различить Аннапурну. — Они кажутся мне такими знакомыми.

Сандра почувствовала, как ее щеки зарделись, и разломила лепешку на мелкие кусочки.

— Эта хрупкая природа, недостаток питания…, — начал он.

— Но я говорю о горах.

— А разве неправда, что шерпам жилось лучше до того, как здесь появились туристы? А если кто-то перестанет водить сюда группы? И убедит в этом других? Подумай, как это благотворно скажется на окружающей среде.

Сандра пила чай маленькими глотками.

— Вряд ли что-то изменится. Кроме того, — она насторожилась, — я люблю такую жизнь и не собираюсь с ней расставаться.

И они замолчали. Ужин закончился, и посреди комнаты начались песни и танцы. Женщины, взявшись за руки, выстроились в линию и танцевали в ритме песни. От музыки и горячего чая Сандре стало хорошо и спокойно, ее веки отяжелели и готовы были сомкнуться. И тут Ричард мягко обнял ее за шею.

— Время спать, — прошептал он и провел ее через комнату, поддерживая за локоть.

Холодный воздух привел ее в чувство в тот миг, когда Сандра уже готова была обнять Мура, но вместо этого она медленно прошла к домику для гостей, засунув на всякий случай руки в карманы. Там она взяла свой рюкзак и залезла по лестнице на ложе под потолком, оставив Ричарда внизу.

— Прости, — сказал он, — я не собирался предлагать тебе бросить работу.

Она расстелила свой спальник и посмотрела вниз.

— Я тоже прошу прощения, я ценю твою заботу об окружающей среде и обо мне. Но ты же знаешь, как становится трудно… — Она зарылась лицом в мешок. Он поставил ногу на нижнюю ступеньку лестницы.

— Знаю. Поэтому я больше не буду об этом. Но если ты передумаешь — скажи. Тебе известно, где меня найти.

— На матрасе в углу комнаты.

Он кивнул. Потом встал на колени, нашел таблетки в рюкзаке, налил воды в кружку и проглотил лекарство в надежде, что голова к утру перестанет болеть.

— Что ты делаешь? — Сандра перегнулась через край лестницы.

— Пью лекарство.

— От чего?

Он выругался про себя. Надо было подождать, пока она заснет.

— Да просто голова болит.

— Ты ничего не ел за ужином. Почему?

— Я не хочу.

Она еще сильнее перегнулась, и он побоялся, что она свалится в очаг.

— Головная боль. Нет аппетита, — строго перечислила она, — что еще?

— Тошнота и головокружение, — признался Мур, опускаясь на грубый дощатый пол. Он закрыл глаза, и в голове все завертелось.

Он услышал, как она опустилась вниз.

— Почему ты не сказал мне, что у тебя высотная болезнь?

Она коснулась рукой его лба.

— Не хотел задерживаться, — пробормотал он. — Утром все будет в порядке.

— Утром мы никуда не пойдем. — Сандра положила его голову к себе на колени, и он ощутил мягкость ее теплого белья. Но ему уже было так плохо, что он не мог даже двинуть рукой. Пожалуй, они и впрямь никуда утром не пойдут.

Поддерживая, Сандра довела его до постели, уложила и принесла стакан воды.

— Тебе надо больше пить, ты потерял много жидкости в этом сухом воздухе. И если не будешь есть, у тебя не хватит сил переставлять ноги.

— Я не могу есть, извини.

— Это я виновата. — Ее пальцы нежно провели по его лицу. — Я обычно хорошо узнаю эти признаки, даже когда в моей группе девять туристов. Как же я тебя проглядела?

Мур повернулся на бок, когда новая волна головокружения нахлынула на него.

— Я же старался, чтобы ты не заметила. Хоть ты и проводник, я — доктор и должен заботиться о здоровье членов группы.

— Но мне хорошо известно, что делать при высотной болезни. Нет причин стыдиться. Такое может произойти с каждым. Даже в бегунами-марафонцами, с профессионалами. Все зависит от того, быстро ли тело акклиматизируется.

Он заставил себя разлепить веки.

— Мое тело прекрасно приспосабливается. Я был на Роки и на Сьерра, никогда ничего подобного со мной не случалось.

— Ты забываешь, что Гималаи начинаются там, где другие горы кончаются. Мы очень высоко и шли очень быстро. Завтра день отдыха. А дальше посмотрим, как ты будешь себя чувствовать.

Сандра принялась расшнуровывать его ботинки и снимать носки.

— Я не такой уж беспомощный, — сказал он.

— А ты в состоянии снять брюки?

Этот вопрос он уже слышал как в тумане и слабо покачал головой.

— Не смущайся, — сказала она. — Мы сейчас просто доктор и пациент.

Ее пальцы ловко расстегнули молнию, а руки скользнули по ногам, когда она снимала с его брюки. Его сердце сильно забилось, но уже не от высотной болезни. Если бы ему не было так отвратительно! Если бы он мог сейчас открыть глаза и посмотреть на нее! Но он не мог. Ибо комната бешено закрутится перед ним.

Мур почувствовал, как Сандра укрыла его простыней, подоткнула с боков, а сверху как одеяло опустила спальник.

— Если что-то понадобится, — прошептала Сандра, — ты знаешь, где меня найти.

Он кивнул и задремал.

Когда Мур проснулся, ее наверху уже не было. Ричарда охватила паника: Сандры не было там, где она должна быть.

Бледный серый свет проникал в окно, и он понял — уже утро. Она ушла. Он сел, и в голове застучало. Потом она появилась, и он снова успокоился. Красная шерстяная шапочка очень шла ее пылающим щекам. Сандра принесла корзинку, накрытую домотканой тряпицей.

— Как ты себя чувствуешь? — Девушка села на край кровати и смахнула волосы со лба.

— Лучше, когда ты рядом. А где ты была, красная шапочка?

— Я принесла тебе поесть. Тебе нужны карбогидраты.

Ричард обнял ее.

— Мне нужно гораздо больше, чем карбогидраты. Мне нужны сочувствие и общение.

Она подняла корзинку над головой.

— Осторожно, там гречишные лепешки.

Она дала ему одну, он пожевал и проглотил.

— Который час? Нам надо идти.

— Мы же сегодня отдыхаем. Забыл? — Она встала и налила воды из железной кастрюльки, чтобы заварить чай.

— Мы не можем отдыхать. — Он скинул ноги с кровати и уставился на свои кальсоны.

— Мы не может не отдыхать. Говорят, что мужчины — ужасные пациенты, а мужчины-врачи — худшие из них.

— Я не помню, чтобы снимал брюки, — нахмурился Ричард.

Она дала ему кружку чая.

— А ты их и не снимал. Это сделала я.

— Тогда ты должна их и надеть. И мы уходим.

— Ричард, я их отдам, когда ты будешь в полном порядке. Может, ты и чувствуешь себя лучше, чем вчера, но выглядишь ужасно. — Но даже при этих спутанных волосах, при этой щетине на подбородке, он не мог выглядеть ужасно. Сандра встала над ним: глаза полузакрыты, кожа бескровна. Она держала чай у его губ, и он отхлебнул. Потом подняла его длинные ноги и уложила обратно на постель.